Яна Жемойтелите продолжает свои экскурсии по Петрозаводску. Прогулка по микрорайону «Город Солнца»
В Город Солнца надо отправлять непосредственно после получки. Вовсе не потому, что иначе денег не хватит до него добраться. Не так уж он и далеко. Достаточно доехать общественным транспортом до магазина «Лотос-Плаза», перейти дорогу, уткнуться в забор с колючей проволокой, который навевает подозрительные мысли, что вдруг туда пускают не всех.
А там лесочком, лесочком – и действительно попадешь прямиком в Город Солнца. На обратном пути, вдоволь полюбовавшись на воплощенную утопию, можно завернуть в Город всеобщего благоденствия, ту же «Лотос-Плазу», чтобы приобрести на память какую-нибудь вещицу. Там ведь теперь и вазочек полно, и пряников, и фиников. В конце концов не каждый же день удается попасть в Утопию.
Хотя кто-то в Городе Солнца уже и прописан. Так называется жилой комплекс на улице Софьи Ковалевской (к слову, один из ее мужей разорился, начитавшись Чернышевского). Комплекс состоит из 11 пятиэтажных домов. Дома образуют контур круга, символизируя солнце. Для усиления образа они окрашиваются в теплые желто-зеленые тона. Придомовая территория облагорожена детскими площадками и гостевыми парковками.
Однако вернемся к первоисточнику. «Город Солнца» — это роман-утопия Томмазо Кампанеллы, писанный такожде в тюрьме, как и «Что делать». Кампанеллу за решетку посадила инквизиция. Отсюда вывод, что писать сочинения узникам все же не возбранялось, даже и крамольные.
Томмазо Кампанелла приступил к написанию «Города Солнца» в начале 1602 года — через три года после неудачного восстания 1599 года в Калабрии, которое должно было свергнуть власть испанцев и установить идеальный общественный порядок. В 1600—1601 годах доминиканец находился под следствием, причём ему угрожала смертная казнь. Летом 1601 года глава восстания был подвергнут 40-часовой пытке, после которой был официально признан безумцем и ему более не грозила смертная казнь, поэтому на его писанину в тюрьме и смотрели сквозь пальцы: что возьмешь с этого сумасшедшего?
В печатном виде «Город Солнца» был опубликован во Франкфурте в 1623 году.
В тексте очевидно влияние «Государства» Платона и «Утопии» Томаса Мора, однако «Город Солнца» отличается от них отсылкой к астрологии. Труд Томмазо Кампанеллы содержит описание идеального, с точки зрения автора, времени для случки домашнего скота, зачатия и основания городов. Вполне вероятно, что в теории дата закладки нашего Города Солнца также вычислялась астрологически, но сведений об этом в открытых источниках не обнаружено.
Образ идеальной республики, «где все будут жить общиной», встречался как в проповедях перед народом, так и в тюремных писаниях Кампанеллы. После победы восстания «монархом мира» должен был стать сам Кампанелла, который путём астрологических расчётов установил, что великое преобразование мира должно было начаться в юбилейном 1600 году. Центром грядущей совершенной республики должна была стать гора Стило. Ну, у нас в республике текущий год тоже юбилейный, поэтому вполне вероятны и незапланированные события типа народного восстания и пр. Хотя, конечно, сомнительно.
Итак, «Город солнца» Кампанеллы — это диалог Гостинника и Морехода из Генуи. «Поведай мне, пожалуйста, о всех своих приключениях во время последнего плавания», — просит Гостинник. И мореход охотно откликается:
«Мореход: Я уже рассказывал тебе о своем кругосветном путешествии, во время которого попал я в конце концов на Тапробану, где был вынужден сойти на берег. Там, опасаясь туземцев, укрылся я в лесу; когда же я наконец из него выбрался, очутился я на широкой равнине, лежащей как раз на экваторе.
Гостинник: Ну, а там что с тобой приключилось?
Мореход: Я неожиданно столкнулся с большим отрядом вооруженных мужчин и женщин, многие из которых понимали наш язык. Они сейчас же повели меня в Город Солнца.
Гостинник: Скажи мне, как же устроен этот город и какой в нем образ правления?
Мореход: На обширной равнине возвышается высокий холм, на котором и расположена большая часть города; многочисленные же его окраины выходят далеко за подошву горы, размеры которой таковы, что город имеет в поперечнике свыше двух миль, а окружность его равна семи. Благодаря тому, что лежит он по горбу холма, площадь его больше, чем если бы он находился на равнине. Разделяется город на семь обширных поясов, или кругов, называющихся по семи планетам. Из одного круга в другой попадают по четырем мощеным улицам сквозь четверо ворот, обращенных на четыре стороны света…»
Наш Город Солнца, конечно же, поскромней, но все равно слезы наворачиваются на глаза, когда выходишь к нему городским перелеском. Вдалеке за деревьями маячат уродливые постройки конца социализма, портя впечатление. Но тут вдруг впереди открывается веселый зелено-желтый городский пейзаж. Вот она, воплощенная Утопия! Мы в нее попали!
Туземцев в окрестностях незаметно. Отдельные мимо проходящие граждане выглядят вполне обычно, но все же стоит сделать поправку на четыреста с лишним лет. Изменилась наверняка не только городская мода, но и нравы.
Кампанелла же полагал, что у жителей общины все будет общим:
«… хотя им и неоткуда делать друг другу никаких подарков, — потому что все, в чем они нуждаются, они получают от общины и должностные лица тщательно следят за том, чтобы никто не получал больше, чем ему следует, никому, однако, не отказывая в необходимом, — но дружба у них проявляется на войне, во время болезни, при соревновании в науках, когда они помогают друг другу и взаимно делятся знаниями; а то в похвалах, словах, при исполнении обязанностей и во взаимном одолжении необходимого. Все сверстники называют друг друга братьями; тех, кто старше их на двадцать два года, зовут они отцами, а тех, кто на двадцать два года моложе, — сыновьями…»
Вообще, Россия, наверное, единственная страна, где все люди другу родственники. Ну, обращаемся же мы на улице к незнакомым людям: «Брат, дай закурить» или «Отец, подбрось до автостанции» и т.д. Так что в некоторых вопросах Кампанелла как в воду глядел. Да ведь и учили нас в школе делиться знаниями, проявлять дружбу в тяжелую минуту, не скупиться на похвалу, если действительно есть за что хвалить. Я думаю, не только потому, что Ленин считал некоторые идеи, высказанные в «Городе Солнца», применимыми для монументальной пропаганды. У нас так просто принято в культуре. А у других разве не так?
Одна моя ученица, которая сейчас живет в Финляндии, рассказала, что на курсах финского педагог шепотом похвалил ее на ушко по поводу выполненного задания: «Очень хорошо». Вслух делать это запрещено, потому что могут обидеться троечники… Но я больше не стану высказываться по этому поводу, у финнов наверняка своя Утопия, и во многом они вообще странные люди.
Итак, в Городе Солнца «мужчины и женщины носят почти одинаковую одежду, приспособленную к военному делу, только плащ у женщин ниже колен, а у мужчин доходит только до колен. И все они обучаются всяким наукам совместно. По второму и до третьего года дети обучаются говорить и учат азбуку, гуляя вокруг стен домов; они разделяются на четыре отряда, за которыми наблюдают поставленные во главе их четыре ученых старца. Эти же старцы спустя некоторое время занимаются с ними гимнастикой, бегом, метанием диска и прочими упражнениями и играми, в которых равномерно развиваются все их члены. При этом до седьмого года они ходят всегда босиком и с непокрытой головой. Одновременно с этим водят их в мастерские к сапожникам, пекарям, кузнецам, столярам, живописцам и т. д. для выяснения наклонностей каждого».
Одежда у наших мужчин и женщин действительно почти одинаковая, стиля унисекс, продается она в том же супермаркете через дорогу — проверено. Босиком в нашем климате на улицу не выйдешь, но вокруг дома дети действительно гуляют.
Впрочем, «старцы» не только наблюдают за ними во дворе, но и общаются ВКонтакте. Поскольку Город Солнца – своеобразная община, или ТСО, у жителей есть своя страничка, в которой вывешиваются пожелания и просьбы:
«Уважаемые родители, вразумите пожалуйста своих детей, что играть в футбол между домами нельзя. Для этого есть площадка за домом. Сколько можно пинать мяч на проезжей части, уже 4 раза пнули по машине. На замечания только машут руками. Подумайте в первую очередь о безопасности своих детей, а потом уже хотя бы и о чужом имуществе».
Эх, Кампанелла! Не дожил до соцсетей, иначе посокрушался бы вместе с нами, что коммуна не способствует исправлению нравов, если таковые вообще возможно исправить:
«Уважаемые жильцы дома 10-А! Имейте совесть! Несите свою мишуру на помойку! Наблюдали сегодня, как из окна третьего этажа второго подъезда высыпали мишуру и она ветром полетела по всей территории, у нашего дома на крыльце и то валяется. Предлагаю жильцам этой квартиры взять завтра метлу и подметать вместо дворника».
Или:
«Спасибо водителю Шевроле Нива за бессонную ночь и утро! Всю ночь напролёт и до сих пор кричит сигнализация!»
Жильцы ВКонтакте жалуются друг на друга, а то и просто переругиваются:
« — Доброй ночи, соседи! Может, кто знает, что за музыка гремит посреди ночи… Вторую ночь?
— Вас интересует жанр?»
« — Мы так и не поняли: где обещанная гравийная дорожка от торца 16 а до Лесного проспекта? Там сейчас просто болото! Все готовы были и скинуться и помочь. А многие давно сдали деньги!
— Работает трактор. Отсыпает дорожку.
— Иди сам контролируй технологию процесса, а не фотки пости. Вдруг без геотекстиля засыпет, и будете опять щебень в болоте искать».
Нет, помимо совместного воспитания детей, у Кампанеллы в романе есть множество других интересных предложений, например, общность жен. Что-то подобное мы уже проходили на заре советской власти, однако не прижилось. Но многое можно действительно позаимствовать. Пишет же автор о технических достижениях в своем Городе Солнца.
Впрочем, мы сами тоже многого достигли. Привозят ведь к нам на «Гиперборею» искусственный снег, до которого не додумался Кампанелла, потому что и снега-то, бедный, наверное, никогда не видел. А вот у нас хорошо бы повесить над городом одно большое искусственное солнце. Пусть светит всем!
Фото Яны Жемойтелите
