Эльвира Валентиновна Аверьянова, 14 лет возглавлявшая музей-заповедник «Кижи», накануне 75-летия полна энергии и остается верна своим жизненным принципам.
Несгибаемый характер этой женщины знаком многим – от высокопоставленных чиновников российского уровня до жителей заонежской глубинки. Под ее руководством началось воплощение в жизнь проекта, которому нет равных в мире.
– Все начинается с семьи. Где вы появились на свет? Кто ваши родители, Эльвира Валентиновна?
– Родилась я в Петрозаводске, в рабочем районе – в доме на улице Кузьмина, построенном еще мамиными предками, которые работали на Александровском заводе. Мама – Анна Александровна Щербакова (в девичестве Антипова), папа – Валентин Александрович Щербаков, он из Ярославской области. У родителей нас было двое – старшая сестра Лариса и я. Так что являюсь коренной петрозаводчанкой, всю жизнь здесь прожила, если не считать военных лет.
– Ваше поколение называют детьми войны…
– Вместе с Онежским тракторным заводом мама, две ее сестры и дети были эвакуированы в Красноярск, где всю войну предприятие выпускало снаряды. Мне было очень мало лет, поэтому помню то время смутно. Маму мы видели редко, за малышами смотрела старшая сестра. Почему-то запало в душу то, как двоюродный братишка Валентин вязал для меня чулки и носки. Видимо, так благодарна была ему за подаренное тепло и заботу. Когда вернулись в Петрозаводск, наш дом оказался разорен. Поселились в бараке на Перевалке. Отец, который всю войну прослужил ресторатором в ставке Молотова, к нам не вернулся. Так что мама поднимала нас в одиночку.
– Что в то время помогало стать цельной, образованной личностью? Школа?
– Без всякого пафоса скажу: для послевоенной детворы школа являлась вторым домом. Бывало, прибежишь домой после уроков, перекусишь, какие-то мамины поручения выполнишь, и снова туда, на репетиции, в кружки, к друзьям… Наша средняя школа № 23 считалась образцовой. Ее здание на улице Фрунзе сейчас занимает кожно-венерологический диспансер. Круглой отличницей я не была, хотя учителя считали, что могла и золотую медаль получить, если бы больше внимания уделяла учебе, а не общественной работе. Мне нравилось верховодить. Председателем совета дружины избирали не раз…
– Любимых учителей помните?
– Помню – по имени и отчеству. Директором нашей школы был Константин Николаевич Завьялов, он преподавал у нас историю, его уроки мы обожали. Выбор вуза определился благодаря учителю литературы Валентине Георгиевне Малюткиной – она влюбила меня в русскую классику. При поступлении на историко-филологический факультет Петрозаводского госуниверситета я на отлично написала сочинение по теме «Народность образа Катерины». А дипломную работу «Периодическая речь в творчестве Лермонтова» писала под руководством Марии Яковлевны Кривонкиной, которая не раз предлагала мне заниматься наукой. Тогда сидеть в кабинете мне не хотелось, выбрала общественную работу.
– Эльвира Валентиновна, какие литературные герои и писатели повлияли на формирование вашего характера?
– Мне всегда были близки образы «лишних» людей. Герои Лермонтова, Достоевского, Тургенева, Чехова… Их деятельный, максималистский, даже бунтарский дух близок моей натуре. По жизни я тоже борец, это качество помогало добиваться поставленной цели. И мешало порой…
– Поэтому с дипломом учителя русского языка и литературы вы пошли не в школу учить детишек, а окунулись в комсомольскую работу?
– Поскольку в вузе я тоже была активисткой, комсомол направил меня на Слюдяную фабрику – руководить организацией, в которой насчитывалось больше тысячи человек, в основном моих сверстниц. В ту пору слюдянка была крупным стабильным предприятием с 4 тысячами работников. Женский коллектив – это сложный организм. Приходилось всякие вопросы решать. И тут у меня были очень хорошие учителя, порядочные и высоконравственные люди. Сейчас на каждом шагу мы слышим о коррупции, борьбу с которой власть ловко научилась имитировать. А меня учили жить по формуле: если хочешь быть человеком, которому доверяют, – не ври и не воруй! Из наставников той поры могу назвать секретаря парткома Валентину Васильевну Шорохову, которая потом возглавляла республиканские профсоюзы, и начальника цеха Веру Николаевну Дикмарову, которая учила меня добиваться результата, идти до конца к поставленной цели, особенно если это касалось защиты законных интересов молодых работниц.
Затем, уже по партийной линии, меня направили на «Петрозаводскмаш», где в ту пору директором был Николай Васильевич Архипов, тоже мой учитель. Оттуда перевели в Октябрьский райком партии, на должность заведующей отделом пропаганды и агитации – там я прошла хорошую школу, работая с жалобами граждан. Для меня было делом чести разобраться и помочь человеку, если вопрос стоял так. Помню, первый секретарь райкома Юрий Анатольевич Кузнецов,поручая мне очередной сложный вопрос, сказал коллегам: если Аверьянова не сумеет решить его положительно, значит другого решения нет, можно быть уверенным – она сделала все возможное. Для меня это было высшей похвалой.
Никогда я и мысли не держала о том, чтобы делать карьеру. Не было подобных амбиций и когда мне предложили перейти в Совет Министров КАССР, чтобы курировать некоторые направления социального блока – работала консультантом по вопросам культуры, искусств и межнациональных отношений. В мое ведение попали всемирно известные Валаам и Кижи. Думаю, так сама судьба готовила меня к большой и сложной работе…
Музей-заповедник «Кижи» в то время еще не был объектом федерального значения, а храмы и другие монастырские объекты Валаама находились в муниципальной собственности. Я занималась подготовкой документов по передаче валаамских памятников архитектуры Русской православной церкви. И у острова Кижи была тьма тьмущая проблем. Шла работа по утверждению Генерального плана развития музея-заповедника. Помню бурные собрания и полемику в коллективе, как реставрировать Преображенскую церковь. Тогда очень мощно звучал голос общественности, журналистов республиканской и центральной прессы.
С тех самых пор Преображенская церковь стала моей жизнью. Очень хочу увидеть ее снова во всей красе.
– Вы помните, когда в первый раз увидели Валаам и Кижи?
– На Валааме побывала с экскурсией, когда училась в 9 классе. Запомнилась необыкновенная природа и, почему-то, не монастырские строения, а больница.
О существовании Кижей тоже узнала в школе. Но впервые попала на остров, когда мне было 19 лет. До сих пор помню ошеломившее меня впечатление: просторы с полевыми цветами и деревянные дворцы. Совершенно потрясла Преображенская церковь, которая была еще в полной своей красе – с огромным иконостасом. И с Заонежьем, его удивительными жителями, говорящими на необычном северном диалекте, познакомилась тогда же, во время студенчества. Три года подряд работала в Толвуе.
– Возвращаясь к работе в Совмине, скажите, а что была за история с симфоническим оркестром Карельской госфилармонии? Говорят, это вы его спасли от расформирования…
– Ну, это громко сказано. Республика, действительно, могла потерять свою музыкальную жемчужину. В ту пору руководство Гостелерадио Карелии отказалось финансировать работавший в его структуре музыкальный коллектив. Наш оркестр уже готовился к переезду в Республику Коми, хотя музыканты этого не хотели. Вместе с директором коллектива Галиной Николаевной Залкинд я поехала в Москву, в Правительство Российской Федерации. И за один день нам удалось доказать, что оркестр должен остаться в Карелии. Мне тогда очень помог Сергей Александрович Архангелов, в ту пору государственный чиновник, а сейчас директор Государственного центрального музея современной истории России, член Общественного совета по культуре при Минкультуры России, мой друг и надежный товарищ.
– Эльвира Валентиновна, тогда вопрос в тему: у вас много друзей? И что для вас дружба?
– Еще совсем недавно я была уверена, что у меня много настоящих друзей, но большинство оказалось попутчиками, которым просто что-то было надо от меня. Теперь знаю, что друг – это высокое звание, которого достойны единицы. Много лет поддерживаю дружеские отношения с семьей Мироновых, после трагического гибели Владимира Викторовича продолжаем общаться с его женой Марией Александровной. Дружу с двумя Натальями – Натальей Владимировной Коцюба и Натальей Ивановной Вавиловой, которых хорошо знают в Карелии. Очень дорожу дружбой с академиком РАН Саламбеком Наибовичем Хаджиевым…
Конечно, самые близкие друзья – мои родные. Сестра Лариса Валентиновна Орлова – заслуженный экономист Карелии, ушла из жизни, а моими подругами остаются две ее дочери. У меня был замечательный муж, с которым мы прожили 23 года, он во всем поддерживал меня.
– Что больше всего цените в людях?
– Порядочность и умение держать слово в любой ситуации. Это те человеческие качества, от которых в жизни зависит все остальное. А для себя главной задачей считаю не утратить доверие людей. Пока мне верят – все в жизни нормально. Значит, ты состоялся, как человек, во всех отношениях.
– В свое время вы положили партбилет на стол…
– Ничего геройского я не совершила. Тогда многие пережили разочарование в политической системе.
– Какой свой поступок вы считаете самым важным в жизни?
– Наверно, это решение уйти из Совета Министров Карелии на должность ученого секретаря музея-заповедника «Кижи». Оставила чиновничью должность без сожаления, хотя меня очень просили не увольняться. Сейчас, спустя двадцать лет, могу сказать, что я счастливый человек, я выполнила свою главную миссию, послужила Кижам.
– Вы начали руководить музеем-заповедником «Кижи» в очень тяжелое для него время, когда многие памятники деревянного зодчества достигли предела, за которым могло начаться их необратимое разрушение. Кипели бурные споры реставраторов вокруг методов сохранения главных кижских святынь. И надо было выбрать один, единственно верный путь…
– Меня назначили исполняющей обязанности директора музея-заповедника «Кижи» в апреле 1999 года приказом Минкультуры Карелии, поскольку это был объект республиканского значения. Я была готова в ноги поклониться прежним директорам музея за то, что им удалось сберечь памятники при ничтожном финансировании.
Я понимала, что спасение деревянных памятников архитектуры надо начинать с перевода музея в федеральную собственность, от чего зависело финансирование реставрационных работ. С этим согласилось республиканское руководство, иначе Кижи было не сберечь. И уже с 2000 года музей перешел в собственность государства. Сейчас об этом легко говорить, а тогда требовалось проводить множество встреч и переговоров, убеждать и доказывать… В 2001 году на остров с частным визитом приезжал президент Путин. Требовалось его решение. И в итоге появилось распоряжение Правительства РФ о начале финансирования реставрационных работ. Подготовительный этап длился долго – до 2008 года, когда было открыто финансирование…
За эти годы музей выучил специалистов, прошел сложнейший этап подготовки к реставрации главного шедевра Кижей – Преображенской церкви и приступил к работе методом скандинавского лифтинга.
– Помните, с какими чувствами вы ждали начала основных реставрационных работ?
– Мною владели чувства очень большой ответственности, душевного трепета и чисто человеческого страха. Когда под твоим руководством по новым технологиям, еще не апробированным на подобных величественных и бесценных объектах, реставрируется такой шедевр, просишь поддержки у Бога. И Господь нам помогал!
– При вашем руководстве музей «Кижи» внес свою лепту в сохранение исторического облика столицы Карелии. В ведение музея было передано несколько полуразрушенных исторических зданий – на улице Федосовой и на площади Кирова. Теперь они украшают город и служат на благо музея и его посетителей.
– Мне приятно, что городские объекты музея «Кижи» в скором времени войдут в комплекс пешеходной зоны, запланированной в районе исторической застройки. Несколько зданий на улице Федосовой входят в блок презентационно-выставочного центра музея. Продумывая их назначение, мы хотели, чтобы люди, которые по каким-то причинам не могут попасть на остров, имели возможность представить себе музей, не выезжая из города. Иными словами, мы приблизили музей к городу, тем самым создав в Петрозаводске еще один интересный экскурсионный объект.
Много сил было положено на восстановление здания бывших ремесленные мастерских, расположенное на берегу реки Лососинка возле площади Кирова. Здесь разместились фонды музея. Надо сказать, что за годы своего существования музей не имел настоящих фондохранилищ для почти 40 тысяч единиц хранения живописи, графики, икон, предметов археологии, этнографии, документов. Теперь здесь не только хранятся артефакты, но также проводится их реставрация и восстановление. Но, главное, фонды стали открытыми. Все желающие могут познакомиться с богатейшими коллекциями, собранными всеми поколениями сотрудников музея.
– Эльвира Валентиновна, скажите, есть у вас любимые места в Петрозаводске?
– Мне трудно ответить на этот вопрос. Ведь последние двадцать лет я город толком и не видела. Знала дорогу: дом на Октябрьском проспекте (квартиру в хрущевке мой муж получил в 1968 году), офис на площади Кирова – остров Кижи. Но, безусловно, я солидарна с общественностью, которая выступает за сохранение самых красивых мест и исторических зданий Петрозаводска: Левашовского бульвара, липовой аллеи на Энгельса, бывшей детской поликлиники на Ленина, кинотеатра «Сампо»…
Ну что за мода пошла в последние годы: разрушать то, что является наследием поколений? Очень много появилось желающих стяжать славу Герострата… То, что эти люди построят, – никто не запомнит, но варварски уничтоженное сохранит имена разрушителей.
– Мне кажется, такая опасность нависла сейчас и над кижскими памятниками…
– Не хочу говорить об этом. Одно отмечу. Недопустимо и не умно беспардонно, варварски вести себя с объектами сакральной, духовной культуры. За это воздается. И уж коли такое испытание ниспослано всем, кто соприкасается с Кижами, надо понимать, чем это может закончиться…
В этой связи на память приходит стихотворение Евгения Евтушенко, написанное им в 1988 году на острове:
Постоять у Кижей –
наказание
красотой, ослепляющей
взор,
там, где в озеро,
по сказанию,
мастер Нестор
закинул топор.
И потомки, наверно, добудут еще
этот самый топор для боев,
ибо стольким горынычам будущего
не успел отрубить он голов…
– В следующем году исполняется 300 лет Преображенской церкви. Архитектурные памятники Кижей сейчас претендуют на место в десятке главных символов России. Лично мне кажется странным, что в состязание включены рукотворные и нерукотворные достопримечательности. Очевидно, люди путают Кижи как остров с ансамблем Кижского погоста как памятником.
– Кижские памятники очень любимы в России, к ним едут целыми поколениями, чтобы увидеть двадцатидвухглавый собор, по легенде без единого гвоздя построенный. Поэтому символом правильно было бы назвать именно Преображенскую церковь, ансамбль Кижского погоста, а не Кижи как географическое место. Думаю, в этом состязании архитектурный ансамбль мог собрать гораздо больше голосов.
– Эльвира Валентиновна, спасибо вам за беседу. Спасибо за то, что вы остаетесь для многих примером честности, открытости и принципиальности.
– Жизнь моя не была легкой. Стремилась всегда помогать и доверять людям, но знала и предательство, и подлость, и зависть… А хорошего на моем пути все равно было больше. Я счастливая. И всем желаю счастья!
Журналисты «Лицея» присоединяются к поздравлениям в адрес Эльвиры Валентиновны, отмечающей 25 сентября юбилей. Сил вам и здоровья!
