— Какой курс вы разработали для петрозаводских студентов?
— «Диалог культур в литературном тексте — поэтика интертекстуальности». Мне была адресована просьба выбрать тему, связанную с Европой. Думаю, что говорить о Европе, ее связях с Россией лучше всего, исследуя русскую литературу. Мне бы хотелось показать, что в русских текстах воплощены разные типы культурных диалогов. Это делает русскую литературу очень привлекательной, свободной и либеральной. Например, в романе Тургенева «Рудин» есть множество отсылок к великим произведениям мировой литературы, чему были специально посвящены несколько наших занятий.
— Расскажите о Будапештском университете, в котором вы работаете.
— Это очень старый университет. Он был основан в 1635 году в городе Надьсомбат (современный Трнава в Словакии) кардиналом Петером Пазманем. Изначально университет включал в себя два факультета — теологический и филологический, но вскоре к ним добавились юридический и медицинский. В конце XVIII века университет был перенесен в город Буда, а потом на Пештскую сторону Дуная. К рубежу XX века он вошел в число пятнадцати крупнейших университетов мира. Сегодня это учебное заведение состоит из восьми факультетов. Кроме традиционных специальностей не так давно у нас появился факультет дефектологии. Его выпускники преподают у людей, в умственном и физическом развитии которых наблюдаются различные отклонения. Замечу, что с середины прошлого века университет носит имя известного венгерского физика Лоранда Этвёша.
— Как там изучается русская филология?
— Несколько лет назад мы вошли в Болонский союз, а это значит, что учебный процесс теперь строится на трех уровнях: бакалаврском, магистерском и докторском. На бакалаврском уровне (50 человек на одном курсе) русская филология преподается как составная часть общей славистики и является своего рода подспециальностью. Магистрантов не очень много, зато — богатый выбор докторских программ для тех, кого вы называете аспирантами. У нас, например, есть программы «Русская литература и литературоведение ‒ компаративистика», «Русская литература и культура между Востоком и Западом», лингвистические, общеславянские программы. Очень богатый «репертуар», и, мне кажется, что работа ведется на довольно высоком уровне. Если говорить о магистрантах, то одна их часть получает специальность преподавателей, а другая занимается исключительно научной деятельностью.
— Насколько популярна русская классическая литература среди венгерских студентов?
— Мы очень рады, что наши студенты интересуются русской культурой. Ребята, специально изучающие русскую филологию, как правило, талантливые, отличные студенты. Самые популярные писатели — Достоевский и Толстой, еще очень любят Пушкина и Гоголя. Тургенев как-то разделяет аудиторию: у него есть сторонники, но находятся студенты, которые считают автора «Отцов и детей» старомодным писателем, хотя, конечно, они глубоко в этом ошибаются. Следовало бы добавить, что студентов больше всего интересует современная русская литература, а не классика. Но они стараются связать разные века, потому что без истории нельзя понять современность, это ведь совершенно ясно.
— А кто из русских писателей ближе вам?
— У меня очень много любимых писателей. Из классической литературы назову в первую очередь Достоевского, Тургенева и Пушкина. Все три писателя представляют собой такой тип синтезирующего, интегрирующего мышления, который вовлекает в себя многие культурные явления. Достоевский и Тургенев читают Пушкина и Гоголя. Через последующих писателей раскрывается вся русская литература. Все они очень душевные авторы, которые многое дают сердцу человека.
— Какие тенденции в современном литературоведении вам наиболее близки?
— Ближе всего мне мышление, которое применяет семиотический метод при анализе литературных произведений. Интертекстуальный подход. Если мы понимаем, как Тургенев читает Пушкина, мы узнаем больше о самом Пушкине.
— С какими научными школами и исследователями на постсоветском пространстве вы поддерживаете отношения?
— Я уважительно отношусь к достижениям разных научных школ и стараюсь поддерживать контакты как можно с большим кругом исследователей. Хотелось бы упомянуть о воронежских коллегах. Они пригласили меня участвовать в проекте «Универсалии русской литературы» (руководители проекта — Сергей Савинков и Андрей Фаустов) с возможностью выступить на конференции и публиковаться в сборниках. Наш университет имеет связь с Пушкинским Домом, Литературно-мемориальным музеем Ф.М. Достоевского в Санкт-Петербурге (в Петербурге у Каталин вышли две книги на русском языке. — Д. К.), Институтом мировой литературы (Москва).
Для меня большая честь, что я могу читать лекции в Петрозаводском университете. Здесь очень хорошие преподаватели и студенты. Можно сказать, что наше знакомство давнее. Коллеги, которые работают на кафедре русской литературы и журналистики, постоянно участвуют в деятельности Международного общества Достоевского, как например, Владимир Захаров и Андрей Кунильский. Скажу несколько слов и о Тартуском университете. Известно, что в советское время там функционировала кафедра русской литературы. Потом, в 1992 году от нее отделилась кафедра семиотики, на которой работают многие «русские» филологи, в частности, Пеэтер Тороп. Кафедру русской литературы возглавляет сейчас профессор Любовь Киселева. У нас очень тесные контакты с обеими кафедрами.
— В России сейчас на государственном уровне заявляется о приоритете технических специальностей. Гуманитарная сфера находится в непростом положении. Какие перспективы, на ваш взгляд, имеет филологическая наука?
— Этот вопрос очень важен. Гуманитарная сфера — неотъемлемая часть нашей жизни. В гуманитарной сфере все мы, несмотря на то, в какой профессии работаем. Когда читаем книги, когда ходим на выставки, концерты, когда мы пробуем воспитывать наших детей так, чтобы они были гуманитарно эрудированны. Лишить специалистов возможности подтвердить высокий уровень гуманитарной сферы, связанной со всеми жизнесферами, очень опасно. Это не только российская проблема, это и венгерская проблема, и всей Европы. В этой проблеме весь мир, включая США. Здесь наблюдается какая-то глобализация в плохом смысле. Хотя экономический рынок, может быть, и требует сейчас чего-то другого, технические специальности преобладают, но носители этих специальностей так же не могут обойтись без гуманитарных знаний, как мы сами, посвятившие свой труд филологической науке. Вычеркнуть гуманитарную сферу из жизни означало бы вычеркнуть вообще человечность. Гуманитарность — это человечность. Гуманитарная наука — это не элитарная наука, которая занимается напрасным толкованием архаичных текстов. Гуманитарная наука предназначена для того, чтобы держать в памяти культурные тексты, хорошо интерпретировать эти тексты, воспитывать умственные качества, научить людей логично и ясно думать, формулировать собственные высказывания. По-моему, люди всегда будут нуждаться в этом. Политики должны уметь грамотно убедительно выстраивать свои выступления, должны обладать риторическими способностями. Мамы должны уметь выбрать для своих детей хорошие сказки. Я очень просто постаралась ответить на предложенный вопрос как раз потому, что это касается всех нас. Можно, конечно, резко разделить профессии на гуманитарные и негуманитарные, но наша жизнь, наша культурная жизнь не может быть поделена на эти области. Поэтому я вижу огромную опасность в этой тенденции. Наша задача в том, и я очень серьезно сейчас говорю, чтобы объединить силы всем, кто верит в эту сторону жизни, и подтверждать правоту и важность гуманитарной эрудиции. Необходимо организовывать различные проекты, много конференций везде, где можно, и, главное, на международном уровне. Это всемирная проблема, и усилия тоже должны быть всемирными. По-моему, это единственная форма выхода из тупика. Если выход не найдется, это будет не только экономический, но и ментальный, душевный кризис всего человечества. Пока хотя бы три студента сидят в аудитории, читают стихи или ломают голову над тем, что значит это слово и с чем оно связано, тогда надежда не должна пропасть. А я вижу очень много талантливых студентов.
Приезд Каталин Кроо стал возможным благодаря участию Петрозаводского университета в международном проекте «Создание Центра ЕС в Баренц регионе России».
