В мастерской художника
Когда бы ты ни пришел в мастерскую к Александру Трифонову, заслуженному деятелю искусств Карелии, всегда попадаешь в одну и ту же атмосферу. Различие может быть лишь в картине, которая стоит перед художником. В остальном ничего нового: каждая картинка и вещица, положенные здесь 30 лет назад, не меняют своего места.
– Постоянство – черта вашего характера, вы не любите перемен?
– Смотря в чем. Без перемен, то есть без движения, жизнь просто немыслима. Но иногда все -таки хочется какого-то постоянства. Видимо, интерьер мастерской это и есть такое место. Пусть все перемены будут в работах. Есть, видимо, какая-то разница, когда перемены ради перемен или когда они являются необходимостью. Любое изменение должно быть оправданно целью, к которой ты идешь. Хотя вспоминаю время учебы и свои спонтанные поездки в электричке без какого-либо заранее придуманного плана. Было любопытно выйти на незнакомой станции, просто посмотреть, а что там вокруг. Хотя и в этом тоже есть определенная цель. Новые впечатления, иной ракурс…
– …как в вашем творчестве. Вы шли тропой живописи, а потом углубились в компьютерную технологию…
– О компьютере я уже много раз говорил, что эта новая технология, которая может сильно обогатить весь творческий процесс. Но на этом пути нельзя новое утверждать за счет полного отрицания старого. Под старым я имею в виду традиционные формы в искусстве.
– А разве возможно новое искусство без революции? Или все-таки кто-то должен идти напролом?
– Просто есть разные художники. Некоторым нравится кардинально менять себя и всё свое творчество. Другим ближе постоянство, но движение всё равно есть у каждого, просто оно проявляется в разной степени. Лично я пытаюсь существовать в рамках, которые сам для себя установил. Правда, иногда я же их и передвигаю. Но связь с прошлыми своими работами при этом ощущаю. Это мне необходимо.
– Где-то прочла, что прошлое – это своего рода колодец, из которого необходимо черпать, чтобы пребывать в настоящем. А перечеркивание прошлого в целом не созидательно, тут вы правы…
– Лично для меня прошлое в жизни играет более важную роль, чем настоящее и тем более будущее. Хотя, конечно, невозможно жить, не строя никаких планов, не задумываясь о будущем. Всё это, конечно, есть. И все же прошлое в моей жизни и в моих ощущениях часто доминирует.
…Перед Александром Трифоновым новый холст с едва заметными набросками карандашом. Сразу возникают вопросы: трудно ли ему начать что-то новое? испытывает ли он страх перед белым листом или, наоборот, энтузиазм?
– Чистый лист – это открывающаяся возможность прожить часть своей жизни в другом измерении, очень приятный момент в работе. Ты весь в предвкушении, что сделаешь что-то новое, необычное. Это ощущение сохраняется почти все время, пока ты делаешь работу, а потом оно пропадает. Значит, работа закончена. И тут часто возникает другое ощущение, что она, эта работа, не такая уж новая и необычная и что надо начинать новую работу и уж там всё будет так, как тебе представлялось в самом начале перед чистым листом.
– Я только-что вернулась с конференции из Москвы, где речь шла о старении общества в целом. Выступали ученые, социологи и разные специалисты в области старения. Они приводили данные социологических исследований: дольше всего живут люди творческих профессий, в том числе художники. Один знакомый говорит: «Конечно, художники спят сколько хотят, гуляют, работают когда хотят и т.п.» Что вы думаете по этому поводу?
– Согласен, что поспать, особенно утром, – это существенный вклад в решение проблемы долгожительства. Можно еще предложить массу рецептов продления своей жизни, например. отказаться от вредных привычек, есть морепродукты, гулять перед сном, не переутомляться и не переохлаждаться, выписывать журнал «Здоровье» и еще много-много чего. Но почему-то жить так не получается. А вот заниматься любимым делом и стараться сохранять гармонию с миром – это возможно. В творчестве это просто необходимо. Может быть, в этом и есть причина.
– Вы не злитесь, если у вас что-то не получается?
– Пожалуй, нет, хотя совсем без эмоций что-либо делать сложно. Но творческое состояние – это своего рода медитация. Если нет этого внутри тебя, лучше не работать. Какая тут может быть злоба?
Трифонову веришь сразу и бесповоротно. Его образ подтверждает его слова. Он и в жизни – во всяком случае так кажется со стороны, – человек гармоничный, медитативный, аккуратный, не любит находиться в центре внимания. Трудно представить его в веселой хмельной компании или ворчащим и раздраженным. Этот человек весь в себе. Он с детства любил одиночество. Для него совместные пленэры группой всегда были в тягость. Любимое занятие детства – разложить перед собой в комнате страницы «Огонька» с картинами русских художников и долго рассматривать их.
– В одной из своих статей в начале прошлого века американский искусствовед Клемент Гринберг обмолвился, что Репин – это китч. Что вы думаете по этому поводу?
– Даже у великих художников все работы неравноценны. Но говорить о китче в связи с Репиным как-то язык не поворачивается. Хотя этой продукции и у нас, и за рубежом пруд пруди. Безвкусица хорошо приживается там, где в обществе проблемы со вкусом. И наше время не исключение. А чтобы зрительно это почувствовать, надо просто положить рядом две репродукции. Например, портрет Шилова и того же Репина. И всё станет ясно.
– Вам нравятся современные авторы, которые у всех на устах и за которых на аукционах дают миллионы, например, Френсис Бэкон?
– Это действительно крупный художник, он высоко котируется на аукционах. Но мне не близка его эстетика. Интересные художники, конечно, есть и у нас, и на Западе. Но сейчас в искусстве, в основном на Западе, всем управляет коммерция. Деньги являются главным критерием в оценке работы. А чтобы она стоила дорого, сначала создают художнику имя. Всем этим и занимаются кураторы, искусствоведы и галерейщики. А само искусство порой отходит на второй план.
– Можно научить человека рисовать?
– Ученика надо в первую очередь учить воспринимать мир. Это сложная задача, а просто научить технике рисования уже дело второе.
– Сколько картин рождается у вас за год? Продаете ли вы их?
– Пальцев двух рук, а иногда и одной, вполне хватает, чтобы сосчитать это количество. А насчет продаж… Конечно продаю, но редко. Специально ничего для этого не делаю. Деньги для меня никогда не являлись чем-то главным.
– Если бы у вас было очень много миллионов, на что бы вы их потратили?
– Можно, конечно, и пофантазировать. Но, привыкнув жить на свою пенсию в 7000 тысяч рублей, с трудом представляю себе эту ситуацию, не повредив при этом своего психического здоровья.
Фото Ирины Ларионовой
