Мнение архитектора Ирины Соболевой
Сгоревший Успенский храм был четвертым, построенным в Кондопоге на древнем церковном месте. Почти все предыдущие церкви сгорали в пожарах по разным причинам. Но эта беда не останавливала наших предков в желании восстановить утраченный храм.
Многие реставраторы уже высказали свое мнение о возможности реставрации — восстановления Успенской церкви. Александра Антипова, архитектор-реставратор, в своей статье «Кондопога: можно ли восстановить? Не надо раньше времени хоронить то, что мы так любим и ценим» рассказывает о положительном опыте реставрации таких памятников: «У нас есть примеры работы с крайне поврежденными, упавшими, деформированными и погоревшими объектами. Их очень мало, о них практически никто не знает, мало кто в принципе с этим сталкивался. Но, повторюсь, такая практика есть» (статья помещена в журнале «Охраняется государством», который публикует материалы, посвященные деревянному зодчеству России, № 5, 2018 г.).
В октябре судьба, сгоревшей от пожара Успенской церкви, обсуждалась в Москве, на заседании секции деревянной архитектуры и музеев деревянного зодчества Научно-методического совета по культурному наследию при Министерстве культуры России. На нем было принято решение о подготовке к рассмотрению на следующем заседании концептуальных предложений по восстановлению Успенской церкви.
И здесь я хочу привести мнение епископа Панкратия, наместника Валаамского монастыря, с которым полностью согласна: «Многие ли помнят об утраченных шедеврах деревянного зодчества Русского Севера? Если не восстановить становящуюся на наших глазах символом Успенскую церковь – значит, останется смириться с вырождением народа, согласиться с победой сил тьмы и зла. Тогда придется ставить могильный крест не только на сохранении остатков наследия великой страны, но и на ее будущем».
Учитывая реальную ситуацию, в которой сейчас находится дело реставрации в нашей стране, остается только надеяться на Божью помощь и профессионализм реставраторов при выполнении сложнейшей задачи восстановления Успенской церкви — шедевра деревянного зодчества, утраченного на 90 процентов.
Если бы специалисты-реставраторы подтвердили невозможность восстановления Успенского храма, то на этом месте надо было бы построить новый храм. Не обязательно копию сгоревшей Успенской церкви. Необходимо было бы провести открытый архитектурный конкурс на проект деревянного храма и дать архитекторам возможность применить широкий диапазон использования дерева (от традиционных рубленых до современных деревянных конструкций).
После пожара, случившегося 10 августа прошлого года, я часто слышала от кондопожан такую фразу: «Четвертая Успенская сгорела, значит нам выпало построить пятую…».
Да, сгоревший Успенский храм был четвертым, построенным в Кондопоге на древнем церковном месте. Почти все предыдущие церкви сгорали в пожарах по разным причинам. Но эта беда не останавливала наших предков в желании восстановить утраченный храм. Эта практика была обычной в те времена – деревянные церкви горели часто (не только храмы, но и целые деревни и даже города).
Восстанавливали всё, как правило, уже по-новому. В результате у нас в России сложилась уникальная школа деревянной архитектуры, памятники которой мы сейчас стремительно теряем. Подтверждение этой практики мы увидели во время расчистки остатков Успенской церкви от завалов после пожара реставраторами: они обнаружили полуобгоревшие нижние венцы алтарной части предыдущего (третьего) храма, бережно встроенные в новый алтарь церкви.
Место кондопожских церквей на небольшом полуострове было настолько значимым с градостроительной точки зрения, что утрата Успенской церкви как архитектурной доминанты влечет за собой потерю идентичности бывшего села Кондопога.
«Гений места» заключался здесь во всем: в высотном храме над спокойной прибрежной застройкой села; в расположении церкви на мысу у самой воды (это позволяло увидеть прекрасные виды на погост с разных сторон деревни и озера); в архитектурном решении самого здания храма (об этом очень много написано разными авторами, хочу лишь подчеркнуть тот факт, что знаменитые «висячие» крыльца Успенской церкви были гениальной находкой плотников в ситуации, когда единственный подход к церкви есть только с востока).
Поэтому я убеждена в том, что будет крайне неудачной попытка перенести на это место какой-нибудь храм или часовню из заброшенных деревень, ведь каждый такой памятник был построен для своего места, в каждом из них есть своя изюминка, которая на новом месте может стать незначительной или вовсе потеряться. Конечно, перенос бывает единственной мерой, чтобы спасти памятник, но лучше их переносить в музеи деревянного зодчества, там есть возможность хотя бы подобрать ландшафт, правда, и с этим возникают проблемы.
Что касается восстановления интерьера, то мне, кажется, можно восстановить конструкцию первоначального тяблового иконостаса. Но написать копии сгоревших икон (и иконостаса, и «неба») будет неуместно, это будет фальшью. К тому же это невозможно сделать и по той причине, что часть икон в церкви была утрачена, часть не отреставрирована и не сфотографирована. И потому следует написать новые иконы, пусть они будут выполнены в стилистике, близкой к стилистике утраченных.
Это позволит сделать полное иконописное убранство храма, что только улучшит интерьер церкви. На дворе ХХI век и иконописцы сейчас отличаются от иконописцев середины ХVIII века.
В заключение скажу, что я привыкла доверять специалистам и надеюсь, они найдут правильные решения в этом сложнейшем вопросе.
