Налет и ограбление иностранного военного эшелона в марте 1918 года
Пока «миссионеры» в погонах добивались и наконец получили разговор с Москвой, Зуев со товарищи, обнаружив в эшелоне вагоны с оружием и боеприпасами, быстренько сгрузили все это добро и увезли в надежное место…
В начале марта 2019 года заглянул на сайт «Гражданская война на севере России». Среди множества снимков с различными представителями Антанты, видами Архангельска и Мурманска вдруг обнаружился знакомый пейзаж заснеженного Петрозаводска 1918 года. Причем с необычной точки – с левого берега Неглинки. В центре композиции оказались все три больших городских храма. Необычно было и то, что на переднем плане маячила еще одна церковь.
Узнать ее было несложно — католическая церковь, что и по сей день находится на проспекте Ленина. Только в 1918 году она значительно возвышалась над городской одно- и двухэтажной застройкой. Тем более что ее высокая колокольня была еще цела, в отличие от нынешнего состояния. Вид этого замечательного пейзажа обрадовал и озадачил. Неужели это тот снимок, о котором мне уже когда-то рассказывали?
Приведу выдержку из рукописи моего родственника Павла Андреевича Галдобина, родившегося в 1903 году в губернском городе Петрозаводске. Галдобин принадлежал к уважаемому дворянскому роду, основатель которого прибыл на Александровский завод после окончания горного корпуса незадолго до Крымской войны. И дослужился до помощника Горного начальника. Павел, его внук, учился в гимназии, которая после 1917 года превратилась в школу первой ступени. Революцию он принял, вступил в ЧОН (части особого назначения), потом штурмовал Перекоп, воевал с Махно.
Только речь пойдет не о красноармейском прошлом Павла Галдобина, а об одном мартовском дне 1918 года. Вот что он писал :
«Вскоре через Петрозаводск в Мурманск стали проезжать символические французские войска, а также немного сербов и хорватов. Это были остатки символической армии союзников взамен 100-тысячной Русской отборной армии, которая в боях под Верденом отстояла Париж…
Помню как сейчас – французский генерал в красивой, шитой золотом кепи стоял на Соборной площади и фотографировался в позе победителя».
Получив от Павла Андреевича эту рукопись, я только в мечтах мог представить обстоятельства, которые могли бы свести меня с упомянутыми французскими снимками. Гражданская война, потом Вторая мировая, в огне которых сгорели и не такие фотобогатства, давали мало шансов на удачу. И еще такое соображение: Павлу в это время было 15 лет. Одних его подростковых впечатлений показалось маловато для убедительной картины такого далекого прошлого.
Но нашлось еще одно подтверждение. Воспоминания вполне взрослого человека, занимавшего в то время довольно видный пост заместителя начальника городской милиции. А начальником оной (увы, недолго) состоял, кстати, отчим Павла Андреевича, польский дворянин Роберт Прушевский. Видимо, от него Павел и узнал тайну появления французских офицеров на главной площади революционного Петрозаводска.
Рабочее-крестьянское «ограбление» поезда
Заместитель начальника Григорий Зуев, в прошлом крестьянин Архангельской губернии, рассказал об этом боевом эпизоде в сборнике «За советскую Карелию» (Петрозаводск, 1963). Не буду приводить полный текст его воспоминаний, сборник можно найти в Национальной библиотеке. Перескажу своими словами этот небольшой вестерн с налетом и ограблением иностранного военного эшелона.
Таких эшелонов с представителями стран, участниц Первой мировой, было несколько. И шли они через Петрозаводск с конца февраля 1918 года. Первые два под флагом «Чехословацкой миссии» прошли через город без остановки.
Третий, о котором губисполкому стало известно в начале марта, решили задержать и досмотреть. Закрыли семафор на Голиковке, и ранним утром вооруженные милиционеры и красногвардейцы деликатно постучались в дверь вагона 1 класса. Иностранные военные, англичане и французы, заявили, что их миссия пользуется дипломатической неприкосновенностью и не разрешили досмотр без позволения первых лиц правительства РСФСР.
Зуев заявил, что он-то как раз уполномочен проверить эшелон, что и сделал, не обращая внимания на протесты. Пока «миссионеры» в погонах добивались и наконец получили разговор с Москвой, Зуев со товарищи, обнаружив в эшелоне вагоны с оружием и боеприпасами, быстренько сгрузили все это добро и увезли в надежное место.
Руководители миссии через несколько часов вернулись и передали милиционерам приказ Троцкого немедленно пропустить эшелон без всякого досмотра. Поезд к тому времени перегнали на станцию Петрозаводск, но оружие возвращать не стали. Из всех полагающихся тонкостей дипломатического протокола ограничились лишь пожеланием счастливого пути. Видимо, при этом намекнув, что иностранцы еще хорошо отделались.
Следующие эшелоны пропускали уже без досмотра и экспроприации, втайне страшась наказания от самого Льва Давидовича, всесильного наркома и председателя легендарного РВС (Гайдар!). Но пронесло, видно, Москве тогда было не до Петрозаводска.
Еще раз внимательно рассмотрим эту редкую фотографию из нескольких представленных на сайте («генерала в победной позе» среди них, увы, не оказалось). Понятно, почему французы-католики постарались сделать снимок именно своего молитвенного дома. Например, фотограф Прокудин-Горский в 1916 году отснял только православные храмы города, обойдя вниманием и лютеран, и католиков.
Под описание Павла Галдобина и Григория Зуева этот мартовский день 1918 года подходит идеально. Тогда французы из единственного остановленного нашими милиционерами эшелона имели в своем распоряжении целый день и вполне могли прогуляться с Голиковки в центр на Соборную площадь. А потом таким же манером дошли до железнодорожной станции (место нынешней товарной станции), откуда и отправились дальше на север. По дороге они с улицы Вольной и сфотографировали упомянутый пейзаж.
Можно считать, сбылась моя давняя мечта увидеть снимки, о которых упоминал в своих мемуарах Павел Андреевич Галдобин.
