Программа «Возвышенное и земное. Моцарт. Письма», открывшая VIII Международный фестиваль искусств «Белые ночи Карелии», стала не просто большим культурным событием, но настоящим художественным потрясением.
Целый год любители музыки Петрозаводска жили ожиданием этого концерта, заявленного в фестивальной программе еще 2011 года. Поскольку ее авторство принадлежит удивительному человеку и потрясающему музыканту народному артисту СССР Саулюсу Сондецкису, давно ставшему истинным другом фестиваля, мы знали, что это станет событием музыкальной жизни города на многие годы. По разным причинам тогда программа не реализовалась. Но вот 27 апреля свершилось!
Музыка Моцарта сопровождает дирижера на протяжении всей жизни, его исполнение многих моцартовских творений можно считать эталонным, но есть вещи уникальные. К ним относится и прозвучавшая в Большом зале Петрозаводской консерватории названная композиция. Письма Моцарта у нас долго не издавались вообще, затем появился неполный том его эпистолярия. Но Сондецкис познакомился с ними на немецком языке. Они ошеломили его своей исповедальностью, трагической глубиной прожитой художником несправедливо короткой жизни. А ведь все, о чем рассказывали письма, отражено в музыке композитора, которая неотступно звучала в сознании творца и фиксировалась нотными знаками. Эту нерасторжимую связь жизни и творчества гения Сондецкис показал в созданной композиции.
И в истории, и в сознании любителей Моцарт чаще всего именуется «солнечным гением», что закономерно, ибо он был естественным, любящим жизнь во всех ее проявлениях, существом, которому ничто человеческое не чуждо. Отсюда та безудержная радость, которой искрятся его творения, как, например, прозвучавшая III часть клавирного концерта Соль мажор (KWV 453). Ее тему композитор «подслушал» у своего скворца и гениально интерпретировал в музыке.
Подобные блестки — свидетельство незаурядного чувства юмора, присущего Моцарту, ведь он уроженец Зальцбурга. Европейские композиторы, начиная с эпохи Ренессанса, внимательно прислушивались к голосам птиц и воспроизводили их в музыке. Но никто не сделал это столь изящно и художественно совершенно, как Моцарт.
Он обожал шутки и порой не прочь был даже похулиганить, но только в словесных выражениях (в тексте одного из прозвучавших фрагментов писем это слышно откровенно), в музыке же все решалось с величайшим вкусом. Однако радость — лишь один полюс натуры и творчества гения. Другой — та трагичность, которая по мере лет и десятилетней жизни в Вене ощущалась все больше и больше.
Встреченный венцами поначалу очень радушно и имевший фантастический успех, Моцарт в своем творческом движении настолько опередил вкусы современников, что понимание постепенно растворялось в обывательском потребительском отношении к музыке как развлечению и отторжению того, что он создавал.
Показательна в этом плане «шутливая» озадаченность императора Иосифа II, высказанная после знакомства с оперой «Похищение из сераля»: «Слишком прекрасно для наших ушей и очень много нот, милый Моцарт!» На что получил достойный художника, знающего себе цену, прямой ответ: «Ровно столько, сколько надо, Ваше Величество».
Мажоро-минорные светотени, столь часто встречающиеся на страницах его творений, это лишь деталь, которая порой приводит к погружению в сферу безысходного мрака, чему в программе стали подтверждением начало увертюры «Дон Жуана» и конечно же «Реквием». Над этим бессмертным творением композитор работал, уходя из жизни. Его тревожил странный заказ на это произведение, сделанный человеком, не назвавшим себя, и не покидала мысль о том, что заупокойную мессу он создает для себя…
В сотворении музыкальных миров для Моцарта не было невозможного. Его мозг с поразительной щедростью просто фонтанировал идеями. Даже в героической сфере, которая не часто привлекала композитора, он оставил удивительные по характерности образцы, достаточно вспомнить первую часть его Симфонии До мажор № 41, известную под названием «Юпитер». Но доминантой моцартовского мышлении конечно же является лирика. Именно в ней он неповторим, именно она заглянула в далекое будущее музыки, подготовив открытия романтической эпохи.
Тремя важнейшими смысловыми точками композиции стали начало I части знаменитой симфонии соль минор (№ 41, главная партия которой в наше время звучит из множества мобильных телефонов), и вторые части фортепианных концертов До мажор (KWV467) и Ля мажор (KWV488). Слушая эту непередаваемо прекрасную музыку, невольно вспоминаешь, вложенные в уста Сальери пушкинские слова в маленькой трагедии «Моцарт и Сальери»: «Ты, Моцарт, Бог, и сам того не знаешь…»
Наряду с операми и симфониями фортепианная музыка стала одним из главных показателей достижений композитора. Для клавира им создано множество сонат и концертов. В Вене он нашел восторженный прием прежде всего игрой на этом инструменте. При том, что там было немало великих мастеров и без него, сравниться с Моцартом не мог никто. Уникальная беглость левой руки, помимо правой, необычайная тонкость звуковой подачи в соединении с речевой выразительностью, мелодическая щедрость и богатство тем-образов, новые гармонические краски — все это неотразимо действовало на слушателей, Моцарт был признан величайшим клавиристом своего времени.
Солистом во всех прозвучавших концертах программы выступил пианист экстра класса из Казани Евгений Михайлов. Его появление в этой программе можно считать вполне закономерным. В концертах фестиваля он участвовал не раз и всегда демонстрировал высочайшее пианистическое мастерство и тончайшую музыкальность. Что бы он не играл — Шумана, Скрябина, Моцарта — везде он предстает все понимающим исполнителем-стилистом. Сегодня он входит в когорту выдающихся молодых мастеров нашего времени. Его трактовки моцартовской лирики, безукоризненная филигранность виртуознейшей ажурной техники в Финале Соль мажорного концерта магнетически воздействуют на слушателей. Приятно и то, что при обилии заслуг и званий он остается предельно скромным человеком, начисто лишенным звездности.
В череде моцартовских шедевров прозвучало и одно произведение Йозефа Гайдна — вторая часть «Военной» симфонии (№ 100). Поклонников вокруг Моцарта было немало, но искренних и доброжелательных друзей — единицы. Один из них «папаша» Гайдн, как его почтительно называл Моцарт. Этот мудрый предтеча юного гения одним из первых разгадал его великий дар, сообщив свое мнение отцу Вольфганга Леопольду. Отец, конечно, понимал, каким чудо-ребенком его наградил Господь, и многое сделал для его вхождения в музыку, показав всей Европе, но, видимо, не почувствовал бездонной глубины дара сына, иначе он бы не препятствовал его страстному стремлению покинуть провинциальный Зальцбург. Именно в симфоническом творчестве Гайдн и Моцарт шли бок о бок, их взаимовлияние и творческое родство было очевидным. Все сказанное и подсказало Саулюсу Сондецкису правомерность включения в монографическую композицию о Моцарте фрагмента гайдновской симфонии. И если бы рядовому слушателю не подсказали, что звучит симфония Гайдна, вряд ли он разгадал бы эту тайну.
На оркестр легла главная нагрузка в воплощении замысла. Его основу составил камерный струнный консерваторский коллектив Nord-West Studium, возглавляемый Эдуардом Зондерегером, который и подготовил его к работе с маэстро Сондецкисом. Но этого состава было недостаточно, а потому к нему присоединили группу музыкантов филармонического симфонического оркестра, многие из которых в студенческие годы прошли школу Зондерегера.
Сондецкис приехал за пять дней до премьеры и успел основательно проработать всю программу. А работать с таким дирижером для оркестровых музыкантов — истинное наслаждение. Итог оказался великолепным, и даже некоторые мелкие промахи духовиков не испортили общего впечатления.
Консерваторский хор (художественный руководитель Е. Гурьев), исполнивший все хоровые разделы композиции, давно был оценен Сондецкисом по достоинству, его участие в исполнении стало закономерным.
Как отмечалось выше, сюжетной основой композиции стали письма Моцарта, выдержки из которых предположительно должен был читать прекрасный актер Московского Театра кукол имени С. Образцова, не раз приглашавшийся художественным руководителем фестиваля Виктором Гориным к участию в разных программах Андрей Денников. Но вмешались драматические обстоятельства, нужно было срочно искать замену. Буквально спас положение артист театра «Творческая мастерская» Юрий Николаев. Его талант и актерская смелость дали возможность сидящим в зале услышать и увидеть Моцарта, мы поверили ему. Он сделал все так, будто готовился к этой роли заблаговременно, войдя в замысел всего предприятия и слившись с музыкой.
Бывают чудеса на свете, свидетельством чему стало открытие нынешнего фестиваля. Свою композицию Саулюс Сондецкис оформил музыкальной рамкой лирической части фортепианного концерта До мажор. Лучшее обрамление трудно себе представить.
Прежде чем погрузиться в стихию композиции, слушатели получили возможность познакомиться с практически закрытой для нас частью наследия Моцарта — его органными произведениями. Это было любопытно, хотя Моцарт в исполненных произведениях типично органного склада был непривычен. Тем не менее московский органист Константин Волостнов, безусловно, заслуживает благодарности. Орган Большого зала Петрозаводской консерватории открывает большие перспективы в этом плане, ведь раньше жаждущие услышать этот инструмент ездили во Дворец искусств Кондопоги
