{hsimage|Юрий Серов ||||}
5 апреля меломанов ждет новая программа от Юрия Серова «Время Британии: от Перселла до Pink Floyd», посвященная английской музыке.
— В декабре вы привезли в Петрозаводск программу «Музыка Голливуда». Расскажите, как у вас появились эти партитуры?
— Собирал постепенно, покупал за рубежом, что-то присылали друзья. Стоит это все довольно дорого. Особенно Джон Уильямс. Он очень популярен. А все, что популярно — это уже сфера большого бизнеса.
Довольно долго думал, какой порядок номеров сделать в этой программе. Мы начали с классики: «Джеймс Бонд» и «Крестный отец» — это 1962 и 1972 годы. Затем постепенно двигались к самым свежим фильмам. Все второе отделение полностью было отдано Уильямсу.
— Петрозаводск знал Юрия Серова как пианиста и руководителя крупного и дружественного нам фестиваля камерной музыки «Северные цветы». В декабре мы узнали дирижера. Как давно вы дирижируете?
— Вообще, моя профессиональная жизнь делится на пять частей — к вышеперечисленному необходимо еще прибавить преподавание в консерватории и выпуск компакт-дисков.
Я с детства глубоко связан с классической симфонической музыкой. Мой папа дирижер, лет с четырех мы с братом-близнецом ходили к нему на репетиции и концерты. В двенадцать лет я слушал с партитурами симфонии Малера, знал симфонии Брукнера. Приходил из школы, слушал музыку, а потом уже шел играть в футбол…
{hsimage|Юрий Серов в Петрозаводске ||||}
Словом, оркестровая жизнь для меня естественна. Я всегда знал, как это делать. «Махать руками» перед оркестром — это лишь малая часть профессии дирижера. Дирижер — это, прежде всего настоящий лидер большого коллектива, личность, руководитель, обладающий знаниями, талантами, энергией созидать, опытом и авторитетом.
Но дирижировать я стал поздно. Сначала просто не хватало времени, надо было зарабатывать и детей кормить. Консерваторию окончил в 1994 году, когда все порушилось — ощущение было, что музыка больше не нужна. Я с 1990-го стал ездить за границу и жил на то, что зарабатывал там. Все-таки, когда у тебя два ребенка, сначала нужно убедиться в том, что у них все нормально, а уже потом думать над тем, чего же я сам хочу в музыке. Поэтому я преподавал, играл бесконечные концерты как пианист. Теперь я могу себе позволить больше концентрироваться на изучении партитур, на будущих программах. Мои гастроли складываются удачно, даже стараюсь немного ограничивать число дирижерских концертов, чтобы не «переедать».
— Если придется выбрать из сферы ваших пристрастий что-то одно, чему отдадите предпочтение?
— Трудно сказать. Замечательно работать со студентами, с ними связаны самые чистые отношения, без коммерции. Хотят учиться — приходят, не хотят — не приходят. Среди них очень много талантливых ребят, с которыми можно говорить о серьезных вещах. Несмотря на то что в финансовом отношении преподавание — самая бесперспективная работа, бросить ее совершенно невозможно.
Играть на рояле я бы, наверное, бросил — ведь столько уже всего сыграно. С другой стороны, если регулярно не выходить на сцену, то навык уйдет очень быстро. Я так много занимался в юности, что жалко расстаться …
Диски выпускать невероятно интересно! Создаешь историю петербургской классической музыки. Лейблом Northern Flowers выпущено уже 102 диска, и в них я помню каждый трек.
— Когда вы начали заниматься выпуском дисков? Над чем работаете сейчас?
— Диски начал выпускать с 1999 года. То, что сначала возникло как хобби, теперь стало уважаемым в мире лейблом: он связан с петербургской музыкой, часто неизвестной, с композиторами, которых я люблю и ценю.
Сейчас, например, разыскиваю запись симфонии № 2 «Марина» Бориса Тищенко, которая была сделана здесь, в Карелии. В молодости Тищенко сочинял очень трудно для оркестра. Знаю, что эта запись есть только на бытовой бобине, но запись потрясающая! Так качественно записать симфонию, как сделал ваш Симфонический оркестр с Э. Чивжелем — это высочайший оркестровый уровень!
— Какие из выпущенных за эти годы дисков для вас наиболее дороги?
— Лет восемь назад я первым в мире записал всего вокального Шостаковича с замечательными певцами — 5 дисков. Мы были номинированы на «Грэмми».
Когда у меня родилась дочка, я специально для нее записал диск с колыбельными, куда вошли разные шлягеры фортепианной музыки. Диск продан огромным тиражом! Все время допечатываю — и все время продается.
Сейчас записываю удивительную музыку. Два года назад Центр Вячеслава Иванова в Риме заказал мне два диска. Первый связан с Михаилом Кузминым, который был не только замечательным поэтом, одним из основоположников русского модернизма, но и очень интересным композитором. Второй — ранние романсы Мясковского, Гречанинова, Лурье, Шебалина на слова Иванова. Эту музыку не то что никто никогда не записывал — не исполнял! Ты здесь первопроходец, есть возможность кропотливо и точно пройти путь от начала и до самого конца. Мне нравится и сам творческий процесс, и достигнутый результат.
— С каким оркестром вы работаете в Петербурге?
— Уже три года я сотрудничаю с коллективом, который был практически основан моим папой. Он назывался «Оркестр старинной и современной музыки». На концертах этого оркестра я и вырос. В 1985 году папа ушел оттуда, уехав в Волгоград. Потом там был дирижером до 2004 года Равиль Мартынов. Оркестр стал называться Государственным Академическим симфоническим оркестром Санкт-Петербурга. Некоторое время там работал Василий Петренко, который сейчас сделал головокружительную карьеру по всему миру. С 2007 года в оркестре главным дирижером стал Александр Титов, который и предложил мне совместную работу. Можно сказать, что я занимаюсь художественной политикой оркестра, периодически дирижирую, а также веду абонементные концерты. Особенно люблю детские.
— Вы упомянули, что детские программы вы в свое время придумали для подрастающей дочки. Это действительно так?
— Да, для меня это был своего рода вызов. Я уже много лет говорю со взрослой публикой в России и за рубежом, но за детские концерты очень волновался. Решил, что будут говорить со слушателями так, как говорю с дочкой. И вот уже третий год веду детские абонементы. Два наших детских абонемента были раскуплены еще в мае, сейчас на кассе висит табличка «Билетов нет». Удовольствие получают и публика, и музыканты.
— Каков современный концертный Петербург?
— В любом зале, будь там 10 мест, 100 или 1000, кто-то что-то организует, звучит музыка. Музыкальная жизнь насыщенна и разнообразна. Впрочем, качество тоже очень разное. Все, кто приезжают учиться в Питер, остаются — никто не едет обратно. Иногда кажется, что слишком много музыкантов и амбиций. Тем и сложна концертная ситуация в большом городе. В России считается, что если у тебя не сложилась карьера в Москве или Петербурге, то ты неудачник. К примеру, в Германии не так: не сложилось в Берлине — поедешь во Франкфурт, Мюнхен, Лейпциг, Веймар, Кельн или Штуттгарт… Одинаковые условия для работы, для удобной жизни, возникает конкурентная творческая среда по всей стране, совершенно другие взаимоотношения.
Когда я бываю, скажем, в Мурманске, то возникает ощущение, что главная задача его жителей — накопить денег на квартиру в Петербурге и уехать. В Европе совершенно другие настроения: люди хотят жить и работать в небольших городах. Но у нас, к сожалению, все, что не Москва и не Петербург, провинция. Других городов словно нет.
— По пальцам можно пересчитать тех, кто не хочет жить в Москве и Петербурге…
— Как это ни странно, но я понял, что устал от Петербурга, устал от большого и некомфортного для жизни города. И я даже выбрал себе новое место обитания — неподалеку от монастыря Александра Свирского, это 250 километров от Петербурга. Вот там надо жить, готовить новые программы, мыслить и развиваться, а в Петербург приезжать на день-два «по делам».
— В апреле вы привезете в Петрозаводск программу, в которую, в частности, входят аранжировки песен группы Pink Floyd для симфонического оркестра. Это личное пристрастие или расчет на любовь публики?
— Сюита «Симфонический Pink Floyd» — это превосходный музыкальный продукт, если можно так выразиться, на стыке рока и классики. Пьеса сочинена специально к юбилею Лондонского королевского симфонического оркестра. Музыка не оставляет равнодушным, потому что на основе очень талантливого материала популярнейших песен, сделана версия, использующая все краски огромного симфонического оркестра. Интересно, что и сама группа «Pink Floyd» все время двигалась в сторону «симфонизации» своих песен. Я люблю глубокие профессиональные вещи, а это произведение — как раз из такого ряда. Но и слушатели благодарны за подобные усилия по расширению репертуара — в Питере у нас был огромный успех.
— Какие песни входят в сюиту?
— Time, Another Brick in the Wall, Comfortably Numb, Breath, Money, Us and Them.
— Вы сами любите Pink Floyd?
— Это очень талантливо, масштабно, глубоко, многое они делали первыми, они заставляют думать и чувствовать. Так что как минимум я отношусь к ним с большим уважением.
— В программе также будет музыка Перселла, Воан-Уильямса, Элгара. Впервые наша публика услышит имя Густава Холста. Как это будет сочетаться с музыкой Pink Floyd? Есть общая идея программы?
— Конечно, есть общая идея — это некая краткая экскурсия по британской музыке. В искусстве не происходит ничего случайного, одно следует за другим, пополняется, насыщается. Меня очень интересуют исторические процессы в музыке, мне хочется поделиться своими открытиями и накопленными знаниями со слушателями. И я с удовольствием буду говорить обо всем этом на концерте. Кроме всего прочего, пьесы первого отделения концерта — абсолютные шедевры. Английская музыка представлена в концерте пусть и кратко, но очень ярко.
