Памятная доска видному литературоведу, критику и переводчику Эйно Генриховичу Карху (1923 – 2008) установлена на здании Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН на улице Пушкинская.
Какой глубокий, просто-таки неисчерпаемый смысл таят в себе скупые лаконичные слова памятной доски для того, кому довелось знать Эйно Генриховича Карху и общаться с ним в той области знания и культуры, к которой его научная работа имела прямое отношение!
С Эйно Генриховичем судьба свела меня, журналиста и редактора финноязычного журнала «Карелия, в 1992 году примерно на двенадцать лет в качестве переводчика его статей и эссе с русского языка на финский. Крупный ученый-гуманитарий и человек высокой культуры, он произвел на меня неизгладимое впечатление. Часто ли мы сознаем, что встречи и контакты с такими людьми как-то незаметно облагораживают и наш духовный облик?
На церемонии открытия доски, в минуты благодарной памяти о замечательном человеке, мне хотелось воздать должное одной характерной черте личности Эйно Генриховича. Эта черта проявилась в его научном творчестве ярко и впечатляюще. На мой взгляд, она отражает лучшую традицию гуманитарной науки, которая должна быть в наибольшей степени присуща именно филологии.
Академическая наука в известном смысле самодостаточна, автономна и самоценна, это суверенная сфера человеческого разума и исследовательского таланта. В этой области, наверное, можно трудиться многие годы и добиваться весомых результатов, особо не заморачиваясь вопросом: а чем я, гуманитарий, обогатил сознание окружающих меня современников, далеких от академической науки, какие интересные или даже полезные и нужные знания я им передал, какими находками или прозрениями я расширил их кругозор, углубил их понимание мира и самих себя, помог им осмыслить свою эпоху, свое место в жизни и свою судьбу.
Если Эйно Генрихович и размышлял над этим вопросом, то найденное им решение и сегодня вызывает восхищение. Маститый литературовед выработал блестящий стиль и писал свои работы так, что они публиковались почти на протяжении полувека в литературно-художественном и общественно-политическом журнале «Пуналиппу» — «Карелия» — практически все и в неизменном виде без какой–либо адаптации к массовому читателя. В популяризации просто не было никакой необходимости.
Получалось почти как в поэзии Пастернака: глубокий и тонкий ум мастера — и «неслыханная простота»! Публикации Эйно Генриховича вызывали живой интерес не только в среде интеллигенции, но и у так называемых рядовых читателей. И чтение его работ доставляло не только интеллектуальное, но и эстетическое наслаждение.
Характерная черта личности Эйно Генриховича — это глубокая, органическая потребность в живой духовной связи и общении со своими современниками на страницах литературного журнала, стремление делиться с ними своими открытиями, плодами своего пытливого энциклопедического ума и незаурядного таланта.
Эта потребность была связана с самим существом его предмета исследования — художественной литературы. Ведь художественная литература отвечала — в том числе и устами своего исследователя, истолкователя и интерпретатора Эйно Карху — на экзистенциальные вопросы простых людей, взыскующих осмысленного, достойного человека бытия в мире в ситуациях, когда история, религия и философия умолкают. Кто эти простые люди? Да хотя бы жители российской глубинки — герои рассказов Василия Макаровича Шукшина.
Эта традиция настоящей гуманитарной науки и подлинной интеллигентности заповедана нам жизнью и творчеством Эйно Генриховича Карху. Российские финны гордились и гордятся своим выдающимся соплеменником.
