ходят дети на занятия в детскую художественную школу
Захожу на Образовательный портал Карелии, нахожу в списке специальных образовательных учреждений Медвежьегорскую художественную школу. Читаю: «Руководитель: Бурин Лев Николаевич». Но уже больше года эта информация не соответствует действительности. Здесь другой директор, другие преподаватели, да и ученики другие — среди 45 всего 15 «буринских». Год с лишним здесь занималось около 70 ребят.
{hsimage|Вход в детскую художественную школу год назад…||||}Что вы такое написали? У нас художественная школа работает, дети ходят, все разрешения получены, — уверял меня минувшей осенью руководитель отдела образования Вячеслав Каштанов. По его словам выходило, что со школой полный порядок.
Опыт общения с чиновниками научил не верить их словам и даже подписанным ими бумагам: вроде и не врут, а на деле все неправда. Поэтому пообещала приехать и посмотреть своими глазами. Такая возможность представилась в апреле.
О ситуации со знаменитой художественной школой Льва Бурина, им же и созданной 35 лет назад, мы рассказывали в прошлом году дважды — в публикации «Разрушим до основанья. А затем…» (№ 5) и заметке «Разрушили…» (№ 10).
{hsimage|… и тот же вход 13 апреля этого года||||}Напомню вкратце суть дела. У детской художественной школы осенью 2008 года забрали здание, чтобы открыть в нем детский сад, и предложили взамен другое помещение – в одном здании с рынком, на четвертом этаже. Лев Бурин отказался выполнить этот приказ, поскольку счел новое помещение небезопасным для детей, покоробил его и сам факт пребывания детской художественной школы под одной крышей с рынком. Бурин был уволен Вячеславом Каштановым, а вслед за директором ушли и все три педагога школы.
Год назад, побывав в новом помещении ДХШ, писала: «Общий вход с рынком, узкие крутые лестницы, обшарпанные стены, прогнившая кровля – готовая декорация к фильмам по Достоевскому, вот что предлагается детской художественной школе!» Тогда глава администрации Медвежьегорского муниципального района Владимир Карпенко заверял, что скоро для ДХШ будет оборудован отдельный вход.
И вот год спустя вместе с руководителем общественной организации «Русский Север» Вячеславом Агапитовым мы долго и безуспешно ищем этот отдельный вход. Приходится идти к старому, через который, как сообщил местный житель, дети «сквозь строй пьяниц ходят заниматься живописью». У крыльца копошатся несколько мужчин, что-то делают для рынка. Поднимаемся на четвертый этаж по лестнице, нисколько не изменившейся за год. Да вы и сами видите на снимках, что разницы с тем, что было год назад, никакой, только табличка с названием школы появилась.
Вторая лестница, как позже узнала, все же есть, вход на нее со двора. Но новый директор Анна Викторовна Кашина, по ее словам, пока не хочет ее открывать. Двор у здания, а это бывшая гостиница Беломорканала, столь мрачный и заброшенный, что, видно, новый вход не будет безопаснее привычного.
Поднявшись по лестнице, заходим в школу. Ребят и преподавателей нет, еще рано. Оборудованы три класса для занятий живописью, стоят мольберты с рисунками. Вроде бы формально все есть — как и докладывают наверх. А на самом деле? Художественная школа — это ведь не только стены: это в первую очередь Мастер, вокруг которого кипит жизнь, который своим талантом увлекает ребят в новый мир, который открывает им невиданные горизонты. Не хочу ничего плохого сказать о новых преподавателях, они, наверное, стараются, но художественное образование есть только у двоих из трех, у директора его нет вовсе, по специальности она учитель начальных классов.
Такое время сейчас — мастера не нужны, они, как правило, с твердым характером, с чувством собственного достоинства, с ними хлопотно. Но именно такие и делают обычную школу Школой, чему есть множество примеров.
Спрашиваю Анну Викторовну Кашину:
— Вы приглашаете Бурина в школу?
— На выпускной, может быть, пригласим, — ответила она. В ее словах сквозила неуверенность: а примет ли он приглашение?
Лев Бурин открыл небольшую студию «Мальки». Из трех его преподавателей один работает с ним, вторая без работы, третий ушел совсем в другую сферу.
И вот что самое странное во всей этой истории: детский сад, во имя которого выселили школу Бурина, так в бывшем здании ДХШ до сих пор и не открыт. Зачем было рушить прекрасную художественную школу. Кто за это ответит?
«Лицей» № 5 2010
