Осень патриарха

Воспоминания об Олеге Александровиче Белонучкине

Об Олеге Александровиче Белонучкине сложно написать кратко – таким многогранным, ярким, мощным, неординарным он был.

Известный, популярнейший актер, статный красавец, любимый «герой» Русского драматического театра, про которого даже сочинялись прибаутки типа: «Все бабушки и внучки обожают Белонучкина». Или еще вариант: «И бабушки, и внучки знают: лучший – Белонучкин».

Великолепный мастер художественного слова, создатель замечательных чтецких программ и в филармонии, и на Карельском радио – мягкий, богатый баритон Белонучкина безошибочно узнавали в самых отдалённых уголках Карелии.

Бескомпромиссный борец за справедливость, парторг труппы Русского драматического театра КАССР, заступник несправедливо обиженных, верный товарищ, неподкупный и непримиримый «делатель добра».

Харизматичный лидер, идеолог создания нового драматического театра в Петрозаводске – «Творческой мастерской».

Первый министр культуры нашей республики в новой, демократической России, министр-созидатель, за четыре года успевший сделать очень многое и заложить будущую стратегию развития культуры Карелии, некоторые положения которой реализуются до сих пор… Список может быть продолжен.

После окончания министерского периода, похода во власть, Олег Александрович вернулся в труппу родной «Творческой мастерской», снова стал актёром. Мне, завлиту театра, проработавшей в «ТМ» на тот момент всего пару лет, было поручено сделать с Белонучкиным большое интервью. Ох, было страшновато! Помню, я для себя отметила, что об Олеге Александровиче буквально все говорят с огромным пиететом. Да, он внушал безусловное уважение и даже некоторый трепет.

Шёл 1999-й год. Жить Олегу Александровичу оставалось всего четыре года, но об этом никто, конечно, даже и не подозревал. То была осень патриарха: осанка, гордая посадка головы с шевелюрой волнистых волос, подернутых сединой, усмешка в бороду, вальяжность, медленная поступь с опорой на трость (у Олега Александровича сильно болели ноги, но он как хороший актер смог превратить свой недуг в преимущество), раскатистый бархатный голос – ни дать, ни взять, барин! Уходящая натура, белая кость!

С этого вопроса я и начала нашу беседу в маленькой мужской гримёрке, которая пустовала в перерывах между репетициями и вечерним спектаклем. «Олег Александрович, – начала было я, – в вас чувствуется порода, извините, высокое, так сказать, происхождение…» Как же обезоруживающе искренне и весело он рассмеялся мне в ответ! И как же легко стало мне сразу от этого доброго, какого-то дружеского смеха! «Да уж, происхождение самое, что ни на есть, дворянское! – улыбался он. – Знаете, что такое онучи? Это же холщовые портянки под лапти! Вот мои предки, крестьяне, видимо, были щеголями, предпочитали, чтобы они были белого цвета. Отсюда и фамилия: Белонучкины».

И потекли его рассказы, легко и свободно, и о южнорусских и сибирских корнях, о военном и послевоенном детстве, голодном и непростом после гибели отца на фронте, о том, как покорял известный московский театральный вуз – ГИТИС, и это со своим неистребимым, как говорили педагоги, украинским говором, потому что родился в Харькове, в войну жил в Сибири, а потом снова перебрался к родственникам в Полтаву… Как нещадно боролся с говором, пропадая в библиотеках и на тренингах по сценической речи – и стал же лучшим чтецом в Карелии, великим любителем и знатоком поэзии, книгочеем.

Чем дальше я слушала, тем отчетливее понимала, что передо мной человек – борец, человек действия, человек слова. В его жизни было очень много сопротивления, борьбы: с собой, с обстоятельствами, с несправедливостью; за общее дело, за товарищей. Он был прирожденным лидером, способным зажечь целью, сплотить вокруг себя единомышленников, отстаивать права обиженных. «Круговая порука добра» – излюбленная идея Олега Александровича Белонучкина. На этой идее когда-то, в середине 80-х, зародился наш театр «Творческая мастерская». Это была идея творческого и человеческого содружества, единомыслия и демократии, так сложно осуществимая в театральных кругах. «Голова к голове», вместе, единой семьей, где нет безразличия друг к другу, нет чужих проблем – так мыслили свой театр основатели «ТМ» во главе с Олегом Александровичем.

Незаметно пронеслось несколько часов нашего разговора. Я вышла из гримёрки совершенно покоренной, вышла, испытывая на себе магнетизм воздействия этой сильной, красивой личности, переполненная тем дружеским доверием, которое сквозило в рассказах Олега Александровича. Так откровенно говорить о себе может только очень большой, добрый и мудрый человек. Он не подозревал в собеседнике ничего дурного, двойного и видел в своем виз-а-ви потенциального друга и соратника, обращая тем самым в свою веру.

Так случилось, что я, часто присутствуя на репетициях спектаклей нашего театра, стала свидетелем создания всех последних ролей Олега Белонучкина. Удивительно, как просто и естественно прошел процесс возвращения Олега Александровича в труппу – и это после успешной карьеры министра, а затем советника по культуре при Главе Республики. Белонучкин вернулся в свой театр, в свой дом, к своим друзьям, и не было тут места ни позерству, ни высокомерию – ничего подобного!

Конечно, при каких-то спорах или размолвках за кулисами стоило только Олегу Александровичу поднять свой голос, все замолкали и утихали. Но этот авторитет был замешан на чем-то очень настоящем и человеческом. В театре он был старшим среди равных. Его непререкаемый авторитет складывался и из признания большого мастерства артиста Белонучкина. Он в высшей степени владел искусством перевоплощения, умением создавать образы живые, тёплые, настолько органичные, что зрителю наверняка было трудно отделить роль от актера. Олег Александрович в любом спектакле был соавтором своей роли, двигаясь навстречу замыслу режиссера, подробно разрабатывая психологию и линию поведения своего персонажа. Он всегда готов был предлагать свой рисунок, искать вместе с режиссером точное проявление того или иного внутреннего состояния своего героя, сам проходил ту часть творческого пути, который приводил к точке соединения глобального замысла режиссера-постановщика с трактовкой создаваемого актёром образа.

Глубокая, потаенная лирика в роли Лео, подводящего итоги своей жизни, которую актёр прятал за обычные бытовые проявления (спектакль «Лео и Леонора» по пьесе Артура Миллера «Я ничего не помню»), трогала и волновала публику. Это был еще и дуэт с давним другом семьи Белонучкиных, соратником – выдающейся и любимой всеми карельской актрисой Людмилой Филипповной Живых, а режиссером выступила супруга Олега Александровича, замечательная актриса Елена Юлиановна Бычкова.

Помню, как поразила меня его работа над образом Степана Трофимовича Верховенского в спектакле «Бесы» по роману Федора Достоевского (режиссер Андрей Тупиков)! Как трогателен, инфантилен и беззащитен был этот большой стареющий ребёнок, лепечущий что-то в свою защиту по-французски! Каким бесконечно горьким и трагичным было прозрение Степана Верховенского, аристократа и краснобая, который вдруг ясно понимал, что своими прекраснодушными либеральными беседами, своим заигрыванием и попустительством взрастил поколение безжалостных и безнравственных убийц-террористов!

А всеобщее признание удачи Олега Александровича в спектакле «Вишневый сад»! Олег Александрович сыграл в этой постановке (режиссура главного режиссера «ТМ», народного артиста Литвы и России Ивана Петрова) роль Симеонова-Пищика, роль, в общем, второстепенную, которая обычно не привлекает к себе особого внимания. Однако Пищик Белонучкина был настолько достоверным и обаятельным, что невозможно было оторваться от игры актера. Я тогда, помню, спросила Олега Александровича, как ему удалось найти ключик к созданию этого образа. Он сказал, что всё случилось с ролью тогда, когда Олег Александрович вдруг понял, что главное, что есть в Пищике – это его доброта. Он человек добрый, любящий людей, открытый! Вот за эту ниточку актер и потянул и в результате выстроил абсолютно живую жизнь своего персонажа.

Был еще и человечный Декан из петровского «Вдовьего парохода», была и «роль», которую сыграл только голос Олега Александровича: в постановке Ивана Петровича Петрова «Полковник Птица» Олег Белонучкин потрясающе читал за сценой заключительный текст спектакля, читал так, что этим поднимал весь финал постановки на иной смысловой уровень, раскрывая глубинную режиссерскую метафору.

Он был человеком большой души и актёром большой темы. Красивый человек и красивая жизнь. Красивая осень, осень патриарха.

Мария Крауклит,

заведующая литературной частью Театра драмы РК «Творческая мастерская»