Стихи
Чёрный Король
Играют в окошках багряные блики,
С рассветом приходят тревога и боль,
Вдали появляются копья и пики,
Ведет свои полчища Чёрный Король.
Войска окружают крестьянские избы,
Живых не останется в этом кольце,
И Чёрный Король справит адскую тризну –
Ни счастья, ни горя на бледном лице.
Незваный безжалостно женщин овдовит,
Кровавыми ливнями пашни польет
И, сам упиваясь потоками крови,
Он не пожалеет ни вдов, ни сирот.
Сады изведет, превратит в пепелища
Цветущие села, посеет раздор.
Как вороны, воины истово рыщут,
И каждый из них и убийца, и вор.
И множество лет пролетит-пронесется
Покуда здесь новая жизнь расцветет.
Но лишь расцветет – войско снова вернется,
Жестокий Король свою рать приведет.
Просветление
Не пью неделю, третий день не ем
И не срываю на шумливых чадах
Придавленное тяжестью проблем
Больное зло, что накормило ядом
До кадыка. И просветлился взгляд –
На суету сует смотрю с улыбкой
И жду, покуда, ссохшись во сто крат,
Могучий корень превратится в липку.
Очистил все, во что когда-то влип,
Читаю только древние поверья.
Сижу теперь, отращиваю нимб,
А меж лопаток тихо лезут перья.
Настроение этого марта
В таких болотах только жабам квакать
И, может быть, лягушкам кайфовать –
В гнилую мякоть превратила слякоть
Морозных улиц чистую тетрадь.
Размокшие ботинки топчут в лужах
Издохший разлагающийся снег.
Я влагой до макушки перегружен,
Простужен. И уже не человек.
Я стал болота этого частицей,
Завяз в трясине, как карась в сети.
За ребрами мышцА устала биться,
И только глухо чавкает в груди.
Она оборотилась кочкой зыбкой
В замшелом грязно-сером парике…
Ее измесят с доброю улыбкой
Сапожками на остром каблучке.
Меняется ветер
Меняется ветер.
С весной холода перевертит.
Я чувствовал это когда
Перелистывал Новый Завет
Вчера.
Накануне.
Отыскивая, как в конверте,
Нежданную тайну,
Ответ на вопрос
И совет.
Меняется ветер.
И ветви, свиваясь в балете,
В увечных изгибах
Изломанно выставив бледную плоть,
Попробуют сбросить,
Чтоб солнце открытыми встретить,
Балетные пачки –
Зимы фарисейский оплот.
Меняется ветер.
Он ветошь сорвет, не заметив.
Он сети истлевших одежд –
Паутину навеянных снов,
Как с досок стирают
Ненужные формулы дети,
Сотрет до начал,
До завещанных
Чистых основ.
Меняется ветер.
Ей – омары, мне – Хайяма
Ей – омары, мне – Хайяма,
Ей – брильянты, мне – стихи,
Ей – наряд из Амстердама,
Мне – замаливать грехи,
Ей – квартиру, мне – дорогу,
Ей – машину, мне – рюкзак,
Ей – всегда всего помногу,
Мне – копейку, мне – пустяк.
Ей – победы и удачи
Под фанфары и там-там.
Мне – Канатчикова дача,
Мне – Матросы, мне – бедлам.
Делим, делим, не поделим
Разрываем – не порвем,
Расставаться не умеем,
Да и в мире не живем.
В музее
Симульке
Пришел я снова поклониться
Полотнам старых мастеров.
Со мною дочь. Ей не стоится
Спокойно рядом. Хмурит бровь.
– Вот Айвазовский в центре зала,
Смотри-смотри, какая даль!
– Да ладно, пап, я здесь бывала…
И вдруг увидела рояль.
Как будто стал тот зал короче.
Секунда – и от края в край!
– Играть умеешь? Хочешь? Очень?
– Умею… Очень…
– Так играй!
Ее смотритель пригласила
За клавиши. И тот же час
Блеск черной крышки отразила
Голубизна прозрачных глаз.
Не задаю пустых вопросов,
Что будет девочка играть.
– Сыграю вам «Романс про слезы».
Ей смелости не занимать.
Поет, волнуясь. Голос ломкий
Летит. И плачет с ней рояль.
Откуда в маленьком ребенке
Проснулась девичья печаль?
Страдания взялись откуда?
И, не ответив на вопрос,
Осклабившись, стоял Иуда.
Но ей сочувствовал Христос.
И взор Левицкого брюнетки
Слезой ответной заблестел.
И крымский рыболов соседке
Любовной песни не допел.
И бравый всадник с грозной пикой
Бег скакуна остановил.
Причалил бот, но Петр Великий
Сходить на берег не спешил.
Как будто в зале жизнь молчала,
Когда закончила она.
– Кто написал?
– Я сочиняла.
– Вот умничка! Сама?
– Сама!
… Я часто здесь спасал от скуки
Себя. Но помню этот раз.
Пустынный зал, рояля звуки
И грустной девочки романс.
«Лицей» № 12 2007
