Литература

Улица Лжи

Фото Владимира Ларионова
Церковь Преображения Господня на острове Кижи. Фото Владимира Ларионова

Я не пишу злободневных стихов, но, как говорится, накипело…

Решил поделиться с читателями «Лицея» своим творчеством, продолжающим начатую вами тему – спасения культуры, памяти, спасения народа России.  Я не пишу злободневных стихов. Политика – не моя лирическая стезя. Но, как говорится, накипело… Три века Русский Север держался на имени Петра Первого, его деяния были поддержаны и царедворцами, и большевиками.  На форпосте страны на берегу Онежского озера в 1703 году был построен оружейный завод, вокруг которого выросла Петровская слобода.  В 1777 году слобода становится городом Петрозаводском.

Цари и Советы понимали  значение Петровского, в последствие Александровского и Онежского тракторного завода. Пушки и ядра завода составляли гордость и силу России в войнах XVIII-XIX веков, трактора использовались в лесной промышленности. Вывезенный в годы Великой Отечественной войны в Сибирь, завод работал на Победу, вернулся в Петрозаводск и приступил к выпуску мирной техники. Все было необходимо, востребовано.

В нынешнее лихое время это славное градообразующее предприятие готовится к сносу. Петрозаводск потерял свое имя, оборвалась связь рабочих поколений. На плаву остается одна спекулятивная торговля. Магазины и супермаркеты растут как грибы.  У горожан в ходу новое название города – Петромагазинск. Даже в моей брежневской пятиэтажке на первом, когда-то жилом этаже ныне располагаются пять магазинов и аптека.  Слава России, сохранение заводов, сельского хозяйства, для обеспечения рабочих мест, истории и культуры – не в планах путинских временщиков. На защиту исторических ценностей встают простые неравнодушные люди.

Несколько судов было выиграно инициативной группой, чтобы прекратить  строительство жилых многоэтажек  в зоне Левашовского  бульвара, заложенного в XIX веке. Только после возмущения общественности (в прошлом году!) бульвару был придан исторический статус. И вот теперь настала очередь кинотеатра «Сампо». Сампо – мельница счастья из карело-финского эпоса Калевала. Здание довоенной постройки выдержало бомбежки, финскую оккупацию.  После войны наши деды и отцы, смотрели в нем трофейные фильмы. Я провел свое детство в этом  широком кинозале – моя бабушка продавала там мороженое. Бывало, родители оставляли меня в кинотеатре на целый день. И сейчас, при первых титрах какого-нибудь советского фильма, я вспоминаю его сюжет, виденный в детстве. От «Сампо», на месте которого планируется возвести очередную высотку, осталась груда кирпичей…

Обезлюдевшие деревни. Бесперспективные маленькие города. Петровский завод. Левашовский бульвар. Кинотеатр «Сампо». Бывший детский санаторий «Кивач» в п. Кончезеро,  где сейчас «голодают» и очищают организм вливанием марциальной воды толстосумы. И вот теперь Кижи. Это не только моя боль. Такое творится повсеместно в городах и весях страны. Кому это выгодно? Карельскому правительству? Московской власти? В конечно счете проиграют все и потихоньку – по  заводику, по деревне, по здравнице мы потеряем Россию…

Олег Мошников

Улица Лжи

Верили? – верили,

славили? – славили…

Даже названье родное оставили:

Именем Правды воротит с души –

улица Лжи.

Как на ладони – Онего лежит:

Свет удивительной сини прошит

Вязью домишек

и тонких берез –

Замерло в воздухе озеро слез…

Краешком каменной чаши бежит –

трещина Лжи.

Слева конторы. Справа завод.

Чет или нечет –

кому повезет?

Снова пустеют твои этажи,

улица Лжи.

Дали аванс – оказалось расчет…

Улица людям наивным не врет:

В поисках Правды

куда ни пойдешь –

Лезет в асфальтные трещины Ложь.

Тучки небесные. Блажь. Витражи.

Взвилась фонтанами улица Лжи!

Радужно, зябко – часом одним –

Верим всему…

чему верить хотим.

 

Спас

Праздник в Кижах отмечают –

Негде яблоку упасть! –

Старина кругом седая,

Заонежских вязов вязь.

Не до яблок тут и яблонь –

В хоровод войти спеши!

Финланд, Ингланд, Чайна, Джапан

Зажигают от души!

Все народы, государства

Зазывают в терема!..

И с безмолвным постоянством

Все полгода тут – зима.

Нелюдима, одинока

Средь завьюженных снегов,

То погост окинет оком,

То гоняет рыбаков:

Понаехали на уймы*

Шатуны! Одна напасть….

В души шумные вдохнуть бы

Синевы морозной власть!

Жить по совести, по вере,

Оставляя суету…

Оглянись на белый берег –

Будто яблони в цвету!

Рыбаки бредут на луды** –

Встало солнце, зорьки – час…

Кижи видно отовсюду,

Золотой над ними Спас.

Уймы – острова (заонеж.),

**Луды – подводные скалы (архаич.).

 

 

*  *  *

Вниз по Кукковке на «Волге»

Гонит ступу помело.

Недотыкомку в ермолке

Кренделями повело:

«Мать, почем сегодня «Волга»,

Если денег ни гроша?

Мать, почем сегодня водка

И бессмертная душа?»

А на каменном насесте –

То ли птица, то ли дух –

Окрыленный в белой жести,

Кукарекает петух.

Кукко (фин.) – петух

 

 

*  *  *

По ротозейству небес молочных,

Щучью веленью – бают –

В Печноерёмске дорог проточных

Муть сапогом хлебают,

Выйдя из дома, в разливах ловят

Тени деревьев бледных,

На половодье земных любовей

Силясь нащупать тщетно

Дно на раздаче солдатской каши

Талых снегов весенних…

Инда и ведра от печки пляшут,

В глинах скользя кисельных.

 

Петров завод

…и флаг над куполом собора

В тревожной памяти живет…

Прославленный заводом город

Готовит к сносу Царь-завод.

Уже за вывеской сиротской

Сторожевой в почете труд.

И зябче мгла Петрозаводска

Без огоньков кирпичных труб.

Что было для России важным,

Идет на слом, и, вместе с тем,

Неоценима, непродажна

Былая слава отчих стен –

Их можно только раскурочить!

Как низко ставится сейчас

Честь – называть себя рабочим,

И вымирать как жалкий класс…

Раскрыты  ребра арматуры,

Раствора вырваны куски…

На стенобитные халтуры –

Идут смурные мужики.

До глаз натянуты шапейки.

Клубится пыльной тучей хлам –

Богатство тех, на чьи копейки

Был заводской построен храм,

И выжил, выстояв музеем,

Святою верою спасен…

Плывет по нынешней Россее

По корпусам сквозным трезвон.

«Иной резон, иная мода…» —

Щепотью собраны персты…

С цехов Петровского завода

Сбивают тяжкие кресты!

*  *  *

Снова сбиваются

В серые стайки

Люди и чайки.

Снова в природе

Отбор и навал:

Хищные когти

Впиваются в палки,

Рваные локти

Орудуют в свалке…

Мусор на свалку

Привез самосвал.

Птицы давно ли

Кружили над морем –

Грузные крылья

Повисли плетьми.

Люди давно ли

В лучшей юдоли

С крыльями были,

Были людьми…

У телевизора

Круговорот каналов ярких…

Зажмурюсь и перекрещусь:

Кругом «Аншлаг», Задорнов, Галкин!

Уж лучше я переключусь

На «Евроньюс» – оно спокойней,

Когда дожди, туман, борей.

Культуры западной достойно

Я вести слушаю с полей,

С полей для тамошнего гольфа –

И так страной своею горд! –

За восемнадцать лунок ровно,

За старосветский их рекорд,

За то, что мы долбаем лунки

Во льду – хоть двадцать, хоть полста!

И терпеливей наши думки

Любого волчьего хвоста.

В отточьях поля ледяного

Дрожит озерная вода:

Клюет, ну, думаешь, корова!

А там не видно ни черта…

И снова на экране плоском

Весь белозубый Голливуд

Вручает Михалкову «Оскар» –

За наш имперский неуют…

Я звук на время отключаю,

На скатерть льется тихий свет:

Дружище Оскар, хочешь чаю?

Без чая в гольфе смысла нет.

*  *  *

Дом, полдома – деревенька.

Лезет чертом – таракан.

Уж какой по счету стенька

Претендует на стакан –

На пустой, первопрестольный…

В состоянье пустоты

У участников застолья

Пребывают животы.

И накрыто поле боя

(В ожидании гонца)

Самобранкою с каймою –

Так, для красного словца…

 

*  *  *

Пустеют маленькие города.

Над скарбом – кружатся ветряки…

Когда, насмеявшись до слез, когда

Россия наша умрет с тоски

Под Богом, забором, чужим столом

С початой стопкой – да мимо рта –

Где следом за хлопнувшим гулко ртом,

В глазах кроме жалости – пустота.

*  *  *

Дважды 3 сентября и 5 декабря 2003 г.

в м. Белый уголь

был взорван электропоезд

«Кисловодск – Минеральные воды»

Белый уголь Кавказа –

За две остановки –

В печку солнца не бросишь,

Души не согреешь.

Впереди – Кисловодск.

Тишина обстановки…

В то, что может случится с тобою –

Не веришь.

Только – бледно – Машук

Из окна электрички,

Да громады дворцов

На застроенном спуске…

К толерантности

Нас призывают обычно

При отсутствии веры

И гордости русской…

Белый уголь…

Такого угля не бывает.

Поспевай за газетной следить полосою! –

Ты уже в облаках

Теберды, на Домбае

И – надежные рельсы

За стрелкой косою.

Ничего не случилось

За две остановки –

Промелькнул за окошком знакомый Разъезд…

И курортник-сосед

Взгляд потупил неловко,

Сотворив

Над душой православною

Крест.

*  *  *

Вспомнят ли время

Лихое живые?

К мертвым ли душам

Бежать за ответом?

Все сотрясают Отечество взрывы,

Не возвращая власти Советам,

Не отдавая наследного трона,

Рвут кинотеатры, бульвары, заводы,

Все, что огнем и снарядом не тронул

Век Волкодав, –

Все взрывают «свободы»!

У заводских проходных отблистала

Гулкая медь довоенных оркестров…

Лучше не помнить всего, что ни стало

С нами. И то уже продано место…

В сладком дыму богатеют чинуши,

Впрок покупают чины богатеи:

В душах пустынных нечего рушить,

За барышами – не видно людей им…

Свалены в битый кирпич – поколенья,

Звонкие трубы, осколочки детства.

Славных, отеческих дел разрушенье

Выдержит время…

Не выдержит сердце.

*  *  *

С престижной московской высотки,

С корзины воздушного шара –

В тираж отправляются фотки:

В клубах херувимского пара

Столицы полет наблюдаешь

Высокий, масштабный, красивый –

С окраин Москвы не достанешь,

С Кремля не окинуть России…

Фантом, окольцованный МКаДом,

Стать новой державой стремится…

Листва, шелестящая садом,

Неспешность глубоких провинций,

Где каждая весточка – в радость –

И бают преданья о чуде,

Где в сердце – терпенье и святость –

За всем этим – русские люди,

Служа государству опорой,

Вдруг стали обузой невольной –

На  горе народное Город

Плюет со своей колокольни…

За полем, где роща темнеет,

Оконце далекое светит:

Деревне Россия виднее…

Рвет листья осенние ветер.

Над степью, над озером синим

Холодное солнце немеет…

Москва – мегаполис России,

С  ней общих границ не имеет.

 

*  *  *

Чувства искренние в слове,

Боль переживал…

Все ж не вечный золотое

Сердце материал.

Если б только на бумаге

Не считать потерь –

Годы рвались через фланги:

Где они теперь?

Соберет страницы скрепка:

Вязь каракуль сих –

Вместе с болями, нередко,

Отпускает стих.

И за что не будет стыдно,

Что не растерял –

Все по строчкам будет видно,

Скрепам бытия.