Второй концерт Международного фестиваля искусств «Белые ночи Карелии» в афише назван фортепианной джазовой дуэлью. Звучит эффектно и не без юмора, именно так и следует воспринимать то, свидетелями и судьями чему стали собравшиеся в Большом зале Петрозаводской консерватории поклонники джаза и героев этого вечера — Игоря Бриля и Валерия Гроховского.
Как известно, джаз бывает разным и по составу оркестра или ансамбля и по стилю. Главное же в любом варианте – импровизация, сущность джазового исполнительства. В программах фестиваля джазовые вечера стали хорошей традицией. В этом году ристалище (если продолжить размышление о названии концерта), было отдано дуэту выдающихся представителей российского джазового искусства – народному артисту России, профессору Академии имени Гнесиных Игорю Брилю и лауреату международных конкурсов и джазовых фестивалей Валерию Гроховскому. Оба хорошо нам знакомы, оба не впервые в Петрозаводске. Выступление в тандеме – лишь один из вариантов их творчества, ибо каждый прежде всего солист, обладающий яркой индивидуальностью. И в данном концерте они предстали в обоих качествах.
Даже джазовое исполнительство невозможно без взаимодействия, а потому уже расположение роялей, при котором пианисты обращены друг к другу, подчеркивает безусловную необходимость визуального общения музыкантов, демонстрируя нечто абсолютно солидарное, как в любом музыкальном ансамбле. Они коллеги, прекрасно чувствующие друг друга, и потому достаточно взгляда на партнера для рождения следующего номера. Ненавязчивые комментарии, в основном Игоря Бриля, легкие шутки, но главное – музыка! Ее магические волны невольно подчиняют себе, и ты с удовольствием погружаешься в них.
Неважно в конечном счете, звучит ли что-то новенькое или давние мелодии блюзов, темы из знаменитых мюзиклов Кола Портера и Чарли Паркера, или прекрасная музыка из фильма «Белоснежка и семь гномов»», знаменитый «Караван» или напев «Однозвучно гремит колокольчик» – всё в конце концов сливается в единый поток отдаленно знакомого и вызывает приятные ностальгические эмоции. Это чувство усилилось, когда в руках Валерия Гроховского появился и зазвучал еще один инструмент, тембр которого напомнил музыку из старых французских фильмов, где почти всегда в саундтреке слышится аккордеон.
Внешне и по способу игры на нем инструмент похож на блокфлейту (ее, как правило, осваивают дети, начинающие обучение на духовых инструментах) – звук рождается благодаря вдуванию исполнителем воздуха, но вместо кнопок на его корпусе расположена фортепианная клавиатура протяженностью примерно в две октавы. Современный инструментарий в результате модификаций, а также заимствованиям из экзотических культур чрезвычайно многолик, а потому даже профессионалы не всегда могут ответить на вопрос интересующихся слушателей. Выручают энциклопедии и знатоки. Как выяснилось, инструмент называется «Мелодика», изобретен в Германии в 1959 году и явился клавишной разновидностью немецкой губной гармошки. В 60-х годах к выпуску этих инструментов с названием «Пианика» подключилась японская фирма «Ямаха». Но в руках Валерия Гроховского была Мелодика. И мы благодарны ему за знакомство с инструментом.
Можно сказать, что душой джазового исполнительства, его главным жанром является блюз. Естественно, блюзом открылась программа вечера, он пронизал весь концерт и стал финальной точкой. Блюз скреплял ансамблевую игру и сольные эпизоды, которые как каденции солиста украшали программу.
Бриль завершил своим соло первое отделение, Гроховский открыл второе. Нужно ли говорить, что в каждом случае джазмены продемонстрировали виртуозный блеск и безграничное мастерство развития музыкальной ткани, собственно импровизации, доводя развитие до насыщенных и сверкающих эффектными красками мощных кульминаций. Процесс осмысления возможностей исходного материала обязательно сочетается с интимно-лирическими островками, в которых раскрываются душевные грани исполнительского ego. Но в этом трудно отдать первенство кому-то одному, ибо у каждого исполнителя он субъективен и неповторим. Так и у слушателей: мы все очень разные, со своими вкусами, готовностью (или неготовностью) принять откровения художника, но мы приходим в концертный зал и попадаем под обаяние исполнителей, открывая свои сердца.
Фото Владимира Ларионова
