Мариэтта… прекрасное имя столь же прекрасной юной девушки. Всем, кому хоть когда-нибудь доводилось ее видеть, считали ее истинным ангелом. Она свободно говорила по-французски и по-итальянски, играла на скрипке, фортепьяно и флейте, пела сопрано, а ее тонкие и изящные пальцы могли уверенным движением нарисовать абсолютно правильную окружность.
Но истинным богатством Мариэтты был ее не по годам великолепный ум, многократно усиленный от природы дарованной интуицией. Тем не менее сей ум оказался в меру изощренным и не в меру развращенным. Мариэтта всегда восхищалась произведениями, полными мрачной готики, едкого цинизма, неуемного гедонизма или же немотивированной жестокости. Разумеется, ее проникновенный зеленоглазый взгляд не обошел вниманием Маркиза де Сада.
Последнее, что она прочла о самом Маркизе, был интересный факт из его бурной и шокирующей жизни. Франсуа заказывал корзину самых дорогих роз, нюхал их с нескрываемой страстью, а затем со злобным смехом бросал в грязь. Обыватели воспринимали сей жест как прихоть сумасшедшего, однако Мариэтта сразу же усмотрела в нем глубокий символический смысл. Настолько глубокий, что его суть ускользала от ее интуиции.
На улице цвел и благоухал апрель, и совсем недавно Мариэтта получила приглашение учиться в Сорбонне, ибо еще тремя месяцами ранее один добродушный профессор заметил ее на международном музыкальном конкурсе. А десять минут назад она вышла из дома, предварительно получив от мамы поцелуй и искреннее признание для лучшей дочери на свете. Сейчас Мариэтта шла по зеленеющей алее, и все, кто попадался ей на пути, неизменно улыбались при встрече, несмотря на ее вычурный наряд: полупрозрачное платье под распахнутым белоснежным плащом, красные туфли на высоком каблуке и небрежно повязанный шарф цвета ЛСД. В тот момент ее сознание занимали лишь две мысли: розы Франсуа де Сада и собственное совершенство, а точнее — его доказательства. В самом деле, неужели в свои двадцать с небольшим лет ей уже довелось дорасти до идеала? И всю оставшуюся жизнь она проведет как ограненный бриллиант в замкнутой золотой оправе?
Но в этот миг Мариэтта подошла к станции метро.
— А почему бы не совершить визит в подземелье?
Она спустилась по ступенькам и очутилась в просторном мраморном зале с двумя длинными колоннадами. Прибытие состава ожидалось с минуты на минуту. А пока она заметила рядом красивого юношу в темно-синем двубортном пальто, принялась его разглядывать, и вскоре заговорила:
— Что это за герб на твоих пуговицах?
— Герб Великобритании.
— Сам выбирал?
— Конечно! Мне часто говорят, что у меня тонкое чувство стиля. А еще я люблю путешествовать.
Оказалось, что молодого человека звали Евгений, и в запасе у него были Иерусалимский крест, испанские кастаньеты и альбом шведских марок. Юноша приходился под стать собеседнице — так же образован и красив, однако лишен ее моральных недостатков.
— Что же мне с ним делать? — думала она. — Похоже, придется потратить время на дружбу… и не только. А потом он мне наскучит, ибо идеальные вещи радуют глаз очень недолго. Потому что сделать вещь лучше ты уже не можешь. Остается либо ее извратить и уничтожить, либо забыть.
Пока мысли проносились по другую сторону ее зеленых глаз, в тоннеле забрезжил свет. В тот же самый миг Мариэтта неожиданно воскликнула:
— Наконец-то я поняла!
— Что поняла? — удивился Евгений. Но Мариэтта ничего не ответила. Ее длинная рука с острыми алыми ногтями рассекла воздух, и он вскрикнул от пронзительной боли. Закрывая руками глаза, он отшатнулся назад, потерял равновесие и упал прямо на рельсы…
Судья с недоумением смотрел на прекрасную девушку на скамье подсудимых. В тот день она решила быть искренней, а значит поделиться своими мыслями. В том числе и про цветы де Сада. Судья спросил ее:
— Выходит, что человек был для вас лишь розой, которую вы бросили в грязь? А кто же после этого вы сами? Маркиз, одетый в платье?
— Нет, ваша честь, вы ошибаетесь. Маркиз сегодня одет в мантию. А роза — это я.
