Люди, Общество

Добрый Воланд. «Мессинг молча подал мне руку…»

Вольф Мессинг (1899 - 1974). Фото: weekend.rambler.ru
Вольф Мессинг (1899 — 1974). Фото: weekend.rambler.ru

10 сентября, 120 лет назад, родился Вольф Мессинг, иллюзионист, телепат, человек-загадка 

Многие видели Мессинга на сцене и могли убедиться, что его дар — не миф. В 1967 году Вольф Мессинг выступал в Петрозаводске. Борису Гущину удалось не только побывать на этом выступлении, но и пообщаться со знаменитым телепатом на острове Кижи. Об этом его воспоминания.

Стояла жаркая весна 1967 года. Я оканчивал Петрозаводский университет и вместе с женой Виолой устроился на работу в музей «Кижи» научным сотрудником. Только-только, с большим страхом, стал водить экскурсии по музею. Боялся не без оснований, так как знания о Кижах у меня были мизерными. К счастью, общение со многими людьми именно в первый год работы в музее помогло в познании Кижей и осчастливило меня на всю жизнь.

Вот только некоторые из них, встречи с которыми оказали на меня тогда большое влияние. Искусствоведы Антонина Изергина, Морис Жорду, Энгелина Смирнова, Вера Брюсова, Савелий Ямщиков, архитекторы Александр Ополовников, Иван Маковецкий, Лев Лисенко, писатель Дмитрий Балашов, поэт Евгений Евтушенко, режиссер и актер Владимир Канделаки, фотограф-художник Вадим Гиппенрейтер, телережиссер Владислав Виноградов.

Человек, о котором я хочу рассказать, на всю жизнь остался в памяти всех тех, кого он хоть как-то коснулся.

 

Я вел свою обычную плановую экскурсию. Экскурсанты с утреннего «Метеора» почему-то спешили вернуться обратно в Петрозаводск уже через час и попросили рассказать им о Кижах минут за сорок. Я согласился и достаточно бодрым шагом мы начали интеллектуально-эстетическую пробежку.

Рассказывая об иконостасе Покровской церкви, я обратил внимание, что к группе примкнули полная женщина средних лет и сильно хромающий высокий стройный мужчина с седой шевелюрой. В облике его было что-то и от интеллигентнейшего академика (каким я его тогда себе представлял), и одновременно что-то романтическое (скажем, от цветаевского старого Казановы, которого я прочитал именно той весной). Мужчина так внимательно слушал мой спринтерский лепет, что мне стало не по себе, и я быстро увел группу дальше.

Через полчаса я окончил экскурсию и, проходя мимо скамейки у церквей, вновь увидел запомнившуюся пару и решил подойти извиниться за скоропалительную экскурсию. Дама оказалась Лидией Осиповной, ассистенткой Вольфа Мессинга, который приехал с психологическими сеансами в Петрозаводск, а сегодня у них свободный день, и они хотят его весь посвятить Кижам.

Мессинг молча подал мне руку, а Лидия Осиповна попросила рассказать об истории Кижей, которые очень заинтересовали Вольфа Григорьевича.

Во время рассказа я заметил, что Мессинг заснул и даже сладко похрапывает. Я вопросительно глянул на Лидию Осиповну.

— Продолжайте. Вольф Григорьевич отдыхает, но он все слышит. Вы в этом убедитесь.

Действительно, на протяжении рассказа Мессинг голосом бодрствующего человека несколько раз задавал вопросы, касающиеся истории острова. После рассказа мы еще раз ненадолго сходили в церковь, чтобы подольше постоять перед иконами. Потом снова сели на ту же лавочку. Вскоре подошла Виола, и мы вместе забросали Вольфа Григорьевича и Лидию Осиповну вопросами.

Отвечала в основном Лидия Осиповна, и делать ей это было не так уж трудно, так как незадолго до этого в журнале «Наука и религия» была напечатана (правда, в урезанном виде) автобиографическая повесть Вольфа Мессинга.

 

Необычные способности Мессинг заметил у себя в детстве. Как-то он ехал без билета в поезде и спрятался от кондуктора. Когда тот его выловил, Мессинг подал ему клочок бумаги, кондуктор как ни в чем не бывало прокомпостировал его и сказал: «Что же ты кондукторов боишься?»

В 1930-е годы необыкновенные способности Вольфа Мессинга хотел использовать Гитлер. Он не раз встречался с ним, но Вольф Григорьевич отказался сотрудничать с фашистами и был заключен в концлагерь.

После начала второй мировой войны, когда Красная Армия совершила так называемое освобождение Западной Украины и Белоруссии, Мессинг с перебитыми в концлагере ногами оказался в Бресте. На встречу с ним туда якобы приезжал сам Сталин. Вольф Григорьевич встретил его странными словами: «На днях я вас на руках носил», чем насторожил и удивил Сталина. А всего-то навсего Мессинг имел в виду портрет вождя, который он нес на демонстрации 7 ноября.

 

Мессинга привезли в Москву и устроили там ряд проверок его способностям. Один из бериевских экзаменов заключался в том, что Мессинг должен был прийти в сберкассу и получить у кассира без всяких документов один миллион рублей. (В предвоенные годы это была немыслимо огромная сумма). Вольф Григорьевич сделал это достаточно быстро. Уже после он узнал, что кассир, который выдал ему миллион по бумажке, даже отдаленно не напоминающей расходный ордер, умер от инфаркта.

Мессинг понял, что  его способности, которые он далеко не все продемонстрировал правителям СССР, могут быть использованы людям во зло, и поэтому принял решение (а точнее, с трудом добился разрешения), демонстрировать свои необычайные способности только на эстраде во время психологических опытов.

Моя теща вспоминала, как во время войны в эвакуации в Елабуге она была на сеансе Мессинга. Несколько женщин тогда рассказали ей, что Мессинг заговорил их мужей-инвалидов, вернувшихся с войны, от пьянства.

Во время войны Мессинг на свои средства купил и передал Красной Армии самолет, а после войны содержал один из детских домов в Подмосковье.

 

Попытаюсь передать фрагменты того нашего разговора с Мессингом, которые остались в памяти.

Я спросил:

— Вольф Григорьевич, а как вы объясняете свои способности? Вот у вас на афише упоминается учение об условных рефлексах Сеченова и Павлова и говорится, что чуть ли не каждый путем тренировки может стать Вольфом Мессингом.

— Это необъяснимо. Я чувствую себя единственным зрячим человеком в стране слепых.

— А как же Павлов с Сеченовым?

— Это для идеологии. Без этого мы выступать не можем, — добавила Лидия Осиповна.

Виола решила допытаться у Мессинга, что же такое он видит, что другие не видят, и прямо спросила его об этом. Вольф Григорьевич ответил примерно следующее:

— Вот сегодня в Петрозаводске мы вышли с Лидией Осиповной из гостиницы, и я вижу: впереди нас идет красивая молодая пара, и я знаю, что он через несколько дней умрет. Об этом ведь никому не скажешь.

После такого объяснения волей-неволей разговор пошел в другом направлении:

— Вольф Григорьевич, а на эстраде вам интересно работать?

— Нет. У зрителей отсутствует фантазия. Спрячут что-нибудь и предложат найти. Всё это так просто. А я могу сделать очень многое.

Незадолго до приезда Мессинга мы посмотрели фильм о таинственных явлениях человеческой психики «Семь нот в тишине» Киевской студии научно-популярных фильмов. Среди эпизодов фильма была игра в шахматы на нескольких досках вслепую, которую демонстрировал гроссмейстер Михаил Таль, вождение машины с завязанными глазами и т.д. Вспомнив фильм, Виола спросила Мессинга:

— А в кино вас никогда не снимали?

Вольф Григорьевич начал что-то мучительно вспоминать и как-то странно Ыкать:

— Ы…Ы…Ы… «Операция Ы». В этом фильме есть обо мне.

Фильм мы видели, но Мессинга в нем никак не могли вспомнить.

— Да как же не помните? Там кто-то из героев говорит: «Что я тебе, Вольф Мессинг, что ли?»

Мы засмеялись.

К сожалению, то была, наверное, единственная связь Мессинга с кино.

К нашей скамейке подходили сотрудники музея, привлеченные странным обаянием и необычайностью нашего собеседника, легкостью и полной раскованностью беседы. Наша смотрительница-белоруска Мария Кондратьевна напрямик и сразу спросила у Мессинга, даже не представляя, кто он:

— А трэбахулит вы не лечите?

— Нет, тромбофлебит я не лечу. Хотя помочь человеку иногда могу.

— Вольф Григорьевич, а где в Петрозаводске вы будете выступать?

— В Финском театре.

Мы все разом ойкнули, вспомнив ступенчатый зал театра. Лидия Осиповна спросила, почему мы так разволновались, и успокоила, сказав, что на Вольфе Григорьевиче эти ступеньки никак не отразятся.

Время близилось к обеду, и Лидия Осиповна спросила нас, нельзя ли накормить Вольфа Григорьевича ухой или отварной рыбой.

В эти майские дни у нас в музее часто была коллективная уха, и я пошел узнать насчет рыбки. Оказалось, именно в этот день рыбы в ловушках не оказалось и все обедают как попало. Ресторан работал на острове буквально второй-третий день, и кроме макарон с консервами и рассольника из банки там ничего не было. Но мы все равно пошли туда, так, на всякий случай.

В ресторане не было ни одного человека. Нас встретил официант при полном параде, в смокинге, с полотенцем через левую руку, усадил за столик, сказал: «Извините, но  у нас ничего нет. Только уха из сига и судак по-польски».

Удивлению нашему не было предела. Порции были огромные, вино, которое заказал Вольф Григорьевич, вкуснейшее. Мы долго сидели и слушали Мессинга, который вспоминал своих хороших знакомых — Илью Григорьевича Эренбурга, который умер всего месяц назад, и Соломона Михайловича Михоэлса, которому Эренбург посвятил теплые страницы в своих мемуарах.

Мы проводили Мессинга на «Метеор», и перед расставанием он пригласил нас на свой вечер. Сказал, что когда мы подойдем к контролеру, должны сказать лишь одну фразу: «Нас пригласил Вольф Григорьевич», и нас пропустят.

Через два дня мы приехали с острова Кижи в Петрозаводск и вечером пошли в Финский театр. В вестибюль набилась плотная толпа безбилетников. Мы с большим трудом протиснулись через нее, и я  сказал билетерше:

— Нас пригласил Вольф Григорьевич.

— Пожалуйста, пожалуйста. Вам оставлены 15, 16 места в 10-м ряду.

Мы вошли в фойе, и я подумал: «Нас даже не спросили, кто мы, и пропустили без всяких разговоров, можно сказать, не глядя. А ведь какая-нибудь другая пара могла так же сказать. Но ведь не сказала. Удивительно!»

 

В начале сеанса Лидия Осиповна рассказала о Сеченове с Павловым и чуть-чуть о Мессинге, объяснив, что в нашей стране Мессингом может стать каждый. Потом сказала, что зрители могут писать любые задания  на бумажке и передавать их на сцену с указанием своего места. Мессинг вытаскивает их наугад, как в лотерее, и передает, не читая, ассистентке. Она вызывает на сцену автора задания, тот выходит и становится индуктором. То есть Вольф Григорьевич берет его за руку и со словами: «Думайте, постоянно думайте о задании» предпринимает какие-то действия. В основном бегает по залу и чаще всего отыскивает какие-то предметы, спрятанные автором задания.

Нам не хотелось давать никаких заданий Мессингу, так как мы чувствовали трудность его пробежек по ступенькам, хотя внешне Вольф Григорьевич легко порхал по залу, правда, тяжело дыша. Но, похоже, после выполнения задания напряжение сразу спадало.

Мессинг выполнял задания, не касаясь индуктора, только идя рядом с ним. А одно из заданий он выполнил с завязанными глазами. Мессинг все время повторял: «Сложней! Сложней! Давайте сложнее задания!» А похвалил он только одну компанию, которая предложила ему самую трудную задачу.

Мессинг с индуктором вывели на сцену из разных концов зала пять человек. Потом из зала от одного из зрителей Мессинг принес на сцену портфель. Из группы он выбрал одного и поставил его напротив оставшихся четырех, заставил его открыть портфель и достать оттуда фотоаппарат.

Вдруг Мессинг заметался по сцене, будто улавливая какой-то последний штрих задания. Внезапно он остановился и сказал: «Я выполнил все, что вы написали. Но вы почему-то не успели дописать задание». Он встал в середину группы из четырех человек и сказал пятому: «Снимайте. Правильно?» Зал взорвался аплодисментами.

Не помню уж почему, но мы не подошли к Вольфу Григорьевичу после сеанса, и об этом теперь приходится только жалеть.

Больше нам никогда не пришлось встретиться с этим необыкновенным, добрым, очень одиноким и не очень счастливым человеком.

Мы помним вас, Вольф Григорьевич.

Впервые опубликовано: «Лицей», 1994 год, № 1