Петрозаводск – это мы
«Когда навещаешь больных, старых или немощных людей, сердце откликается на чужую беду, размягчается, что ли, и летишь оттуда как на крыльях».
«Облеки свою жизнь в песню. Прошу тебя, облеки свою жизнь в песню:
тогда ты сможешь ощутить гармонию жизни…»
Николай Сербский
Про эту хрупкую маленькую женщину я узнала случайно. Мне о ней рассказали как о человеке удивительной души. И я поспешила к Руфине Ставицкой познакомиться, поговорить.
Двухэтажный деревянный дом, где живет семья, поразил. Правда. Это самое настоящее аварийное жилье, и я не знаю, как можно жить в таком доме. Подъезд – даже в фильмах про войну такого не видела…
Но тут живут и не ропщут. В небольшой квартирке теснится семья из четырех человек. Квартирка по-своему уютная, теплая. Сразу видно, что люди здесь живут творческие. По всему дому идет ароматный запах свежеиспеченного хлеба. Прохожу к столу на узкую кухню. На противне сушится черноплодка. В ящике яблоки от друзей — заготовка идет полным ходом. Обращаю внимание на две причудливые вещицы из глины на столе. Выясняется, что это изделия взрослого уже сына Льва, окончившего факультет технологии и предпринимательства ПетрГУ.
— Угощайтесь, — Руфина скромно улыбается и подвигает ко мне чашку чая и теплый хлеб с изюмом. — Он сделан на закваске и совсем не вреден для желудка.
Беседуем за чашкой чая. В 1988 году Ставицкие, окончив технологический институт, приехали в Карелию по распределению с Урала. Муж Борис – художник-модельер по трикотажу, а Руфина обучалась по специальности «конструирование швейных изделий». В советское время успешно работали в экспериментальном цехе на фабрике «Пушинке». Жили в общежитии. Потом наступили лихие 90-е. Чудом эта общага и стала их квартирой на годы. Бывали трудные времена. Проблемы со здоровьем у мужа, двое детей на руках… Как за соломинку ухватилась Руфина за веру, которая и помогла в переломное время укрепиться духом.
Одна из комнат в доме, по сути, мастерская. Здесь маленький пошивочный цех: швейная и вышивальная машины, и много всяких мелочей для шитья. Здесь Руфина шьет облачения для священников. Тут же пианино дочери Дарьи, окончившей музыкальное училище.
Представляю себе: сначала в комнате строчит машинка, потом звучат гаммы. Окно комнаты выходит на гаражи и сараи, а вдалеке виднеется озеро. Кругом на стенах комнаты образа, лики святых.
Руфина выглядит как девчонка, и я даже не удосужилась спросить, какое же у нее отчество. Хотя она уже на пенсии, но это вообще будто не о ней. Дети сетуют, что мамы часто нет дома. А в ее жизни немало того, чему она отдается без остатка. В 2006 году в Петрозаводске начал работать социальный центр «Попечение», созданный Александром Гезаловым. Руфина проявила желание участвовать в работе центра, и с тех пор она не оставляет попечения о тех, кто в этом нуждается.
— Зайдешь в комнату, сядешь рядом, возьмешь за руку, подержишь и видишь, как теплеет их благодарный взгляд, — рассказывает Руфина. — Мы вдвоем с поэтом Ольгой Гусевой начали навещать стариков в интернате ветеранов. Потом к нам стали присоединяться молоденькие девушки. Люди, живущие в интернате, очень одиноки. Уход неплохой, особенно за лежачими, но, как правило, людям не с кем поговорить, часто им нужно просто выговориться, пообщаться. Однажды отец Андрей Верещагин сказал нам: «Вы туда ради себя ходите!». Я не поняла сначала, что это значит. Но со временем ощутила на себе: когда навещаешь больных, старых или немощных людей, сердце откликается как-то на чужую беду, размягчается, что ли, и летишь оттуда как на крыльях. Лет десять мы туда ходили постоянно. Каждое воскресенье.
— Знаю не понаслышке, что уже давно речь шла об организации в Петрозаводске сестричества. А теперь оно существует?
— Да, при епархии создано сестричество милосердия. Его опекает священник Михаил Васильев. В него входят около 30-ти женщин и молодых девушек, которые постоянно навещают стариков в доме-интернате ветеранов, хосписе, центре «Истоки». Готовим подарки к праздникам, устраиваем концерты, мечтаем о патронажном попечении, но все сразу не получается. Мы распределись по этажам. Пока по всем комнатам пройдешь, часа три пройдет. Туда невозможно не приходить – они же ждут…
— Что вас побудило заняться этим? Это ведь нелегко…
— Обстоятельства сложились так, что я жила здесь, а мама моя на Урале. Я не могла ее опекать, помогать ей. Но я всегда думала, что если я помогу кому-то здесь, то тогда моей маме помогут там. И ведь срабатывало! Она постоянно была кем-то обласкана. Среди моих подопечных люди с такими судьбами! Вот, например, фронтовичка Зинаида Дмитриевна Маклай. Ей было за восемьдесят, когда мы познакомились. Она из блокадного Ленинграда на грузовике по Ладоге вывозила людей, часто под обстрелом. Все песни помнит по сей день. А четыре года назад к ней подселили бабушку, с которой, как оказалось, они вместе воевали. Разные бывают судьбы: у одной женщины было девять детей, свои и приемные, а оказалась в доме- интернате ветеранов.
Добрая душа Руфинушка… Всех ей жаль, всех хочется отогреть. Так говорят о ней люди. Не зря у нее музыка в душе рождается. Когда-то в юности она научилась играть на гитаре. Никогда и не думала, что снова возьмет гитару в руки. А теперь ее все чаще приглашают выступить то туда, то сюда. Чаще она создает песни на стихи Ольги Гусевой.
— Когда я впервые взяла в руки сборник Олиных стихов, оторваться не могла, — радостно,колокольчиком, смеется Руфина, – в таком восторге была! Поэт! Потрогать можно… И ее стихи сами на музыку ложатся. Однажды как-то собрались вместе попеть, а теперь у нас творческое содружество «Дар, куда входят Сережа Константинов, Саша Кириллов, Андрей Жебрак. У нас в содружестве теперь четыре поэта: кроме Ольги Гусевой, еще Валентина Калачева, Анна Соснова и Виталий Шлыков. Руководит Геннадий Козловский. Мы уже четвертыый диск выпускаем. Он будет посвящен военной песне. Мы выступаем везде, где нас принимают.
Напоследок задаю свой любимый вопрос о чтении, хотя не представляю, когда с таким графиком жизни можно успевать читать.
— Мне сейчас близок Николай Сербский, — отвечает моя собеседница.- Он, между прочим, окончил философский факультет в Оксфорде, учился в Петербурге, сидел в гитлеровском концлагере Дахау, скончался в Америке, причислен к лику святых…
Мы прощаемся. В сумке у меня лежит небольшая буханочка свежеиспеченного хлебушка на закваске. Из добрых рук Руфинушки.
Фото Ирины Ларионовой и из архива Руфины Ставицкой.
