Лицейские беседы

Дети способны сдвинуть горы

Марина ОзероваМарина Озерова, педагог-психолог, человек в Интернете известный. Под именем aksik она ведет интересный Живой журнал (ЖЖ) по детской психологии, литературе, воспитанию. Аудитория ее журнала растет с каждым днем, сейчас на него подписаны более 700 человек.
Не так давно жизнь магистра общей педагогики круто изменилась, в том числе благодаря Живому журналу.

 

Наш разговор с Мариной начался с истории о том, как она попала в Израиль.

– С будущим мужем мы познакомились через Живой журнал. Среди моих интересов в ЖЖ был назван иврит. Как выяснилось, израильтянину Жене это показалось необычным для девушки из Питера, и он присоединил меня к списку друзей. Но я его в друзья не записала: мне показалось странным, почему меня хочет видеть в друзьях человек, пишущий исключительно об архитектуре и археологии?

Прошло время, я прилетела в Иерусалим по программе для преподавателей иврита. Там мы и встретились: мне посоветовали Женю как хорошего гида, плюс он сам предложил показать город. Хорошо помню день нашей первой встречи 11 октября. Я тогда решила, что вижу его в первый и последний раз. Было так скучно!

 

А через два месяца была на экскурсии по Иерусалиму, заинтересовалась зданием реформистского центра с крытыми галереями. Спросила в Живом журнале, не знает ли кто историю этого здания. Женя ответил, что знает и даже готов привезти мне книгу. Я согласилась, а через полгода мы поженились в Праге!
– С тех прошло четыре года…
– Я чувствую себя на своем месте. Мне очень нравятся люди, земля и климат. В Петербурге больше всего страдала в ноябре. А тут встаю утром – светит яркое солнце. В Израиле живые исторические места: отошла немного от центра города – попала в крепость крестоносцев. Я ощущаю себя звеном в цепочке, чувствую большую серьезную связь с очень далеким прошлым.
Странно, но в России мне все время было некогда осуществлять свои задумки, зато теперь! Всегда хотела танцевать. Сейчас учусь у отличного хореографа в Иерусалиме. Добираюсь на занятия вместе с маленьким ребенком на автобусе два часа в одну сторону.
– Не случайно на твоем юзерпике в ЖЖ кот-жизнелюбец с высоко поднятым хвостом… Ты ведешь семинары, кружки для детей, консультируешь как психолог, недавно выпустила книгу с авторскими уроками, открыла виртуальный магазин игрушек, дистанционный семейный центр… Твоя жизнь – постоянное движение по нарастающей?
– Скорее, по спирали. Стоит решить, что все постиг, как сразу сползешь вниз. Я много лет вела кружок рисования для детей, но когда задумалась о курсе для родителей, поняла, насколько тема нова. Просто большая черная дыра! Начала копать, в результате получился мой самый любимый курс «Как заниматься с ребенком рисованием, совсем не умея рисовать».
Я ведь стала по-настоящему работать с родителями, только переехав в Израиль. Раньше мне и в голову не приходило говорить с ними на серьезном уровне как с коллегами или студентами. На родительских собраниях чаще сталкивалась с людьми, которых кроме отметок ничего не интересует, их единственный посыл: «Вы же школа, вы и должны ребенком заниматься!»
Тем приятнее видеть родителей с активной жизненной позицией, которые делают что-то самостоятельно. Летом проводила курс по рисованию в Москве и поразилась, насколько глубокие вопросы задавали родители. Одна мама потом призналась, что благодаря рисованию глубже поняла детскую психологию. Совместное творчество позволяет избавиться от стереотипов.
– Ты ведешь очные и дистанционные курсы для родителей по сказкотерапии, возрастным кризисам, математике… Российские родители отличаются от израильских?
– В России иное, более уважительное отношение к образованию и учителю. Думаю, это идет от учителей-народников, которые для безграмотных крестьян в глухих деревнях были единственным источником знания. В Израиле нет такого уважения к учителю. К сожалению, русскоязычные израильтяне подхватывают эту тенденцию.
– Эмиграция накладывает серьезный отпечаток на людей?
– Среди советских эмигрантов есть большой процент тех, кто боится своего прошлого, о детстве никогда не вспоминает. Показываю родителям на курсе по развитию речи потрепанный букварь с Лениным на первой странице. Некоторые не могут отойти от шока – зачем я его храню! А ведь это наша история, в чем-то смешная, в чем-то грустная…
– Мы сидим на скамейке под сенью деревьев, а если представить, что прошло десять лет. Что изменится в твоей жизни? На скамье будут сидеть…
– Четверо детей. Хочу быть ближе к земле, гулять с детьми на горе, наблюдать, что выросло после дождя, какие птицы прилетели. Надеюсь, и через десять лет буду заниматься своим делом. Твердо знаю, что не пойду в израильскую систему образования.
Было желание иметь собственный сад или школу, но оно давно исчезло. Не смогу построить такую школу, какую представляю. Одно дело – работать самой, другое – в коллективе. Где найти столько единомышленников?
Меня больше занимает идея домашнего обучения, ведь оно максимально ориентировано на личность. Думаю, даже очень хорошая школа не может его заменить. В семь лет я зачитывалась «Томом Сойером» и щелкала задачи как орехи. Помню, как была разочарована, придя в первый класс. Мне обещали, что будет интересно, а в итоге я скучала на всех уроках. Есть дети с другим темпом – они медленно едят, одеваются, пишут.
– Учиться дома, может, и хорошо, а как же общение?
– Все дети с проблемами в общении, которых приводили ко мне на психологические консультации, посещали детский сад. Не каждый человек, когда его бросают в воду, не тонет, не все устойчивы к стрессу. Флегматикам сложнее, чем холерикам.
– В ЖЖ ты писала, что человек в толпе может быть совершенно одиноким, а самое тяжелое, когда он в этом не признается.
– После года работы в школьном театральном кружке с отъявленными двоечниками у меня перевернулись все представления о подростках. Идти за интересом легче, чем его насаждать. Грустно, что человека с самого нежного возраста принуждают, отбивая желание мыслить, искать. Если найти незаглушенный интерес, дети сдвинут горы. Самые безнадежные подростки, которые не могли справиться с сочинением по литературе, в нашем кружке сочиняли стихи для мюзикла. Я была поражена результатами, хотя поначалу готовилась к провалу.
Сейчас количественными показателями пытаются измерить все, включая творческий потенциал. Проэкзаменовать по рисунку, как по математике, невозможно. Творчество – эфемерная материя. Для меня важно, чтобы дети умели учиться и находить информацию, знали, чего они хотят и умеют делать. Не вижу трагедии, если мой ребенок не захочет в вуз, а выберет ремесло.
– Ты радикальный человек?
– Я лишь хочу, чтобы за домашним образованием признали право на существование и доброе имя. Есть прослойка, которая в школе не очень нуждается. Но есть и те, для кого школа – спасение.
До рождения Иды у меня и мысли не было о домашнем образовании, но, глядя на окружающих детей, поняла: не хочу, чтобы мои дети были на них похожи. Меня не устраивают ни здешнее образование, ни воспитание. Быть лидером в классе за счет красивой куртки – надеюсь, не для моих детей. Не хотелось бы, чтобы они чувствовали себя белыми воронами из-за того, что воспитаны на иных ценностях.
– В Живом журнале ты задаешь вопросы аудитории, а на следующий день высказываешь свое мнение. После провокационных текстов о прививках и одноразовых подгузниках твои фразы вырывали из контекста и помещали на растерзание в родительские сообщества. Какие чувства обуревали?
– Поначалу обижалась, потом поняла, что за счет этого расту. Те, кто начинает ерничать, смотрят на тему еще с одного ракурса. Мне приходится глубже копать, это помогает не засахариваться. Важно сохранять баланс: хорошо, когда 80 процентов за, а 20 против. Кстати, приятно, что коллеги гадостей не пишут.

А вообще, когда человек серьезно занимается своим делом, противодействие неминуемо. Либо ты идешь, либо паришь в невесомости. Значит, я иду вперед!

«Не ходи – упадёшь!»
Из Живого журнала aksik.livejournal.com

«Если посмотреть объективно, родители идут путем создания трудностей с последующим геройским их преодолением.
Малыш постоянно льнет к маме, готов находиться у нее на руках круглосуточно. Подрастая, бегает за ней хвостиком и никуда не отпускает с глаз. Именно в этом возрасте мама старается разорвать эту связь и отучить ребенка от себя, перепоручая его чужим людям. Ребенок вырастает, превращается в абсолютно чужого подростка, ведущего свою жизнь вдали от семьи, которому родители совершенно неинтересны. Тогда мама хватается за голову, обращается в школу («вы должны не только его учить, а еще и воспитывать!»), к психологам, социальным работникам и иже с ними. При этом совершенно искренне недоумевает: «Почему он так нас избегает и отдаляется?»

***
«Малыш сам подает знаки, когда ему пора есть, ищет материнскую грудь слишком часто, как кажется маме. Подрастая, стремится все попробовать, аппетит у него отменный. Но ему назначают тюремный режим кормлений, ограничивают доступ к маминому молочку (а то и вовсе лишают), другие продукты не дают, а давят, протирают, пока пища не примет тошнотворный вид, или дают консервы – как кошке. Через пару лет, когда от пищевого интереса и здорового аппетита наконец ничего не остается, родители идут к диетологу, покупают разнообразные формочки, стремясь покрасивее упаковать и нарезать еду («чтоб хоть что-то съел!»), проводят театрализованные представления за обеденным столом, выдают приз за каждую ложку супа».

***
«Малыш все время в движении. Он очень хорошо понимает, что движение – жизнь. Его сажают в манеж, пристегивают в коляске, желательно в таком положении, чтобы не шевелился. Сажают в детское креслице, ставят специальный заборчик в комнате, чтобы никуда не влез. Когда ребенок усаживается в неподвижной позе перед телевизором, родители спохватываются и бегут искать специальные спортивные занятия, лечебную физкультуру и детский фитнес».

***
«Малыш любознателен, мир представляет собой необъятное поле для юного исследователя. Родители старательно изолируют его от мира: «Не ходи туда – упадешь!», «Не тронь собаку – укусит!», «Не бери палку – испачкаешь ручки!». Он хочет узнать, найти, открыть, попробовать, увидеть, услышать сам. Ему необходимо заполнить свой эмоциональный резервуар этими удивительными переживаниями от радости собственных открытий. Вместо этого родители помещают его в искусственно созданную среду, заменяя познание мира пассивным восприятием суррогатной, переработанной кем-то духовной пищей – специально составленные игры, мультфильмы, занятия. Когда ребенок теряет всякий исследовательский интерес, его любознательность полностью угасает, он уходит от этого в искусственную среду, например, в виртуальную реальность, тогда родители ищут «особые методики», «новаторские обучающие программы» и «гармоничное развитие».

«Лицей» № 1 2009