В хельсинкском музее Атенеум до 24 сентября проходит большая выставка «Алвар Аалто — искусство и современная форма».
«Созерцание волнистых линий в архитектуре сразу же извлекает из памяти фамилию Аалто. Ведь финское «аалто» в переводе на русский язык и есть «волна». Образ волны, как и другие образы природы, для архитектора основополагающи».
Как бы ни был далек среднестатистический гражданин от архитектуры, ему все равно о ней известно несравнимо больше, чем, скажем, о теории музыки или физике твердого тела. Стоит услышать слово «готика» и перед глазами нашими тут же встанет устремленный в небо острыми шпилями, устрашающий своим великолепием собор, «барокко» — и воображение нарисует дворец, напоминающий пышный кремовый торт, а в ответ на «модерн» сознание с готовностью извлечет откуда-то яркую открытку с невероятными творениями Гауди.
Функционализму не повезло. При его упоминании большинство из нас вспомнит скучные, примитивной формы строения из серых железобетонных блоков. Плоские крыши, ленточное остекление или скучные невыразительные окна. Районные дома быта, райкомы и горисполкомы, поликлиники и уныло выстроившиеся в однообразные кварталы хрущевки нашего детства. И не только нашего — первые подобные дома были построены в Амстердаме (1923-1925 гг.) и Берлине (1926-1930 гг.).
Хорошо известны они и во Франции. Ведь именно знаменитый француз Ле Корбюзье стал проповедником использования чистых геометрических линий — в основном прямоугольных, отсутствия выступающих архитектурных деталей на фасадах, использования в строительстве готовых панелей из стекла и железобетона. Цветовая гамма должна быть проста, а форма здания полностью соответствовать его назначению — таковы суровые постулаты функционализма. Никаких излишеств, четкое зонирование пространства для каждой жизненной функции. Все очень разумно, но как же скучно без цвета и излишеств…
Однако есть и совсем другой функционализм — красивый, продуманный, гармоничный, даже чувственный. Родина его — холодная и сдержанная Финляндия, а отец — яркий, не признающий никаких границ, обожающий жизнь и людей, боготворящий природу дизайнер и архитектор Алвар Аалто.
Сын инженера-геодезиста Хуго Алвар Хенрик Аалто родился 3 февраля 1898 года в небольшом городке Куортане в центральной Филяндии. Детство его прошло в Алаярви, студенческая молодость в Хельсинки. В 1918 году будущий архитектор прервал учебу в Политехническом институте, чтобы вступить в белую армию и защищать только что обретенную Финляндией независимость. Когда гражданская война отшумела, он продолжил учиться, а затем совершил большое путешествие по странам Центральной Европы и Скандинавии. И наконец в 1923 году двадцатипятилетний Аалто открыл в Ювяскюля архитектурное бюро, которое вскоре переехало в Турку, где возможностей для профессиональной деятельности было значительно больше.
Первые построенные по проекту Аалто в Турку дома ничем не отличались от других массовых застроек. Обычные параллелепипеды с ровными рядами одинаковых окон. Но скоро, уже в очень раннем для архитектора возрасте, он сформировал свое яркое, самобытное профессиональное «Я», благодаря которому стал известен не только на родине, но и далеко за ее пределами. Полностью разделяя главную идею функционализма — «функция диктует форму», он не смог принять свойственную этому стилю безликую механистичность и монотонность.
«Настоящая архитектура только там, где в центре — человек со всеми его трагедиями и комедиями», — писал Алвар Аалто. Он всегда был очень открыт и коммуникабелен, искренне интересовался людьми вне зависимости от их социальной принадлежности. И уже в тридцатые годы осуществил несколько замечательных проектов, в которых архитектура отвечала прежде всего человеческим потребностям.
В 1933 году Аалто построил в городе Паймио туберкулезный санаторий. Печальное место, где больные неизлечимой тогда болезнью проводили порой долгие месяцы. Все, что медицина того времени могла предложить обреченным пациентам для облегчения их состояния, — гигиена, покой, усиленное питание и свежий воздух. Аалто же считал неотъемлемой составляющей лечебного процесса и правильную архитектуру. Его проект поражает своей продуманностью. Учитывая положение лежачего больного в палате, архитектор убрал светильники с потолка и расположил небольшие, направленные вверх бра в изголовье больного. Заботясь о тишине, спроектировал специальные умывальники, в которых бегущая струя воды не создает шума. По разработанной им системе естественной вентиляции в помещения поступал богатый озоном свежий воздух, а отопительная система была организована так, что тепло шло через потолки, не воздействуя непосредственно на пациента. Желтая краска, которой выкрашены лестничные марши и площадки между ними, компенсировала недостаток солнца. В этом здании вообще нет темных зон — все палаты в жилом корпусе смотрят на северную сторону, а вдоль коридора тянутся ленточные окна.
Аалто сам спроектировал и мебель для санатория. Модель кресла Паймио, например, разработана так, чтобы у откинувшегося на спинку кресла человека раскрывалась грудная клетка, и он мог использовать весь доступный ему объем легких. Пациенты санатория часами полулежали в этих креслах, в хорошую погоду — на тянущейся вдоль всей длины жилого корпуса открытой террасе, созерцая бескрайнее море сосновых лесов, а в холодные дни — в особом зале с потолком, выкрашенным глянцевой голубоватой краской. Голубой цвет умиротворял, а блестящая поверхность отражала растущие за окном деревья. Идеальные условия для медитации. Эти люди знали, что их положение безнадежно, и дать им возможность провести последние месяцы жизни в комфорте, тишине, покое и созерцании прекрасного — вот в чем видел Алвара Аалто назначение архитектуры санатория, в центре которой человек и его трагедия.
В тридцатые годы архитектор построил и одно из своих любимых зданий — библиотеку в Выборге. Во времена, когда бетон был главным материалом в строительстве, а архитектура основывалась на прямых линиях, Аалто обратился к дереву и к волнообразным элементам. Впервые он использовал здесь приемы, которые впоследствии станут ярчайшими чертами его стиля. Прежде всего, это эксперименты с «архитектурой света», которой Аалто всегда будет уделять огромное значение, понимая, как свет формирует пространство и выявляет пластику конструкций, как сильно его воздействие на эмоции.
Разработанная Аалто для выборгской библиотеки система бестеневого освещения до сих пор поражает воображение. Вдохновившись обыкновенной картонной коробкой для яиц, он равномерно расположил на потолке 57 круглых отверстий — «57 солнц». Они и дают идеальный для чтения мягкий, рассеянный, бестеневой свет, отражающийся от матовых стен, побеленных известью.
Помимо читального зала, в библиотеке есть зал лекционный. Его волнообразный потолок, выполненный Аалто из деревянных пластин, обеспечил залу уникальную акустику. Как бы тихо ты здесь не говорил, звук тут же достигает другого конца зала.
Волнообразные линии в библиотеке обнаруживаешь не только на удивительном потолке. В этом проекте Аалто впервые использовал свою фирменную волнистую курватуру, зрительно связывающую стены и другие элементы здания с окружающей природой. С годами эта нарочитая, едва заметная кривизна прямолинейных частей здания, применяемая для устранения оптических искажений и для усиления пластической выразительности, превратилась в характерную черту стиля архитектора. Созерцание волнистых линий в архитектуре сразу же извлекает из памяти фамилию Аалто. Ведь финское «аалто» в переводе на русский язык и есть «волна». Образ волны, как и другие образы природы для архитектора основополагающи.
Как любой человек, родившийся и выросший в Финляндии, Алвар Аалто относился к природе с чуткостью и уважением, а как мастер он нашел в ней черты, которые можно было использовать в архитектуре, и основной своей целью при проектировании считал достижение единства пейзажа, ландшафта, растительности и самого здания. Свой дом в Сяюнятсало он превратил в настоящую архитектурную лабораторию, где изучал, как разные типы кирпича и его кладки взаимодействуют с травой, кустарниками, деревьями.
Природа была для него «лучшим в мире комитетом стандартов». Аалто никогда не применял алюминий, редко и очень неохотно — синтетические материалы. Он никогда не использовал «холодных», грубых материалов там, где с ними будет соприкасаться человек. Зато очень активно использовал гранит, медь и прежде всего дерево.
«Искусство, — говорил Аалто, — непрерывный процесс облагораживания материала и раскрытия его свойств не ради самодовлеющих форм, но для удовлетворения человеческих потребностей».
Прекрасно чувствуя материал, он обладал редкой способностью проникать в суть его природы. Дерево Аалто считал живым материалом, сформированным из растущих волокон, подобно мускулатуре человека. И работая с ним, он всегда стремился учитывать свойства материала и структуру его волокон. Он полагал, что дерево как наиболее древний материал по-прежнему может служить человеку в соответствии с его традициями, биологией и психологией. И не спешил отказываться от дерева ради новых разнообразных материалов, утверждая, что требуется длительное время для того, чтобы любой новый материал был освоен, «очеловечен» и начал оказывать воздействие на человеческую культуру.
Ярким примером удивительной работы Алвара Аалто с деревом можно назвать Виллу Майреа, которую архитектор построил для друзей — семьи богатых промышленников и коллекционеров Гуллихсенов. Здесь дерево нашло свое место и в экстерьере, и во внутренней отделке. Потолок гостиной подшит сосновыми рейками, колонна из стальной трубы отделана берестой. Создавая теплый и уютный интерьер, Аалто спроектировал деревянную мебель. Во внутренней отделке он сочетал березу, тик, ель и сосну, подчеркивая их цветовые и фактурные особенности. А в наружной отделке деревянные элементы помогли естественно вписать кирпичный дом в окружающий лесной ландшафт.
Основное жилое пространство виллы по желанию открывается или закрывается, так что можно представить себе прогулку по лесу. Лесной свет пробивается через волнистый экран, который формирует стену между книжными шкафами библиотеки и потолком, который тоже создает ощущение нахождения на улице. Вновь волнистые линии, которые здесь символизируют человеческую свободу. Недаром Аалто называли «поэтом среди архитекторов».
«Изгибающаяся, живая, непредсказуемая линия, которая идет в направлении, неизвестном математикам, для меня является воплощением всего того, что образует контраст между брутальной механичностью и религиозной красотой в жизни», — писал он. Соединив в этом проекте виллы функциональное и эмоциональное, архитектор полостью изменил представление о жилье богатого среднего класса, предложив гармонию дома и окружающего пейзажа взамен роскоши.
Но Алвару Аалто было интересно работать и над проектами жилья для обычных людей. Он занимался задачей создания «минимальной квартиры», пытаясь посмотреть на нее с точки зрения живущего в ней человека, то есть с точки зрения ее функциональности, не забывая, впрочем, о том, что «даже в самом простом доме жизнь должна быть прекрасной».
Долгое время все свои проекты архитектор подписывал «Айно и Алвар Аалто». В 1924 году он женился на своей главной помощнице, архитекторе Айно Марсио, которая проработала с ним вместе до самой своей смерти в 1949 году. Для архитектурных проектов мужа Айно, к которой он был очень привязан эмоционально и профессионально, часто создавала интерьеры и мебель, органично вписывающиеся в архитектуру. Айно Аалто имела свой неповторимый стиль и смогла предугадать требования к дизайну будущего: функциональность, органичность, экологичность, комфорт без ущерба природе. В этом их взгляды с Алваром совпадали.
Архитектор утверждал, что внутреннюю обстановку жилого дома следует рассматривать как компенсацию недостающей в городе природы, так как предметы интерьера являются своеобразным напоминанием человеку о живых ее образах. Поэтому он не ограничивался разработкой архитектурных проектов, а, черпая вдохновение у природы, увлеченно работал над проектированием мебели и светильников. Для их производства специально была создана фирма «Артек», которая и по сей день производит многие модели, разработанные Аалто и его коллегами, начиная с далеких тридцатых годов. Это и уже упомянутое кресло «Паймио» (1933 год), и первая в мире мебель из гнутой фанеры — знаменитый штабелируемый трехногий табурет №60 (1933 год), и светильник «Пчелиный улей» (1953 год).
Все они продолжают оставаться актуальными и востребованными. Так же, как знаменитая ваза Savoi, которую Алвар и Айно спроектировали для конкурса дизайнеров стекла в 1936 году. Когда Аалто приступал к этой работе, он не был даже знаком с технологией стеклодувного производства и, конечно, представить себе не мог, что ваза с волнистыми очертаниями, которой он дал условное название «Кожаные штаны эскимоски», и в XXI веке будет оставаться самым узнаваемым объектом финского дизайна.
Алвар Аалто — ярчайший представитель культуры своей родины. В финских лесах, гранитных скалах, лесных озерах и призрачном свете северных июньских ночей истоки его великолепной архитектуры и дизайна. Но большой мир всегда притягивал его, и он всегда был космополитом. Много строил за рубежом, долгое время преподавал в Америке, часто выступал на конференциях, рассказывая зарубежным коллегам о поразительных вещах, происходящих в архитектуре и дизайне Финляндии.
Алвар Аалто легко сходился с выдающимися людьми искусства. Он был знаком с Ле Корбюзье, дружил с одним из основателей и директором Баухауса архитектором Вальтером Гропиусом, французским художником Фернаном Леже и американским модернистом Александром Колдером. В этой дружбе и в современном искусстве архитектор черпал вдохновение, придававшее его работам необыкновенную художественную силу. Он и сам был большим художником — идея универсального произведения искусства всю жизнь волновала его. И потому он реализовывался в архитектуре и градостроительстве, дизайне и изобразительном искусстве, создав за свою жизнь более пятисот проектов, двести из которых были воплощены.
Северная Европа считает его «отцом модернизма», в мире называют «революционером в дизайне двадцатого века». А в Финляндии люди просто живут и работают в наполненных светом, комфортных и функциональных пространствах, созданных по законам Аалто, в окружении придуманных им неподвластных времени, красивых и удобных вещей, и ни за что не поверят, что функционализм — это скучные дома из серых железобетонных блоков.
