О достоянии Карелии, петроглифах, пока больше заботятся иностранцы
{hsimage|Залавруга ||||} Подарили олуху царя небесного золотой слиток, а он, вместо того, чтобы сделать из него хотя бы дорогие ювелирные украшения, забивает этим слитком гвозди и при этом собирает «бычки», так как у него нет денег даже на курево.
Такое сравнение появилось у меня после беседы с археологом, кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Института языка литературы и истории Карельского научного центра Надеждой Лобановой.
{hsimage|Надежда Лобанова |right|||} — В норвежском городе Альта петроглифы были открыты гораздо позднее, чем в Карелии, — только в 1971 году, но уже в 1991-м там был создан музей наскального искусства под открытым небом, который сегодня находится в списке ЮНЕСКО как особо охраняемый объект. В комплекс входят сам музей, площадка с наскальными рисунками, выставочные залы. Здесь ежегодно проходят различные выставки, фестивали, концерты. Число посетителей составляет около 100 тысяч в год. Но при этом государство, которое участвовало в создании музея, например, выкупило у их владельцев участки, на которых нашли петроглифы, и сегодня продолжает оказывает ему поддержку, в том числе и финансовую. Дело в том, что округ, где находится музей, был депрессивным — со свертыванием рыбных промыслов закрылись перерабатывающие предприятия. И именно музей помог возрождению этого региона. Так что и государство, и местная власть кровно заинтересованы в процветании музея и всячески способствуют этому.
— Но это в Норвегии. Я знаю, что в марте этого года председатель КРОО «Залавруга» Татьяна Платова написала письмо Главе Республики Андрею Нелидову по поводу сохранения и туристского использования ценнейших объектов культурного наследия России – беломорских петроглифов, которые оказались… бесхозными. И если что-то там и делается, то только на средства, выделенные Директоратом культурного наследия Норвегии и Кембриджского университета (Англия) и собственными силами членов КРОО и волонтеров. Хотя о создании на беломорских петроглифов музея под открытым небом заговорили еще лет 20 назад. Принимались соответствующие решения, разрабатывались проекты, которые так и не реализовали. Однако при этом не только не выделялись финансы, не было даже согласованных действий, одно ведомство кивало на другое.
{hsimage|В павильоне над Бесовыми Следками ||||} — В скандинавских странах, да и вообще в Европе памятниками истории, культуры и природы занимается одно ведомство, которое не рассматривает объекты культурного наследия в отрыве от природы, — говорит Надежда Валентиновна Лобанова. — Там просто созданы два соответствующих отдела. У нас же они отданы разным министерствам, которые постоянно меняют названия и даже функции. И каждый отвечает только за свое, контактов действительно почти не было и нет, взаимодействия никакого.
— В обращении КРОО «Залавруга» я нашла интересную мысль, что петроглифы могут сами «зарабатывать» на свою охрану и обслуживание.
— Конечно. Посещение туристами онежских петроглифов затруднено, они труднодоступны, в штормовую погоду оказываются под водой. А вот с беломорскими петроглифами ситуация совершенно иная. Можно сказать, что они рядом с «цивилизацией», в нескольких километрах от центра Беломорска, к ним ведут хорошие тропы. Правда, посещение Залавруги возможно только летом, а вот соседние Бесовы Следки могли бы быть доступны круглый год. Для этого там в 1968 году и был построен павильон. Правда, за многие годы он пришел в ужасное состояние, во избежание обрушения крыши здания петроглифы там засыпали 11 лет назад. Как оказалось, местные власти перестарались. Сооружение оказалось прочным, гидростроители строили на века. И с 1999 года никаких подвижек. Было разработано несколько планов реконструкции, вроде бы деньги выделялись, и неоднократно. Был заказан проект реконструкции. Министерство культуры даже называло цифру – три миллиона рублей на приведение в порядок павильона на Бесовых Следках. Но кому выделялись деньги, выяснить сложно. Павильон-то виртуальный. Даже если его видите, не верьте глазам своим.
{hsimage|Совет держат Юрий Савватеев, профессор из Тромсе Кнут Хельскуг и Надежда Лобанова ||||} Эта была инициатива археологов – построить павильон для сохранения этой группы петроглифов, они находятся практически рядом с дорогой. Строили гидростроители… из сэкономленных материалов. Как они могли показать его в своих отчетах? Кто мог в такой ситуации взять его на свой баланс? Так павильон оказался бесхозным. Но на землях администрации района, которая имеет право предъявить свои права на объект.
— Однако, как я понимаю, администрации не очень нужна лишняя головная боль…
— Естественно. Надо будет сразу же искать деньги на ремонт, на оплату труда смотрителя. Так что если деньги и выделяли, то они пошли, скорее, на что-то другое. Может быть, на благоустройство петроглифов Залавруги? Но и там основные работы по поддержанию порядка ведутся с помощью волонтеров из КРОО «Залавруга», москвичей из движения «Новый Акрополь», представителей турфирмы «Беломорье». В 2007 году на берегу водохранилища реки Выг высадился настоящий московский десант из 70 человек, они привезли с собой все необходимое для работы, вплоть до рабочих рукавиц и пластиковых мешков для мусора. Единственная просьбой, с которой волонтеры обратились в администрацию района, — выделить автобус, чтобы доехать до Залавруги. Москвичи выполнили за неделю колоссальную работу – убрали мусор, вырубили кустарник, очистили несколько групп петроглифов от почвы, благоустроили тропы. Но и тут администрации района показала себя не с лучшей стороны. Часть собранного мусора москвичи сожгли, а банки, пластик собрали в специальные мешки. И, уезжая, заручились обещанием чиновников, что мешки будут вывезены с территории Залавруги. Представители «Нового Акрополя» уехали, и в администрации забыли о своем обещании. Проходит месяц, другой, собаки, дикие животные, птицы разорвали мешки, Залавруга превратилась в мусорную свалку. Местные жители стали писать жалобы, обвиняя в случившемся… археологов и волонтеров. Дело дошло до телевидения. И только потом в администрации вспомнили об обещании, сразу же выделили машины для вывозки мусора с Залавруги, правда, его вновь пришлось собирать по всей территории.
Сейчас в туристский сезон охрана территории организована силами волонтеров КРОО «Залавруга». В 2009 центр занятости Беломорска выделил девять мужиков для охраны территории, их силами соорудили причал, мостки, скамейки, стол для туристов, туалет. Мостки в основном были сделаны на норвежские средства осенью 2008 года, мужики просто кое-что достроили из оставшихся досок.
В прошлом году сюда приехали студенты кафедры средового дизайна петербургской академии им. Штиглица, которые темами своих дипломных работ взяли дизайнерские решения будущего музейного комплекса Залавруги.
Сказать, что ничего не делается для музеефикации Залавруги нельзя. Но это результаты усилий ученых (сотрудники ряда институтов КарНЦ РАН провели комплексное исследование в районе петроглифов), волонтеров, помощи иностранных спонсоров, которые все эти годы выдели средства, но отнюдь не администрации Беломорского района и республики, которые должны были бы быть в первую очередь заинтересованы в развитии региона. Тем более, что зона Беломорья включена в качестве приоритетной в республиканскую концепцию развития туризма. В ней предполагалось выделить девять миллионов рублей только на благоустройство Залавруги, деньги немалые. Мы на эти же цели потратили менее 300 тыс. рублей! (норвежские и собственные средства) Правда, денег не на все хватило: надо еще добавить элементы рекреации, построить настоящий мост через протоку Кислый Пудас. Именно здесь проходит основная тропа на Залавругу. Сейчас мы сделали временный мостик, и по нему следует ходить с осторожностью.
По поводу того, что петроглифы могут сами «зарабатывать»… Мы три года вели мониторинг посещаемости. Сегодня в Залавругу каждый сезон приезжают 12 – 14 тысяч туристов. Они могут принести в бюджет района даже при минимальной стоимости входных билетов 600 – 700 тысяч рублей. Интерес к петроглифам не упал даже в кризисные годы, просто больше стало дикарей. Эта сумма вырастет при создании соответствующей околомузейной инфраструкты: продажа сувениров, издание альбомов, буклетов, книг…
— Не заходил разговор о привлечении частных инвесторов?
— Не слышала. Может быть их отпугивает тот факт, что затраты здесь быстро не окупятся. Инвесторы-то сегодня в основном москвичи и петербуржцы.
— Участились в последние годы случаи вандализма? Существует ли угроза сохранности петроглифов?
— Вы знаете, нет. Как я уже говорила, мы построили специальные мостки, которые, как нам говорили, портят «вид». Но со временем дерево потемнело, и мостки не воспринимаются инородными телами на площадке с петроглифами, органично вписались в природу. И хотя кое-кто пытается сойти с мостков, большинство туристов все-таки соблюдает правила поведения на территории памятника наскального искусства. Свою положительную роль сыграло и дежурство волонтеров в туристский сезон, они очень помогают. Но во внесезонные месяцы, например, в мае, когда уже тепло, или в сентябре-октябре, отдельные факты есть (подростки царапают надписи на скалах).
Или местные жители выдумали легенду: знаменитый пляшущий человечек с поднятыми руками – это белый шаман, и если совершить ему приношение, он поможет в жизни, делах. Вот и стали нести ему монеты, кусочки ткани, еду, конфеты даже жвачку, которую потом трудно отодрать, если она приклеится. Через местную газеты провели разъяснительную работу, подействовало, мусорить стали намного меньше. Во время экскурсий (если гид не уследит) не только дети, но и взрослые иногда пытаются нацарапать свои «петроглифы» рядом с существующими (отколоть и унесли плиты невозможно).
— Для таких любителей можно организовать мастер-классы, выделив специальную скалу…
{hsimage|Выставка фотомастера Игоря Георгиевского на Залавруге|||||} — Все можно, если будет музейный комплекс. Пока же памятник ничейный. Три года назад было принято решение передать его в безвозмездное пользование районному краеведческому музею, при местной администрации была создана рабочая группа — на бумаге, потому она ни разу не собиралась, в нее не включили нас, ученых. Хотя мы уже разработали полное обоснование для музеефикации Залавруги: менеджмент-план, план действий — с помощью норвежцев, осталось только бюджет рассчитать. Но все это оказалось никому не нужно. И когда на недавнем совещании в правительстве заместитель Главы Республики Марина Никишина поинтересовалась у представителей Беломорской администрации, есть ли уже какие-либо наработки, планы, получила ответ, что пока ничего нет. О наших наработках предпочли даже не вспоминать. Или не хотели даже знать? Беломорчанам было предложено до 30 апреля определиться, будут ли они заниматься памятниками (а начинать нужно с проведения межевания, на которое потребуется 80 тысяч рублей), или их передадут в ведение республики. И после этого Министерство культуры начнет предпринимать свои шаги. Однако ответ из Беломорска поступил только в конце мая, районные власти хотят, чтобы петроглифы оставались в районе, но понятия не имеют, как их музеефицировать. Они бы предпочли, чтобы всю организационную работу (создание рабочей группы, разработку концепции будущего музея и т. д.) взяло на себя Министерство культуры. Есть у Беломорской администрации и опасения, мол, памятник федерального значения, и вдруг федералы захотят его забрать, когда местные власти уже проведут за свой счет межевание… Никто петроглифы у них не заберет, это просто чушь. И, конечно же, все болеющие за судьбу Беломорских петроглифов структуры и лица окажут им необходимую методическую и практическую помощь.
У меня сложилось впечатление, что беломорским властям не вполне нравятся наши инициативы – мы привлекаем иностранные средства, волонтеров, заинтересованные организации, будоражим общественное мнение… Для них предпочтительнее другое: чем меньше внимания к петроглифам, тем лучше. Вот примут наверху решения, выделят деньги, все пойдет своим чередом, а если до петроглифов не дойдет очередь, наверное, еще лучше.
Но музеефикация петроглифов – одно из главных условий обеспечения их сохранности. Только при организации надлежащей охраны они будут включены в список ЮНЕСКО.
— Существует мнение, что музей петроглифов лучше создать в Петрозаводске, сегодня один из лучших разделов постоянной экспозиции Карельского государственного краеведческого музея это зал петроглифов, основу которого составили три плиты онежских наскальных рисунков. Как вы относитесь к этой идее?
{hsimage|Волонтеры из Нового Акрополя в Залавруге||||} — Я за создание в Петрозаводске постоянной экспозиции петроглифов. Привоз отколовшихся плит с рисунками – уже свершившийся факт, но в дальнейшем, мне кажется, не стоит умножать их число. Ведь на восточном берегу Онежского озера остались еще три обломка скал, на которых пять изображений. Пусть они останутся на своем месте, в родном природном окружении. В отличие от онежских наскальных рисунков беломорские находится в доступном для широкого посещения месте. Там великолепная окружающая природа, рядом – стоянки древнего человека, часть которых имеет отношение к петроглифам. У Залавруги все основания стать более или, по крайней мере, не менее популярной, чем музеи наскальных рисунков в Норвегии и Швеции
— Или в Канозере у наших соседей мурманчан, где уже создан музей. Кстати, в феврале в Манеже в Санкт-Петербурге прошла российско-французская выставка, посвященная памятникам наскального искусства, в которой участвовал и наш краеведческий музей. После завершения выставки один из макетов, выполненных французами, был отправлен в Канозеро в качестве подарка тамошнему музею.
— Там другая ситуация: создан музей, но не завершено еще полное документирование памятников, их описание и публикация. Ученые Карелии свою работу выполнили: собраны и проанализированы все материалы, подготовлены для издания современные каталоги объектов, нужен тот, кто возьмется за организацию системы мер по их сохранению и использованию.
— Недавно петроглифы признаны одним из чудес света финно-угорского мира, подтвердив таким образом свое право стать одним из брендов нашей республики. Правда, по этому поводу разгорелся спор – считать их памятниками финно-угорского мира или славянского?
— Спор беспредметный. Петроглифы созданы 6 — 7 тысяч лет назад, в доисторическую эпоху, когда еще не сложились этносы. Главным сегодня для нас должен быть тот факт, что они расположены на территории Карелии, являются ее достоянием, гордостью. Правда, заботятся о нашем достоянии пока больше иностранцы.
