25 апреля – полгода с того скорбного дня, когда остановилось сердце Виктора Каликина, народного артиста Карелии, замечательного певца. Невозможно забыть его исполнение русских народных песен, романсов, арий из опер. Сколько в нем было чувства, даже страсти, глубины! Очень точно его назвали человеком необъятной души.
Уникальный талант Каликина не был одним лишь даром с небес: не достиг бы артист таких высот, если бы не ежедневная кропотливая работа над собой, стремление постичь тайны певческого мастерства. И высокая образованность.
В архиве Маргариты Бархота сохранилась рукопись статьи Виктора Каликина «О воспитании певческой души» (с некоторыми сокращениями она публиковалась в газете «Петрозаводский университет»), которую мы предлагаем нашим читателям. Написана она 2 июня 1993 года, а будто о сегодняшнем дне.
Виктор Каликин
О воспитании певческой души
7 марта 1903 года Толстой, озабоченный будущим, записал мысль Джона Рескина: «Как ужасен был бы мир, если бы не рождались постоянно дети, несущие с собой возможность всякого совершенства».
Рушится старая система эстетического воспитания… Как сделать так, чтобы погоня за тем, что должно быть у человека, не обернулась забвением того, что вкладывается в человека воспитанием, установлением коренных начал в чувстве Родины и всего Божьего мира?
Размышляя о судьбах родной культуры, ее истоках, настоящем и будущем, большой и самобытный артист А. Ведерников говорит о том, что «во все времена музыка – это идеология и в конечном счете трансформируется в мировоззрение. Что будет звучать с подмостков оперных театров, с эстрадных площадок, с телеэкранов и бесчисленных магнитофонных кассет, определит не только формирование музыкальных вкусов юного поколения, но и его этические и эстетические идеалы. Приход массовой культуры, ее дешевое и пошлое заигрывание с молодежью происходят с нами и у нас. И потому каждый из нас в ответе за тех, кто перестает думать, сострадать, делать добро, помогать ближнему, мучиться сложнейшими вопросами бытия, кто перестал черпать радость и вдохновение в бессмертной классической музыке».
Воспитание певческой души должно начинаться в семье, в родниках народной классики. В песенно-речевом строе колыбельных, детских народных песен и прибауток не может оскудеть творческая душа. Эти прекрасные истоки и родники народного мелоса были связаны не только с праздниками, как нам старались их представить до недавнего времени на наших эстрадах. Все многообразие народной жизни, какой бы ни была она подчас трагической и несуразной, запечатлевала в себе детская душа.
Есть высокие понятия Родины, жертвенности ради любви и мира на земле, но то, о чем иногда сложно толкуют философы, разрешалось мудро и просто через пропетое слово, через сердечную интонацию, с которой оно пропевалось и в застолье, и на похоронах, и в труде, и в игрищах.
И. Бунин в рассказе «Косцы» передает душевные ощущения трепетности от песни рязанских мужиков на лугу, где только бы стоять и слушать и не ронять напрасных слов о Родине.
Слов наговорили столько, что им все меньше верят. Важна интонация произносимого. В народном говоре в каждой семье свой тон и звук. И каждый человек зарождался и жил в своей и чем-то необыкновенной песенной ауре. Нет одинаковых берез, как нет одинаковых даже и листьев. Человек не сумма технологий. В многообразной красоте всегда проявляются ее частность, исключительность и святая тайна, но отдельно красивого глаза и красивой руки не существует. Надо искать ценное, в котором проявляется песенная душа каждого, и ее певческий подвиг в каждом работающем человеке должен проявляться как самобытная песня, как небывалость и необыкновенность, как тон и характер души.
Не всем дано петь, но найти любимое дело и жить им как песней, очевидно, можно. Надо прислушиваться к себе, чтобы распознать – по Шаляпину, – «что у тебя и к чему». Иначе серенькие и средненькие, как правило, приютившиеся в педагогике, порождают еще большую серость, чем они сами. И поэтому на нас, учителях, большая ответственность в помощи нахождения того, что действительно человеку нужно и от чего у него запоет, а не заплачет от обиды душа, – не тем, де, свой век занимался.
Выдающийся русский философ и публицист Иван Александрович Ильин в предисловии к своей «Книге тихих созерцаний» пишет, что «она вложена в сердце, написана от сердца и говорит о сердечном пении». Удивительно, что посвящена она всем добрым людям и ни одного героя – поющего (в прямом смысле этого слова) нет. Но, по мнению Ильина, все дело в том, что «все великое и гениальное, что было создано человеком, было создано из созерцающего и поющего сердца». «Одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия», – как высказался Пушкин.
И если можно надеяться на дальнейшее преображение нашей жизни действительно к лучшему, то доверие на такое строительство прежде всего поющим сердцам.
«Лицей» № 4 2008
