Музыкальный театр Карелии отмечает 5 ноября свое 60-летие. Петрозаводчанам повезло: не надо везти детей за тридевять земель, чтобы посмотреть балет «Щелкунчик», послушать оперы «Евгений Онегин» и «Волшебная флейта». За год театр посещает более 50 тысяч человек.
Приходя на спектакль, неизменно вижу среди встречающих директора – улыбающуюся Елену Ларионову. Вместе с ней почти семь лет назад театр начал новую страницу в своей истории. К 60-летию коллектив находится в прекрасной форме, вполне успешен на фоне других российских театров, трижды номинировался и получал в разных номинациях высшую театральную награду – «Золотую маску».
– Елена Геннадьевна, вы девятый за всю историю Музыкального театра директор. Насколько мне известно, по профессии вы инженер. Думали ли вы, что когда-нибудь станете директором театра, да еще музыкального?
– Нет, конечно! Я окончила Ленинградский политехнический институт, а родом из Череповца, города металлургов. Тогда считалось, что надо получать основательное техническое образование, мои педагоги отмечали мои математические способности, хотя и другие науки меня тоже интересовали, поэтому я и пошла учиться в технический вуз. Шесть лет в Ленинграде – это театры, музеи, жизнь интересная и насыщенная. А распределилась в Петрозаводск, на Тяжбуммаш, и, должна сказать вам, работать там было интересно. Кстати, совсем не редкость, когда директор театра имеет инженерную или другую специальность. Например, Андрей Шишкин, директор театра оперы и балета в Екатеринбурге, окончил авиационный институт, а Борис Мездрич, экс-директор Новосибирского театра, о котором сейчас не вспоминает только ленивый, как мне помнится, геолог по образованию.
– Когда в вашей жизни впервые появился театр?
– Во время моего детства в Череповце никакого театра, кроме народного, не было. Это сейчас там есть симфонический оркестр, Камерный театр, оркестр народных инструментов. Никогда не забуду своего первого посещения театра – это были гастроли Днепропетровского драматического театра. Причем спектакль был на украинском языке, но впечатления остались. Когда училась в школе, много читала о театре. У родителей моей подруги была хорошая библиотека. Так вот, я зачем-то с огромным удовольствием читала тогда Станиславского. Чего в этой библиотеке только не было: и «Моя жизнь в искусстве», и мемуары Чарли Чаплина, и книга о жизни актрисы и революционерки Марии Андреевой, о пьесах Чехова… Ничего, оказывается, не бывает в жизни случайным, понимаешь это с годами.
В годы перестройки – менять свою жизнь так на все 180 процентов! – Елена ушла с завода, где к тому времени перестали платить зарплату. Волею судьбы в 1994 году оказалась в филармонии, где и получила культурное боевое крещение, потом была городская администрация и наконец Театр кукол РК. Семь лет жизни были ему отданы. В какой-то момент она почувствовала, что все, что было в ее силах, она уже сделала: ремонт успешно закончен, набрали курс студентов и обучили их, провели международный фестиваль, два спектакля были номинированы на «Золотую маску» и одна из них была получена. И тут поступило новое предложение…
– Вы не жалеете, что дали тогда положительный ответ?
– Нет, не жалею. Мне кажется, в жизни с нами происходит то, что для нас и необходимо. У меня времени на раздумья особенно и не было. Это был 2009 год, театр находился тогда в состоянии незавершенного ремонта. Собственно, сначала театр был для меня стройкой, был вечный бой со строителями. Параллельно набирали труппу, организовывали нашу жизнь. Театр в тот момент базировался в гостинице «Маски». Была небольшая труппа, маленький такой эмбрион, который к открытию разросся до огромных размеров в 300 единиц штата. Было нелегко, нужно было решать много насущных вопросов: жилищных, хозяйственных, бытовых, репетиционных, репертуарных –разных. Первым нашим спектаклем стал балет «Ромео и Джульетта», поставленный Кириллом Симоновым. Если вы думаете, что работа директора заключается в том, чтобы каждый день сидеть и наслаждаться очередным спектаклем, то это не так. (Смеется) . Одному человеку не под силу решить весь тот круг вопросов, который возникает. У меня хорошая команда, бухгалтер, заместители – профессионалы своего дела.
– Тогда решилась судьба и Театра русской драмы?
– Да, это был очень сложный момент. На самом деле нам не оставили выбора. Мы хотели оставить драматическую труппу на малой сцене в «Масках», но, к несчастью, случился ужасный пожар в Перми, за ним последовали строгие проверки, мы проиграли несколько судов – и нам запретили там работать. Само время тогда сработало не в пользу драмы. Сейчас очевидно, что это было бы просто невозможно. У нас два полноценных направления – опера и балет, но и сейчас идет борьба за сцену.
– Мне рассказывали, что вы посещаете практически все спектакли, умеете разрулить любую ситуацию.. Чем стал театр для вас теперь?
– Лукавить не буду, театр – это, конечно, и удовольствие тоже! Когда получается хороший спектакль, когда в зале много зрителей, от этого тоже бывает радостно. Я действительно посещаю 2/3 всего, что идет, но и репетиции тоже. Потому что, как директор, я должна понимать и быть в курсе того, что происходит в театре, чтобы в случае необходимости разрешить любую конфликтную или проблемную ситуацию. Жизнь складывается так, что наши театральные лидеры –художественные руководители, режиссеры и дирижеры, живут не в Петрозаводске и не могут быть здесь постоянно, мы делим их с Петербургом. Но зато это люди высокого творческого полета и фантазии. И потом, театр – живой организм, один и тот же спектакль никогда не бывает одинаковым. Иногда случается так, что спектакль вдруг делает оркестр. Конечно, рисунок один и тот же, и никто не переписывает ни Чайковского, ни Моцарта, но многое зависит от эмоционального состояния артистов, музыкантов, танцовщиков. Этот пазл всегда складывается по-разному.
– Как появляется на свет спектакль? Как находятся средства? Нужно ведь и зарплату заплатить, и деньги для постановки найти?
– Да-да… Бюджет на сегодняшний момент поддерживает только содержание здания и зарплату. Ситуация с бюджетом тяжелая, поэтому нам всем очень тревожно. В создании же спектакля инициатива всегда принадлежит художественному руководителю. Любую их инициативу и пожелание мы активно обсуждаем: пытаемся понять достоинство идеи, насколько она будет интересна труппе и зрителю, как долго она может быть в репертуаре, где взять средства, кем она может быть поддержана. Например, балет «Золушка» был поставлен за счет средств одной бывшей петрозаводчанки, которая теперь живет в Москве. Мы тогда были почти в отчаянии и в раздумьи, где взять деньги на постановку. Она выручила. Процесс создания спектакля обычно довольно длительный. Меньше, чем за 9 месяцев его не сделать. Это самое малое. Вообще, музыкальный театр – это что-то вроде огромного корабля-лайнера. Ты стоишь на мостике, кричишь туда вниз что-то. Команды подаешь.. (Смеется) А корабль ну никак не поворачивается. Потом вдруг пошло. Медленно так. Мобильности тут нет.
– Представляю, какое чувство удовлетворения должен получить благотворитель после того, как спектакль, созданный на его средства, получил «Золотую маску»! А наш карельский бизнес поддерживает театр?
– Видите ли, театр оперы и балета – финансово-затратное дело. Нам очень повезло, что в Петрозаводске есть такой театр, потому что в основном подобные театры существуют в городах-миллионниках или в столицах. У нас же нет здесь кимберлитовых трубок, все это понимают. Но тем не менее есть люди, которые нас поддерживают. Слава Богу, у нас в Карелии есть понимание важности существования театра.
– Какие еще есть проблемы у театра?
– Есть серьезная проблема в том, чтобы удержать в театре талантливых артистов. В России порядка 40 музыкальных театров. Между прочим, наш театр на фоне других выглядит вполне достойно. Есть театры с большими бюджетами и возможностями. Не всегда у нас есть возможность удержать солиста или танцовщика. А вообще у артистов профессия бродячая. Но есть те, кто уже прикипел к Петрозаводску и к Карелии и хотел бы здесь осесть. Таким мы помогаем снимать квартиры. Но некоторые из таких проблем просто неразрешимы.
– Есть ли у вас любимые спектакли в нашем театре?
– Я не могу сказать, что у меня есть нелюбимые спектакли. Я, ведь, всегда абсолютно разделяю желание наших творцов поставить тот или иной спектакль. Чем больше ты им занимаешься, тем больше любишь, а к моменту выпуска он тебе как ребенок.
– В каких театрах вы любите бывать?
– В Музыкальном театре имени К. Станиславского и В.Немировича-Данченко. Там обязательно попадешь на что-нибудь эксклюзивное. Интересны и новые площадки. Недавно побывала на премьере в Королевской опере Стокгольма, смотрела балет «Ромео и Джульетта» в постановке известного шведского хореографа Матса Эка. Летом в Барселоне слушала «Травиату», в Большом «Царскую невесту».
– Что бы вы хотели сказать зрителям в преддверии 60-летия Музыкального театра?
– Во-первых то, что билеты в театр уже давно можно заранее приобрести по интернету, что очень удобно и многие пользуются этим. Во-вторых, хочется, чтобы люди, живущие в Карелии и Петрозаводске, ценили эту уникальную возможность побывать на опере или на балете у себя дома. При этом им нет необходимости ехать за тысячи километров. Мы гордимся нашими спектаклями, дорожим каждым из них и создаем их ради нашего зрителя.
Фото автора
