Я не пишу злободневных стихов, но, как говорится, накипело…
Решил поделиться с читателями «Лицея» своим творчеством, продолжающим начатую вами тему – спасения культуры, памяти, спасения народа России. Я не пишу злободневных стихов. Политика – не моя лирическая стезя. Но, как говорится, накипело… Три века Русский Север держался на имени Петра Первого, его деяния были поддержаны и царедворцами, и большевиками. На форпосте страны на берегу Онежского озера в 1703 году был построен оружейный завод, вокруг которого выросла Петровская слобода. В 1777 году слобода становится городом Петрозаводском.
Цари и Советы понимали значение Петровского, в последствие Александровского и Онежского тракторного завода. Пушки и ядра завода составляли гордость и силу России в войнах XVIII-XIX веков, трактора использовались в лесной промышленности. Вывезенный в годы Великой Отечественной войны в Сибирь, завод работал на Победу, вернулся в Петрозаводск и приступил к выпуску мирной техники. Все было необходимо, востребовано.
В нынешнее лихое время это славное градообразующее предприятие готовится к сносу. Петрозаводск потерял свое имя, оборвалась связь рабочих поколений. На плаву остается одна спекулятивная торговля. Магазины и супермаркеты растут как грибы. У горожан в ходу новое название города – Петромагазинск. Даже в моей брежневской пятиэтажке на первом, когда-то жилом этаже ныне располагаются пять магазинов и аптека. Слава России, сохранение заводов, сельского хозяйства, для обеспечения рабочих мест, истории и культуры – не в планах путинских временщиков. На защиту исторических ценностей встают простые неравнодушные люди.
Несколько судов было выиграно инициативной группой, чтобы прекратить строительство жилых многоэтажек в зоне Левашовского бульвара, заложенного в XIX веке. Только после возмущения общественности (в прошлом году!) бульвару был придан исторический статус. И вот теперь настала очередь кинотеатра «Сампо». Сампо – мельница счастья из карело-финского эпоса Калевала. Здание довоенной постройки выдержало бомбежки, финскую оккупацию. После войны наши деды и отцы, смотрели в нем трофейные фильмы. Я провел свое детство в этом широком кинозале – моя бабушка продавала там мороженое. Бывало, родители оставляли меня в кинотеатре на целый день. И сейчас, при первых титрах какого-нибудь советского фильма, я вспоминаю его сюжет, виденный в детстве. От «Сампо», на месте которого планируется возвести очередную высотку, осталась груда кирпичей…
Обезлюдевшие деревни. Бесперспективные маленькие города. Петровский завод. Левашовский бульвар. Кинотеатр «Сампо». Бывший детский санаторий «Кивач» в п. Кончезеро, где сейчас «голодают» и очищают организм вливанием марциальной воды толстосумы. И вот теперь Кижи. Это не только моя боль. Такое творится повсеместно в городах и весях страны. Кому это выгодно? Карельскому правительству? Московской власти? В конечно счете проиграют все и потихоньку – по заводику, по деревне, по здравнице мы потеряем Россию…
Олег Мошников
Улица Лжи
Верили? – верили,
славили? – славили…
Даже названье родное оставили:
Именем Правды воротит с души –
улица Лжи.
Как на ладони – Онего лежит:
Свет удивительной сини прошит
Вязью домишек
и тонких берез –
Замерло в воздухе озеро слез…
Краешком каменной чаши бежит –
трещина Лжи.
Слева конторы. Справа завод.
Чет или нечет –
кому повезет?
Снова пустеют твои этажи,
улица Лжи.
Дали аванс – оказалось расчет…
Улица людям наивным не врет:
В поисках Правды
куда ни пойдешь –
Лезет в асфальтные трещины Ложь.
Тучки небесные. Блажь. Витражи.
Взвилась фонтанами улица Лжи!
Радужно, зябко – часом одним –
Верим всему…
чему верить хотим.
Спас
Праздник в Кижах отмечают –
Негде яблоку упасть! –
Старина кругом седая,
Заонежских вязов вязь.
Не до яблок тут и яблонь –
В хоровод войти спеши!
Финланд, Ингланд, Чайна, Джапан
Зажигают от души!
Все народы, государства
Зазывают в терема!..
И с безмолвным постоянством
Все полгода тут – зима.
Нелюдима, одинока
Средь завьюженных снегов,
То погост окинет оком,
То гоняет рыбаков:
Понаехали на уймы*
Шатуны! Одна напасть….
В души шумные вдохнуть бы
Синевы морозной власть!
Жить по совести, по вере,
Оставляя суету…
Оглянись на белый берег –
Будто яблони в цвету!
Рыбаки бредут на луды** –
Встало солнце, зорьки – час…
Кижи видно отовсюду,
Золотой над ними Спас.
Уймы – острова (заонеж.),
**Луды – подводные скалы (архаич.).
* * *
Вниз по Кукковке на «Волге»
Гонит ступу помело.
Недотыкомку в ермолке
Кренделями повело:
«Мать, почем сегодня «Волга»,
Если денег ни гроша?
Мать, почем сегодня водка
И бессмертная душа?»
А на каменном насесте –
То ли птица, то ли дух –
Окрыленный в белой жести,
Кукарекает петух.
Кукко (фин.) – петух
* * *
По ротозейству небес молочных,
Щучью веленью – бают –
В Печноерёмске дорог проточных
Муть сапогом хлебают,
Выйдя из дома, в разливах ловят
Тени деревьев бледных,
На половодье земных любовей
Силясь нащупать тщетно
Дно на раздаче солдатской каши
Талых снегов весенних…
Инда и ведра от печки пляшут,
В глинах скользя кисельных.
Петров завод
…и флаг над куполом собора
В тревожной памяти живет…
Прославленный заводом город
Готовит к сносу Царь-завод.
Уже за вывеской сиротской
Сторожевой в почете труд.
И зябче мгла Петрозаводска
Без огоньков кирпичных труб.
Что было для России важным,
Идет на слом, и, вместе с тем,
Неоценима, непродажна
Былая слава отчих стен –
Их можно только раскурочить!
Как низко ставится сейчас
Честь – называть себя рабочим,
И вымирать как жалкий класс…
Раскрыты ребра арматуры,
Раствора вырваны куски…
На стенобитные халтуры –
Идут смурные мужики.
До глаз натянуты шапейки.
Клубится пыльной тучей хлам –
Богатство тех, на чьи копейки
Был заводской построен храм,
И выжил, выстояв музеем,
Святою верою спасен…
Плывет по нынешней Россее
По корпусам сквозным трезвон.
«Иной резон, иная мода…» —
Щепотью собраны персты…
С цехов Петровского завода
Сбивают тяжкие кресты!
* * *
Снова сбиваются
В серые стайки
Люди и чайки.
Снова в природе
Отбор и навал:
Хищные когти
Впиваются в палки,
Рваные локти
Орудуют в свалке…
Мусор на свалку
Привез самосвал.
Птицы давно ли
Кружили над морем –
Грузные крылья
Повисли плетьми.
Люди давно ли
В лучшей юдоли
С крыльями были,
Были людьми…
У телевизора
Круговорот каналов ярких…
Зажмурюсь и перекрещусь:
Кругом «Аншлаг», Задорнов, Галкин!
Уж лучше я переключусь
На «Евроньюс» – оно спокойней,
Когда дожди, туман, борей.
Культуры западной достойно
Я вести слушаю с полей,
С полей для тамошнего гольфа –
И так страной своею горд! –
За восемнадцать лунок ровно,
За старосветский их рекорд,
За то, что мы долбаем лунки
Во льду – хоть двадцать, хоть полста!
И терпеливей наши думки
Любого волчьего хвоста.
В отточьях поля ледяного
Дрожит озерная вода:
Клюет, ну, думаешь, корова!
А там не видно ни черта…
И снова на экране плоском
Весь белозубый Голливуд
Вручает Михалкову «Оскар» –
За наш имперский неуют…
Я звук на время отключаю,
На скатерть льется тихий свет:
Дружище Оскар, хочешь чаю?
Без чая в гольфе смысла нет.
* * *
Дом, полдома – деревенька.
Лезет чертом – таракан.
Уж какой по счету стенька
Претендует на стакан –
На пустой, первопрестольный…
В состоянье пустоты
У участников застолья
Пребывают животы.
И накрыто поле боя
(В ожидании гонца)
Самобранкою с каймою –
Так, для красного словца…
* * *
Пустеют маленькие города.
Над скарбом – кружатся ветряки…
Когда, насмеявшись до слез, когда
Россия наша умрет с тоски
Под Богом, забором, чужим столом
С початой стопкой – да мимо рта –
Где следом за хлопнувшим гулко ртом,
В глазах кроме жалости – пустота.
* * *
Дважды 3 сентября и 5 декабря 2003 г.
в м. Белый уголь
был взорван электропоезд
«Кисловодск – Минеральные воды»
Белый уголь Кавказа –
За две остановки –
В печку солнца не бросишь,
Души не согреешь.
Впереди – Кисловодск.
Тишина обстановки…
В то, что может случится с тобою –
Не веришь.
Только – бледно – Машук
Из окна электрички,
Да громады дворцов
На застроенном спуске…
К толерантности
Нас призывают обычно
При отсутствии веры
И гордости русской…
Белый уголь…
Такого угля не бывает.
Поспевай за газетной следить полосою! –
Ты уже в облаках
Теберды, на Домбае
И – надежные рельсы
За стрелкой косою.
Ничего не случилось
За две остановки –
Промелькнул за окошком знакомый Разъезд…
И курортник-сосед
Взгляд потупил неловко,
Сотворив
Над душой православною
Крест.
* * *
Вспомнят ли время
Лихое живые?
К мертвым ли душам
Бежать за ответом?
Все сотрясают Отечество взрывы,
Не возвращая власти Советам,
Не отдавая наследного трона,
Рвут кинотеатры, бульвары, заводы,
Все, что огнем и снарядом не тронул
Век Волкодав, –
Все взрывают «свободы»!
У заводских проходных отблистала
Гулкая медь довоенных оркестров…
Лучше не помнить всего, что ни стало
С нами. И то уже продано место…
В сладком дыму богатеют чинуши,
Впрок покупают чины богатеи:
В душах пустынных нечего рушить,
За барышами – не видно людей им…
Свалены в битый кирпич – поколенья,
Звонкие трубы, осколочки детства.
Славных, отеческих дел разрушенье
Выдержит время…
Не выдержит сердце.
* * *
С престижной московской высотки,
С корзины воздушного шара –
В тираж отправляются фотки:
В клубах херувимского пара
Столицы полет наблюдаешь
Высокий, масштабный, красивый –
С окраин Москвы не достанешь,
С Кремля не окинуть России…
Фантом, окольцованный МКаДом,
Стать новой державой стремится…
Листва, шелестящая садом,
Неспешность глубоких провинций,
Где каждая весточка – в радость –
И бают преданья о чуде,
Где в сердце – терпенье и святость –
За всем этим – русские люди,
Служа государству опорой,
Вдруг стали обузой невольной –
На горе народное Город
Плюет со своей колокольни…
За полем, где роща темнеет,
Оконце далекое светит:
Деревне Россия виднее…
Рвет листья осенние ветер.
Над степью, над озером синим
Холодное солнце немеет…
Москва – мегаполис России,
С ней общих границ не имеет.
* * *
Чувства искренние в слове,
Боль переживал…
Все ж не вечный золотое
Сердце материал.
Если б только на бумаге
Не считать потерь –
Годы рвались через фланги:
Где они теперь?
Соберет страницы скрепка:
Вязь каракуль сих –
Вместе с болями, нередко,
Отпускает стих.
И за что не будет стыдно,
Что не растерял –
Все по строчкам будет видно,
Скрепам бытия.
