Если за душой паруса…

Глобус был настоящим. Пестреющие на нем страны и океаны приоткрывали сюжеты будущих повестей из цикла «В глубине Великого Кристалла» и понятие «Дороги», связующего многие авторские произведения, написанные в жанре фэнтези. Вернее, крапивинской фэнтези – переплетения мечты и реальности, где проявляется сказочная сила и несгибаемость ребячьей дружбы. Стены рабочего кабинета украшали величественные картины с видами Севастопольской бухты и бушующего Черного моря кисти Евгения Пинаева, друга писателя. И тут же в одной большой раме были собраны черно-белые фотографии – волнующие мгновенья детства. На книжных полках разместились диковинные сувениры и настоящие музейные экспонаты, говорящие о морской, мушкетерской, пионерской романтике хозяина кабинета. Пионерской – в первоначальном смысле слова. И книги на полках – одни из первых, неповторимых: «Пионеры», «Остров сокровищ», «Голубятня на желтой поляне». При взгляде на это книжное великолепие, у меня и родились следующие строки:

Страницы любимых книг, кадры из просмотренных в детстве фильмов и телеспектаклей «Валькины паруса», «Та сторона, где ветер», «Мальчик со шпагой», «Колыбельная для брата» влекут меня – теперь уже взрослого человека – самым удивительным образом. Об этом и о многом другом мы проговорили три вечера. Владислав Петрович хорошо отозвался о моих первых стихотворных опытах, которые в 92-м году я еще никому не показывал. «Это здорово – говорить о стихах и литературе, — делился со мной Владислав Крапивин, — а не пресекать выходки сумасшедших, которые врываются в мою квартиру с требованием телепортировать их на Альфу-Центавру». Герои одного фантастического цикла Крапивина – мальчики-пограничники – наделены способностью прорываться сквозь звездные пространства в иные миры и времена.

По прибытии в Петрозаводск, я отправил Владиславу Петровичу письмо. Так завязалась короткая переписка. Очень короткая. Письмо в год. А то и в два. Известный детский писатель сразу предупредил о своей занятости и извинился, на случай, если письмо останется без ответа. Однажды я описал свои детские воспоминания о пребывании в детском санаторном пионерском лагере «Кивач», что располагался на берегу живописного карельского озера Пертозеро. Там я, счастливый четвероклассник, лечился и учился всю четвертую четверть. В лагере не было школьной заорганизованности, линеек и сборов. Не было хулиганов и великовозрастных умников. Все решали сами четвероклассники – старшие в смене. В «Киваче» я впервые узнал, что такое бескорыстная дружба, когда все заодно, когда учеба и дежурство по корпусу или в столовой доставляют радость. А большая библиотека? А кружок барабанщиков? Я с гордостью поведал Владиславу Петровичу об этом чудесном месте. Вот, мол, есть в Кончезеро такой сосновый островок! Не оставляют, зовут через года слова отрядной песни:

Только вот путь затерялся в 90-х годах прошлого столетия, в далекой Советской стране… Закрывались или меняли назначение ведомственные детские лагеря. Где возникали дорогие пансионаты, где клиники для лечения наркомании. А то и просто дорога утыкалась в забор частных владений. Под Петрозаводском еле сводят концы с концами три детских оздоровительных лагеря. В Приладожье – северной Швейцарии – из семи лагерей остался один. Каким-то образом и детский санаторий отошел в «умелые» руки. Вот и в «Киваче» толстосумы, изрядно пользуя марциальную воду и целебные габозерские грязи, ограничивают себя в еде, занимаясь похуданием.

Об этом я рассказал Крапивину совсем недавно… Да, не в новость, не в новость Владиславу Крапивину сия картина. Имея обширную переписку, общаясь с читателями, он знает с каким нахальством и вседозволенностью новоявленные бизнесмены и их верные держиморды отбирают у детей театры, кружки, Дома пионеров под офисы или казино. Золотая пыль, как осколки зеркала, разлетелась по свету. Люди не замечают разоренных деревень и городских трущоб, где не живут, а выживают дети, лишенные радости детства. Книги Владислава Крапивина наполняют нашу суровую действительность чувством светлой надежды. Путешествия во времени и пространстве, романтика Дороги – эти новые образы крапивинской прозы – расширяют границы повествования, наделяя детей необыкновенными способностями.

Поднимаются нравственные проблемы современного общества, где детство остается один на один с рациональным жестоким миром взрослых. И встают на заставах мальчики-пограничники. И не думают сдаваться храбрые барабанщики. На помощь маленькому человеку приходит такой же маленький человек. Разящий лучемет или ручка взрывного механизма приводятся в действие, чтобы доказать чудовищам в человечьем обличии существование иной грозной силы. Но можно ли победить зло?.. Об этом и размышляет Владислав Крапивин в своей повести «Дагги-Тиц», опубликованной в первых номерах журнала «Север». Основная мысль произведения вложена в уста мальчика Инки, узнавшего о покушении на местного мафиози, которое совершил, погибший на месте, тринадцатилетний подросток: «На фоне постоянных взрывов, пожаров, крушений и стихийных бедствий что такое гибель одного мальчишки? Да и пострадавший депутат и бизнесмен Молочный мало кого волновал. Их, депутатов этих, директоров банков, предпринимателей и политиков, стреляют, взрывают и сажают чуть ли не каждый день. Люди этого сорта делят между собой имущество, деньги и власть, а на фиг все это им, когда снаряд старой гаубицы превращает их в клочки?.. А тонкий месяц и оранжевый закат над Лисьей горой светят по-прежнему, потому что их нельзя поделить, продать, превратить в недвижимость…»

Обостренное чувство справедливости, обретенная в борьбе дружба становятся выше подростковой самости, они наполняют маленькие сердца гордостью за выбранную Дорогу. Боятся сильные мира сего этого отважного света, свободных мыслей, незамутненной души. Во глубине Великого Кристалла жизни и творчества Владислава Петровича произрастает вера в Добро и Справедливость нового поколения барабанщиков и горнистов, в мужание характеров нынешних мальчишек и девчонок. Не быть «слякотью», а, проходя через все сложные жизненные ситуации, оставаться человеком. Об этом говорят книги Владислава Петровича, и — миллионы лучистых детских глаз.

Все мы родом из детства. Только некоторые взрослые люди об этом забывают и совершают много непоправимых ошибок, став важным чиновником или просто ко всему безучастным гражданином – винтиком в сложном государственном механизме. Чтобы оглянуться назад, остановить тщету зашоренных суетных дней, достаточно найти минутку для встречи со старыми знакомыми: Сергеем Каховским или Севой Глущенко, совершить путешествие на «Баркентине с именем Звезды» или «Ковре-самолете». А может даже прорвать кольцо безукоризненной системы, уничтожающей «лишних» людей, как это сделал герой повести «Гуси-гуси, га-га-га», отдавший жизнь за свободу отправленных в «душегубку» детей. И я, кадровый военный, ныне сотрудник МЧС, подписываюсь под каждой строкой этой пронзительной повести, под дышащей отвагой и мужеством авторской мыслью: «ничего не бойся, если у тебя за душой паруса…»

Прошло 15 лет после нашей встречи в Свердловске. В прошлом году я побывал на юбилее родного училища, уже Екатеринбургского артиллерийского… Я застал Владислава Петровича, сидящего на чемоданах. Из-за непонимания, недальновидности городских властей почетный гражданин Екатеринбурга вынужден был переехать в Тюмень, город своего детства. Мне было радостно снова увидеть Владислава Петровича, деятельного, непримиримого человека, который не стал унижаться до низкопоклонства и слезных прошений высокопоставленным чиновникам, ставящим вопрос расширения квартиры писателя в один ряд со строительством вольеры для слонов в Екатеринбургском зоопарке. Мы опять говорили о стихах и книгах, о литературной премии имени Владислава Крапивина, о пожарных делах. Владислав Петрович частенько поднимал эту тему в своих письмах, памятуя о моей огненной стезе и книге «Космонавт. Рассказы пожарного», которая ему очень приглянулась.