Ученые Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН и сотрудники Национального архива представили совместно подготовленную книгу.
Сборник документов и материалов «Карельская крестьянка в зеркале историко-этнографических источников (вторая половина XIX – начало ХХ века)» собрал под одной обложкой статистические данные, архивные документы, газетные публикации, отрывки из дневников путешественников, научных работ.
При подготовке сборника (составители Ирина Петричева, Юлия Литвин и Ольга Илюха, она же научный редактор) привлекались не только документы, хранящиеся в Национальном архиве РК, но и в архивах Архангельской области, Финляндии, а также нашем Национальном музее. Несмотря на то что найти документальные свидетельства о частной жизни людей прошлых веков очень трудно, составителям удалось справиться и с этой задачей. Отлично подобранные документы , для чего пришлось пропустить через «сито» огромный объем материала, создают выразительный портрет женщина на переломе не только веков, но и эпох. И даже позволяют развенчать старые мифы и, может быть, по-новому взглянуть… на наше время.
– В конце XIX века мужчины определяли историю, – сказала один из составителей сборника и его научный редактор заместитель директора Института языка, литературы и истории Ольга Илюха. – Область женщин была скромнее, но и они не были пассивны.
В расхожем представлении крестьянка прошлого времени – богом забытое и мужем забитое существо. Оказывается, это не совсем так. И хотя карел, особенно бедный, ценил в жене прежде всего хорошую хозяйку и работницу, а красота невесты уж в третью очередь, в семье мужа к ней относились с уважением. Да и как иначе, если большинство мужчин уходили весной на отхожий промысел, женщинам же предстояло завершить сев, ходить на рыбную ловлю, заготовить корм для скота, а там уже подходили сенокос, уборка урожая. Но и когда осенью возвращались мужья, отдыхать было некогда: надо было запасти на зиму грибы и ягоды, измолоть зерно. Не говоря уже о поддержании в чистоте и порядке дома, стирке белья, приготовлении еды, воспитания детей. И чтобы при этом безропотно терпеть еще и «мужнину науку»…
Ольга Илюха представляет новое издание
Впрочем, карельские мужья то ли в силу своего характера, то ли потому, что свадьбы игрались в большинстве своем по любви между женихом и невестой, агрессию в семейной жизни проявляли нечасто. Когда же это случалось, крестьянки обращались в волостные органы управления с прошениями о выдаче им паспорта, чтобы оставить постылого, пьющего, избивавшего ее мужа. В результате в 1914 году появился специальный циркуляр Олонецкого губернатора М.И. Зубовского о порядке выдачи крестьянкам видов на жительство отдельно от мужей.
Весьма активно карельские крестьянки занимались тем, что сегодня называют малым бизнесом, в конце XIX века отхожим промыслом. В ряде семей именно женщины, а не мужчины уходили в отхожий промысел. Включенный в сборник отрывок из журнальной статьи) «Женские промыслы в Олонии» учителя П. Успенского (Вестник Олонецкого губернского земства» (1909 г.) рассказывает о женщинах села Кондуши: «Весной немало хозяек уходит из дома в Петербург. Они закупают там товар и затем ходят лето по селам и деревням, распродавая что можно, и возвращаются домой уже к осени, принося выручку нередко 100 и 200 руб. Оставшийся товар распродается зимой дома… Мужчины же в это время работают, что нужно дома и в поле, и получается двойная прибыль. И сельское хозяйство не падает, и деньги зимой есть. Зато приходится замечать, что такая промышленница держит себя очень независимо». Ну чем ни челноки, чей промысел нашим женщинам пришлось освоить и в конце ХХ века.
Кроме традиционной вышивки, карельские женщины освоили и еще один вид ремесла: плетение из соломы различных изделий, в первую очередь… шляпок. Они сбывались скупщикам, которые отвозили шляпки из карельской глубинки петербургским модницам. Интересно, что промысел родился совершенно случайно. Его организатором считают крестьянина деревни Гамор-Гора Михаила Тарасова (он же Соколов), в доме которого пастух-финляндец забыл когда-то свою старую соломенную шляпу. По этому образцу Соколов сделал сам такой же головной убор. И опыт не только удался, но и распространился. Особенно популярными оказались женские шляпки. Соломенные изделия из Неккульской волости попали в 1900 году на Парижскую выставку, а крестьянка д. Сюрьга Матрена Комиссарова была даже награждена за свое мастерство большой серебряной медали выставки. Правда, саму медаль мастерица так и не получала, устроители ограничились присылкой диплома.
И таких штрихов, интересных фактов в сборнике много. Например, в разделе «религиозная жизнь и нравственность» опубликован отрыв из приговора сельского схода Сорокского общества от 24 февраля 1878 года… об удалении из селения Сороки распутных девок, которые вносят в жизнь общества воровство, драки, семейные неудовольствия, ссоры и другие неприличия. «Вольных» девушек сход решил отправить в те деревни и села, откуда они приехали.
Впрочем, большинство карельских женщин были не только хорошими хозяйками, но отличалось строгостью нравов, верностью своим мужьям, культурой. Их сохранившиеся в архиве частные письма уезжавшим мужьям не только написаны грамотно, но привлекают отличным эпистолярным стилем. Многие же незамужние мечтали не только о свадьбе, но и об образовании, получив которое возвращались в родные места. В докладной записке олонецкого земского врача упоминаются три такие девицы – Елена и Настасья Михайловы Фалевы и Ксения Бармина. Они не только помогали женщинам при родах, но и ухаживали за ними после родом, лечили детей, проводили, как сейчас говорят, профилактическую работу среди населения. И хотя их по привычке звали повивальными бабками, таковыми (по возрасту) они отнюдь не были. Сохранились прошения карельских девушек об оказании им материальной помощи для поездки на учебу в семинарии или училище в Петрозаводске.
В сборнике нашли отражения не все стороны жизни карельской женщины и уже практически ушедшая в прошлое крестьянская культура. Чем он становится интересен не только специалистам, занимающимся гендерными исследованиями или историкам, но и самому широкому кругу читателей. Единственный недостаток – тираж книги. Можно сказать, он просто мизерный – всего 300 экземпляров. Пока еще сборник можно приобрести в Институте языка литературы и истории.
Работа выполнена в рамках грантового проекта «Карельская семья». Сотрудники Национального архива и ученые Карельского научного центра РАН пообещали, что их дальнейшее сотрудничество, начатое столь успешно, продолжится.
Фото автора
