{hsimage|Кадр из фильма "Тимур и его команда" ||||} Рассказ
Друзьям пионерского детства
— ЗНАКОМЬТЕСЬ, это ваш новый товарищ, Витя Котик, — Зинаида Ивановна, учительница 4-го «А» класса, держала за плечо худенького мальчика, аккуратного, как с картинки.
— Котик, где твой хвостик? – тут же отреагировал Валерка Бойцев. В классе засмеялись.
— Как некрасиво, Бойцев, — учительница помолчала немного, как всегда, если сердилась или была недовольна.
— Витя приехал в Петрозаводск издалека, из Хабаровска. Есть такой город на Дальнем Востоке, на границе с Китаем. Папа у Вити военнослужащий …
Ребята слушали вполуха: всем было интересно, за какую парту, с кем посадят новичка.
Свободных мест оказалось два: рядом с «троечником» Валеркой Бойцевым и «почти отличницей» Женей Журавлевой — председателем пионерского отряда.
Бойцев демонстративно сполз на середину парты, всем своим видом показывая, что новенькому рядом с ним делать нечего.
Учительница тоже так думала.
— Витя, садись рядом с Женей. Надеюсь, вы поладите, — сказала Зинаида Ивановна и открыла классный журнал.
Женя радушно подвинулась, хотя места хватало. Особенно для тоненького Вити. Она не могла дождаться перемены, чтобы расспросить его про … китайцев. Женя каждый день слышала по радио звонкий женский голос: «Говорит, Пекин! Говорит Пекин!». А потом следовала китайская мелодия … Всегда одна и та же.
Страна Китай так далеко … И в то же время близко. У Жени читан-перечитан томик китайских народных сказок, подаренных папой.
Страна Китай так далеко … И в то же время близко. У Жени читан-перечитан томик китайских народных сказок, подаренных папой.
Мама второй год носит «не снимая» китайский плащ фирмы «Дружба». Она его всегда хвалит, когда надевает. В их ванной висят китайские махровые полотенца с ярким рисунком …
По выходным и праздниками Женя наряжается в красивую китайскую шерстяную кофточку.
Есть у них в семье еще легкий кожаный чемодан с блестящими застежками, его мама тоже называет китайским, не разрешает им с братом на нем сидеть, чтобы не продавили. Рассказывала, что этот чемодан папа привез еще с войны, из Манчжурии …
— А ты китайцев видел, — спросила она у Котика, к которому уже подбирался с линейкой Бойцев. Была у Валерки любимая шутка: незаметно подкрасться, отогнуть тонкую деревянную линейку до упора и отпустить на чью-то голову или спину. Удар получался неожиданный и обидный. Но Женя отвела его от новенького, успев подставить под линейку свой портфель. Бойцев показал ей кулак. Она ему – язык.
— Видел, — ответил Витя Котик, — обычные люди. Только пишут не буквами, а иероглифами.
***
НИЧЕГО интересного о братском китайском народе Женя от новенького не услышала. Но все равно, Котик казался ей особенным. Во-первых, у него фамилия, как у пионера-героя Великой Отечественной войны Вали Котика. Во-вторых, из всех ее знакомых и одноклассников только Витя жил рядом с Китаем и знал по-китайски несколько слов.
А когда он достал из портфеля перочинный ножик невиданной красоты, с множеством лезвий, тоже китайский, то даже Бойцев ахнул. И с этого момента Валерка ходил за Витей следом, подкарауливал его у школы, выпрашивал ножик «карандаш починить», пробовал выменять то на гильзу от патрона, то на старый противогаз. Все это мальчишки находили на стрельбище военного городка, в двух километрах от школы.
Прошло не так уж много времени. К Котику в классе привыкли, хотя все еще считали новеньким. Витя учился на «пятерки», учительница ставила его в пример. Особенно хвалила за аккуратность: «Посмотрите, как сияют Витины ботинки! Он не ленится чистить их каждый день …». И никто другой в их классе так часто не выручал то чистой тетрадкой, то пером для ручки … Женю сосед по парте часто угощал то шоколадной конфетой «Мишка на Севере», то сдобным домашним пирожком.
Она же — не за конфеты, конечно, — защищала Витю от Бойцева и его компании, презиравших отличников и чистюль. У Жени были по-мальчишески крепкие кулачки и свой собственный острый язычок. Это тоже добавило ей голосов, когда на собрании класса избирали председателя их пионерского отряда. Причин, по которым Бойцев и его команда предпочитали не связываться с Журавлевой, хватало.
Их еще добавилось после того, как Женя влепила Бойцеву пощечину за его очередную проделку. А случилось то, что Бойцев во время урока засунул в бутылочку с чернилами конец ее длинной косы. Белый атласный бант в косе и пионерский галстук были безнадежно испорчены химическими чернилами. Женя застыла в ужасе, а Бойцев довольно хихикал. Однако недолго. Он плохо знал Журавлеву. Ее внезапная оплеуха сильно подействовала на Валерку: он перестал приставать не только к Жене, но и к новенькому.
После этого случая Витя Котик отважился нести Женин портфель до самого ее дома. По дороге он «по большому секрету» рассказал ей, что собирается поступать в Суворовское училище, мечтает стать офицером, как отец. Женя, правда, представляла себе суворовцев совсем не такими, как Витя: он и ростом ниже нее на целую голову, и голос у него тихий, и сам он какой-то совсем не боевой … Но его мечту она одобрила.
Суворовцев в красивой форме она видела только в кино. Жалела, что девочек в такие училища не принимают.
Суворовцев в красивой форме она видела только в кино. Жалела, что девочек в такие училища не принимают.
***
ОДНАЖДЫ Зинаида Ивановна, отодвинув школьный журнал, сказала: «Прежде, чем начать урок, поздравим нашего именинника. Валере Бойцеву сегодня исполнилось десять лет …». Пока учительница говорила, Валерка сидел красный, как рак: он растерялся. К такому вниманию он не привык.
После урока к Бойцеву подошел новенький и протянул ему свою драгоценность – перочинный ножик.
— С днем рождения … Это тебе на память …
От неожиданности Валерка обомлел, потом заорал «Ур-ра-а-а!» и бросился обнимать Котика.
***
ПОСЛЕ зимних каникул Витя не пришел в школу. Учительница сказала, что он заболел.
А через неделю Зинаида Ивановна стояла перед классом печальная и говорила почти шепотом: «Ребята! У нас большое горе: Витя Котик умер …».
Всем классом ездили на похороны. В ту самую Сулажгору. Раньше Женя думала, что всех людей, которые умирают, хоронят в местах с таким названием. Про злую и крикливую старушку из соседнего подъезда соседка как-то сказала, что «ей давно пора в Сулажгору, а она на детей бросается».
Потому Женя очень удивилась, когда Зинаида Ивановна показала в окошко: «А вот и Сулажгора, почти приехали». В это время их автобус проходил мимо одноэтажных деревянных домов с заснеженными садиками и огородами. «Значит, в Сулажгоре живут?», — удивилась Женя. Место, где хоронят, начиналось дальше.
Женя и все ребята их класса первый раз оказались на кладбище. Она никогда не видела так много цветов и ярких венков среди зимы. «Как красиво», — подумала она, когда учительница подвела их «проститься с Витей». Гроб у вырытой могилы утопал в цветах, и она с трудом разглядела в нем маленькое, очень бледное личико, знакомое и уже незнакомое …
Стоял мороз, детей пригласили в автобус погреться и роздали поминальные сладости. Жене досталась пачка земляничного печенья. Она машинально развернула ее, откусила кусочек … Но еле его проглотила. Ей было как-то нехорошо, зябко, тошнило.
Утром она с трудом поднялась: болело все – голова, горло, руки, ноги. Не сказав про это маме, собралась в школу.
***
ПЕРЕД уроком Зинаида Ивановна достала что-то маленькое из шкафа, где обычно хранились огромные деревянные треугольники, транспортиры, линейки и коробочка с мелом…
— Дети, это пионерский галстук Вити Котика. Посмотрите, на нем ни единого пятнышка: так он его берег …
— Почему Котик умер, он же не старый еще … — бормотал Валерка, теребя и роняя от волнения подаренный новеньким перочинный ножик.
— Витя тяжело заболел, дифтерия …,- медленно говорила Зинаида Ивановна тихим, как будто чужим голосом.
— Почему его не вылечили? – спросила Женя.
— Почему его не вылечили? – спросила Женя.
Учительница внимательно посмотрела на ее мокрое от слез, покрасневшее лицо. Подошла. Потрогала лоб.
— Да ты вся горишь! Тебе надо домой. Я провожу тебя, девочка …
— Да ты вся горишь! Тебе надо домой. Я провожу тебя, девочка …
Увидев бледную Женю, мать немедленно уложила ее в постель, укрыла двумя одеялами. Скоро ей стало совсем плохо. Голоса встревоженных родителей доносились откуда-то издалека.
Очнулась она ненадолго. Как в тумане, видела людей в белых халатах, мамино лицо … Не хватало воздуха, будто чем-то заткнули горло и нос.
Потом она только бредила, повторяя: «Не хочу, как Котик…». Она уже не могла ни плакать, ни различить мамино лицо, ни дышать.
…Утром она открыла глаза. Над ней склонился доктор в белом колпаке, он улыбался: «Молодец, дружок! А я тебе «ПионЭрскую правду» принес, ты же у нас настоящая пионЭрка, читай и поправляйся. Сейчас маму позовем». Доктор, похожий на доброго Айболита, еще немного посидел рядом с Женей. Потом его позвали к другим больным.
Мама рассказала ей, что это самый главный в больнице врач, профессор, что он не отходил от Жени почти всю ночь, пока не наступил … кризис.
— Мама, у меня дифтерия? Я еще могу умереть или уже нет? – спросила Женя.
— Все уже хорошо, все позади, доченька. Скоро поправишься, — ответила мама. Она выглядела очень усталой.
Через десять дней Женю навестили учительница Зинаида Ивановна и ребята.
Через десять дней Женю навестили учительница Зинаида Ивановна и ребята.
Девчонки весело тараторили, рассказывали, что из-за карантина в классе две недели не было уроков: «Вот здорово!».
***
Подаренный доктором номер «Пионерской правды» за 1958 год журналист Евгения Журавлева хранит среди самых ценных писем и документов в старинной китайской шкатулке, которую мама давным-давно, в молодости, купила на рынке …
