Как поссорились Роман Андреевич с Александром Николаевичем. А также при чём тут Павел Степанович
Из архитектурной истории Петрозаводска
Все началось с того, что еще в декабре 1950 года Совет Министров КФССР обратился в Прокуратуру СССР с просьбой о выделении финансирования на строительство здания для Прокуратуры КФССР, так как последняя «своего помещения не имеет и размещается в двухэтажном деревянном доме, в котором нет условий для работы».
История застройки Петрозаводска, как давняя, так и современная, богата самыми разнообразными коллизиями. Некоторые из них происходят на наших глазах и явно требуют внимания прокуратуры, например, для поиска обещанных спортивных сооружений в возведенных на Древлянке комплексах. Но был в нашей городской строительной истории и более интересный сюжет, когда лбами столкнулись аж сам Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко и тогдашний глава республики первый секретарь ЦК КП КФССР Александр Николаевич Егоров.
Р.А. Руденко должен быть знаком широкой публике из школьного курса истории. Именно он был главным государственным обвинителем от СССР на Нюрнбергском трибунале, а с июня 1953-го по 1981 год занимал пост Генерального прокурора СССР. Александр Николаевич Егоров гораздо менее известен. После того, как на рубеже 1949/1950 гг. был смещен и арестован Геннадий Николаевич Куприянов, Карело-Финскую партийную организацию, а следовательно в советских реалиях и республику возглавил Александр Андреевич Кондаков, уже через полгода ушедший в отставку по состоянию здоровья. И в сентябре 1953 года Москва прислала «на губернаторство» первого секретаря Брянского обкома партии Александра Николаевича Егорова.
Человечище оказался матерый. Если бы не хронологическое несовпадение, то можно было бы предположить, что М.Е. Салтыков-Щедрин писал своего Угрюм-Бурчеева именно с него. Более полувека спустя очевидец описывал мне разносы, устраиваемые Егоровым подчиненным, сопровождавшиеся перетиранием в кулаке карандашей, столь любимых тогдашней номенклатурой. Операция по смещению Егорова в 1955 году, осуществленная совместно его недоброжелателями в Москве и Петрозаводске, заслуживает отдельного рассказа в стиле В. Пикуля. Но об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас для нас важно отметить, что дядька был крутой и не из пугливых.
Все началось с того, что еще в декабре 1950 года Совет Министров КФССР обратился в Прокуратуру СССР с просьбой о выделении финансирования на строительство здания для Прокуратуры КФССР, так как последняя «своего помещения не имеет и размещается в двухэтажном деревянном доме, в котором нет условий для работы». При этом карельские власти обещали оказать всемерную помощь данному строительству. Прокуратура СССР ответила согласием и после разработки проектно-сметной документации строительство началось. Строили тогда долго. Но в случае со зданием Прокуратуры КФССР процесс затянулся даже по тем меркам.
В сентябре 1954 года в ЦК КПСС поступила жалоба Генерального прокурора СССР Р.А. Руденко, сообщившего, что Совет Министров СССР в декабре 1953 года обязал правительство КФССР (к слову сказать, последнее тогда возглавлял П.С. Прокконен) выполнить в 1954 году строительно-монтажные работы по постройке здания карело-финской прокуратуры в объеме 600 тыс. рублей. Однако Совет Министров КФССР даже не включил объект в программу работ на 1954 год. Причиной такого дерзкого ослушания, как писал Р.А. Руденко, стало то, что «…тов. Егоров запрещает строительство этого здания, ссылаясь на то, что необходимо строить жилые дома».
«Не входя в обсуждение вопроса, что необходимо строить в первую очередь в Петрозаводске: жилые дома или административные здания, — резюмировал Генеральный прокурор, — ясно одно, что тов. Егоров своей властью не вправе отменять постановление Совета Министров СССР». И он просил ЦК КПСС указать А.Н. Егорову на нарушение им государственной дисциплины.
Такое обращение в ЦК не могли оставить без внимания и затребовали от А.Н. Егорова объяснений. Тот доложил, что в программу Главного управления по капитальному строительству при Совете Министров КФССР на 1954 год не включено строительство целого ряда административных объектов, в том числе и здания Прокуратуры КФССР, так как эта программа объемом в 70 млн руб. не в состоянии удовлетворить все имеющиеся потребности. «Поэтому ЦК Компартии и Совет Министров республики сочли необходимым в первую очередь завершить строительство ранее начатых объектов, постройка которых растянулась на много лет (республиканская больница, молоко-комбинат, публичная библиотека, дом физкультуры и др.) и форсировать жилищное строительство… В связи с изложенным ЦК Компартии Карело-Финской ССР считает, что в текущем году осуществление строительства административного здания Прокуратуры республики не представляется возможным».
Если бы мы уподобились иным молодым и не очень коллегам, склонным делать порой выводы на основании единственного источника, то следовало бы остановиться на этом и восхититься мужеством регионального руководителя, не побоявшегося выступить против Совета Министров СССР и Генеральной прокуратуры СССР, защищая интересы жителей Петрозаводска. Но все было не так уж однозначно.
Уже в ответном письме А.Н. Егорова в ЦК КПСС проскочила фраза, позволяющая увидеть ситуацию в несколько другом свете: «…заявление Прокурора СССР в ЦК КПСС о том, что Председатель Совмина республики разрешил строительство, а секретарь ЦК запретил, — считаю недоразумением, происшедшим в результате необъективной информации, полученной тов. Руденко». Спустя год, когда полным ходом пойдет операция по смещению А.Н. Егорова, инспектор ЦК КПСС сообщит в Москву по закрытой правительственной связи о том, что «взаимоотношения между т. Егоровым и т. Прокконеном явно нездоровые и это пагубно отражается на делах республики…». И строительство прокурорского здания, судя по всему, попало под раздачу при выяснении отношений между двумя высокопоставленными карельскими особами.
В 1954 году вопрос вроде бы был урегулирован. Отдел партийных органов ЦК КПСС по союзным республикам доложил Секретариату ЦК, что тов. Егоров признал неправильными свои действия в данном случае и строительство объекта включено в план работ на 1955 г. Генеральная прокуратура с этим согласна и «считали бы возможным на этом рассмотрение вопроса закончить».
Но и на этот раз было бы преждевременным поставить точку. Снова перенесемся в 1955 год. В конце августа этого года А.Н. Егоров на собрании партийного актива подвергается явно скоординированной атаке своих подчиненных. На последовавшем затем закрытом заседании бюро ЦК КП КФССР были выдвинуты еще более серьезные обвинения. Сегодня нас интересует только одно из них, высказанное в числе первых секретарем ЦК Н.П. Вторушиным: «В соответствии с решением Совета Министров СССР о постройке здания для прокуратуры состоялось и решение ЦК Компартии по этому вопросу, которое, правда, было принято в отсутствие т. Егорова. На строительство этого здания затратили около 200 тыс. рублей, через некоторое время т. Егоров, ни с кем не посоветовавшись, самочинно запретил строительство этого здания на том лишь основании, что оно находится рядом с ЦК Компартии». Опровержений со стороны А.Н. Егорова не последовало.
Конечно, сложно сегодня, спустя много лет, судить, чем же в первую очередь руководствовался он в истории со зданием Прокуратуры КФССР: заботой ли о петрозаводчанах, «архитектурно-планировочными» вкусами, дрязгами с П.С. Прокконеном, но проходя мимо этого достаточно невзрачного дома на улице Титова стоит вспомнить, какие страсти кипели вокруг него и на каком уровне решалась его судьба. Можно также помечтать и том, что работающие ныне в нем люди ответят нам и на вопрос о волшебных превращениях спортивных объектов на Древлянке. Зря что ли в свое время здание для прокуроров построили, в ущерб другим социальным объектам?
Об авторе публикации. Андрей Изыдорович Бутвило — кандидат исторических наук, доцент.
