Марк Полыковский продолжает рассказ об артефактах своего детства, которое прошло в Петрозаводске. Многое ушло в историю безвозвратно, и часто это хорошо, тем не менее давайте помнить и вспоминать, считает он.
В первой публикации речь шла о детских играх 1950-60-х годов. На этот раз автор рассказывает о значках из своей коллекции — они отражают увлечения ребят того времени.
«Драмкружок, кружок по фото…»
Я помню эти весёлые стишки с раннего детства, нам с сестрой их читала мама, потом мы читали их своим детям, а теперь их слушают наши внуки:
А болтать-то мне когда?
Мне болтать-то некогда!
Драмкружок, кружок по фото,
Хоркружок – мне петь охота,
За кружок по рисованью
Тоже все голосовали.
Да, так и носились несчастные пионеры с одного кружка на другой.
Несчастные ли? Я себя несчастным не чувствовал, напротив – вполне счастливым.
Посмотрите на эту фотографию. Разве вы видите здесь измученные или удручённые лица? Спустя невесть сколько лет я могу перечислить изображённых на этом старом фото моих одноклассников. Миша Богачов – Волк, рядом с ним Красная Шапочка – маленькая и шустрая Тамарка Жигалова, Мама – самая высокая в нашем 1-м или 2-м классе Марина Кашина, Зайчик – Таня Касьянова, а крайний справа, Медведь, – это я.
Как вы, конечно, уже поняли, это наш школьный, а, вернее, классный драмкружок.
С моим приятелем-одногодкой и соседом Сашкой Переплесниным мы записались в оркестр народных инструментов – хотели заниматься музыкой, но все места на скрипку или фортепиано к тому времени уже были заняты – и после уроков с домрами пешком или за 15 копеек на автобусе неслись из своей Зареки во Дворец пионеров – бывший особняк партийного руководителя республики.
Вот наш Дворец пионеров на фотографии тех лет. Такие или подобные им дворцы были практически во всех городах. Нет, наш петрозаводский Дворец пионеров на значки не попал, но вот многие другие – да, и некоторые из этих значков хранятся в моей коллекции.
Конечно же, во Дворце пионеров были не только музыкальные кружки. Некоторое время я с друзьями посещал радиолюбительский кружок, где мы изучали азбуку Морзе и собирали транзисторные приёмники.
И какова же была наша радость, когда эти собственными руками собранные приёмники ловили хотя бы нашу местную радиостанцию.
Несколько лет, будучи учеником начальных классов, я с увлечением ходил на станцию юных натуралистов, то есть был юннатом, – а значит, юным другом и любителем природы.
Не уверен, что сохранилось старое деревянное одноэтажное здание станции на улице Льва Толстого с обширным двором, где размещался минизоопарк с различными мелкими животными: белками, в том числе летягами, кроликами, зайцами и прочей живностью, за которой мы ухаживали.
А станция юных техников, куда я сам не ходил, но захаживал с друзьями, которые её регулярно посещали, занимаясь моделированием и приобретая иные технические навыки, например, в вождении автомобиля или мотоцикла. А где дорожное движение, там не обойтись без изучения правил и контроля за их соблюдением.
Конечно, мне не припомнить всех кружков, которые открывали свои двери перед школьниками. Вот несколько примеров навскидку.
Не могу не упомянуть клуба филателистов, который я регулярно посещал вместе с папой и, разумеется, был юным филателистом.
И, конечно же, как сын врачей я не мог избежать участи стать юным санитарным инспектором.
И, наконец, о самом главном, об увлечении, ставшем профессией. О точных науках. С математикой в школе у меня всегда всё было в порядке, но школьных знаний было мало, и я с увлечением читал сначала книги Перельмана, а потом и многое другое – благо, ни в библиотеках, ни в книжных магазинах в научно-популярной литературе недостатка не было.
Изучение физики в её более или менее нормальном виде началось много позже математики, в старших классах школы. И если математику, особенно в старших классах, нам преподавали, прямо скажем, неважнецки, то с физикой дело обстояло совсем иначе. Наша учительница Серафима Николаевна Менкина организовала при своём физическом кабинете в школе нечто вроде кружка юных физиков, где можно было приобщиться к знаниям и узнать много больше, нежели написано в учебнике Пёрышкина.
Но тяга к математике оставалась превалирующей. И тут на моё (и не только моё) счастье при Пединституте открылась Школа Юных Математиков (ШЮМ). Мимоходом должен заметить, что математическая кафедра Пединститута была куда сильнее, нежели университетская, она имела своё направление и была тесно связана с Ленинградской школой топологии. В мои годы в Пединституте работали Борис Евсеевич Кантор и Лев Арнольдович Эпштейн, некоторое время там работали Леон Соломонович Раковщик, Михаил Ильич Серов.
Их усилиями и был создан ШЮМ. Занимались в нём самые увлечённые школьники Петрозаводска, для которых математика была не просто предметом в школьной программе.
А потом были олимпиады – городские и республиканские, победители выступали на всесоюзных олимпиадах, – и это было настоящим торжеством знаний.
Заниматься во всех этих кружках могли кто угодно – был бы кружок, а юные его посетители найдутся. Независимо от того, в городе они живут или на селе. Но вот передо мной значки, отражающие пристрастия исключительно сельских школьников.
Не могу отказать себе в удовольствии упомянуть ещё об одном значке из моего собрания. Вот он, смотрите.
А теперь я полностью процитирую Евгения Долматовского, вполне себе серьёзного поэта, на полном серьёзе написавшего, а затем и опубликовавшего в 1939 году вот это стихотворение.
ПУГОВКА*
Коричневая пуговка валялась на дороге,
Никто не замечал её в коричневой пыли.
Но мимо по дороге прошли босые ноги,
Босые, загорелые протопали, прошли…
Ребята шли гурьбою средь запахов цветочных.
Алёшка был последним и больше всех пылил.
Случайно иль нарочно – того не знаю точно –
На пуговку Алёшка ногою наступил.
Он поднял эту пуговку и взял её с собою –
И вдруг увидел буквы нерусские на ней.
К начальнику заставы ребята всей гурьбою
Бегут, свернув с дороги. Скорей! Скорей! Скорей!
«Рассказывайте толком, – сказал начальник строгий
И карту перед собою зелёную раскрыл: –
Вблизи какой деревни и на какой дороге
На пуговку Алёшка ногою наступил?
Значок японской фирмы вот здесь, на этой штуке,
И пуговку такую нам выбросить нельзя!
Нам к пуговке, пожалуй, пришить придётся брюки.
Нелёгкая работа, скажу я вам, друзья!»
Приладив быстро стремя движением привычным
И сапоги нагайкой очистив от земли,
С винтовкой за плечами помчался пограничник
По той дороге пыльной, где пуговку нашли.
Бойцы по всем дорогам четыре дня скакали,
Четыре дня искали, забыв еду и сон.
Седого незнакомца в деревне повстречали,
Сурово осмотрели его со всех сторон.
А пуговки-то нету у заднего кармана,
А сшиты не по-русски широкие штаны,
А в глубине кармана – патроны для нагана
И карта укреплений советской стороны.
Вот так шпион был найден у нашей у границы.
Никто на нашу землю не ступит, не пройдёт.
В Алёшкиной коллекции та пуговка хранится,
За маленькую пуговку ему – большой почёт!
Я всё понимаю, немало читал о тех отнюдь не вегетарианских временах. А о шпиономании не просто читал, но, можно сказать, испытал её на себе. Конечно, много позже, ведь родился я уже после войны. Время от времени лето я проводил в Казани у маминых родителей, то есть моих дедушки и бабушки. Во дворе большого дома, где они жили, было полно ребятни, моих ровесников. И вот кто-то из них предложил следить за вызвавшим у него подозрения соседом. Сосед же всего-навсего чаще других ходил в сарай и носил туда какие-то кипы бумаг. Мы, 5 – 7- летняя малышня, прокрались в этот сарай и с серьёзными намерениями разглядывали эти бумаги, надеясь отыскать среди них как минимум секретные чертежи секретного самолёта. К счастью для соседа, всё закончилось благополучно.
Вот я и думаю, не этим ли призваны были заниматься юные друзья пограничников, изображённые на значке? Или выискивать в пыли пуговку для Лёшкиной коллекции?
В моей коллекции таких пуговок нет. И слава Богу.
Продолжение следует
