Студенческий театр ПетрГУ «ТИС» имени Юрия Сунгурова отмечает сегодня свое 60-летие. О его прошлом и настоящем размышляет Борис Гущин.
Это не пройдёт у меня никогда.
Я захожу в главный корпус Петрозаводского университета и там, где сейчас висит мемориальная доска студентам и преподавателям, погибшим в Великую Отечественную войну, всегда стоит наш дорогой Юрий Александрович Сунгуров и ждёт нас на репетицию. Он слегка нервничает и время от времени поглядывает на часы. Весь он из себя яркий, мужественный, красивый. На нём клетчатый пиджак, поверх которого элегантно накинут светлый плащ, на голове всегда тёмный художнический берет. И несмотря на его постоянную мрачноватость и некоторую грубоватость черт, во всём его облике чувствуется подлинный естественный аристократизм. Неудивительно. Его отец был вице-губернатором Казани, а актёрское образование Юрий Александрович получил у выдающегося актёра-педагога – Леонида Сергеевича Вивьена.
Создатель театра Юрий Александрович Сунгуров (1908 – 1973)
…На дворе счастливые 1960-е годы. Мы все влюблены в Юрия Александровича, друг в друга и в наш студенческий театр. Мы, артисты-любители, любимы всеми студентами.
Простите, мои дорогие коллеги по театру: Валера Ананьин, Женя Добровольский, Юра Рогожин, Аля Дёмина (Рогожина), Вадик Мышкин, Люда Василькова (Полунина), Люда Якунькина, Нина Павленко (Ананьина), Володя Рогачёв, Гриша Бескин и все-все остальные за то, что не буду писать здесь о том, как вы прекрасно играли.
Борис Гущин в роли Ведущего в спектакле «Страх и отчаяние в Третьей империи». 1966 год
Мои рассуждения будут о другом. А именно о театре, который является студенческим, который не только захватывает, зажигает и развлекает, но и воспитывает. В данном случае я имею в виду не идеологию, а воспитание чувств: пробуждение у зрителя доброго и светлого. Прежде всего – любви. Все наши спектакли были об этом. Даже «Страх и отчаяние в Третьей империи» Б. Брехта (режиссёр С. Генкина) – в сцене «жена-еврейка». От многих наших героев исходил внутренний свет. Я вспоминаю, как этим светом была переполнена Тошка (Тамара Авксентьева) в «Дальней дороге» А. Арбузова. Мне кажется, что не только герои этого спектакля, но и зрители, сидевшие в зале, силой искусства перевоплощались в молодых строителей Московского метрополитена.
Сцена из спектакля «Аргонавты». Режиссер Юрий Сунгуров. Фото 1971 года
В «Аргонавтах» Ю. Эдлиса подобное слияние актёров со зрителями, мне кажется, было наиболее полным. В этом спектакле все, кроме меня, были романтиками: геологами, биологами, врачами, учителями. Почему кроме меня? Потому что я играл в «Аргонавтах» единственного «неаргонавта», жутковатого и смешного Гражданина в тёмно-синем плаще, этакого «осколка культа». Юрий Александрович повторял мне на репетициях:
– Какие они аргонавты! Они для тебя подонки. Только ты у нас настоящий Герой Советского Союза.
И я выдавал им, романтикам:
– А сами пьяные! С пьяными бабами! Вино жрёте! Закуску разложили! Сами разлагаетесь! Тунеядцы!
«Тень» Е. Шварца в постановке Валерия Ананьина неким таинственным образом стала спектаклем про самого Валеру, про меня и про всех наших друзей и подруг.
Сцена из спектакля «Тень». Режиссер Валерий Ананьин. Фото 1976 года
Казалось бы, что общего у студентов ПетрГу с членами буржуазной французской семьи из пьесы Фермо «Двери хлопают» (последняя работа Ю.А. Сунгурова, которую закончили В. Ананьин и Л. Колесников), но герои спектакля странным образом породнились со студентами и полюбились ими навсегда.
Спектакли студенческого театра всегда отличались ансамблевостью, несмотря на качественно неодинаковые способности исполнителей.
Хорошо, что театр живёт, и я с непреходящим интересом хожу на все спектакли моего театра. Не перестаю удивляться и восхищаться дарованием играющих и режиссирующих ветеранов: Валерия Ананьина, Георгия Михайлюка, Людмилы Прохоренко, Елены Филипповой, Григория Ицковского, Сергея Фомина. Спасибо вам за сохранение ансамблевых традиций театра. Тем более что возрастная разница у актёров сейчас прямо как в профессиональных репертуарных театрах.
Но…После некоторых спектаклей у меня возникает чувство лёгкой неудовлетворённости. Да, я видел хороший любительский спектакль. Но за кажущимся профессионализмом иногда исчезают лёгкость и шарм именно студенческого театра. Мне не всегда понятна и страсть к восстановлению старых удачных спектаклей. Язык театра со временем устаревает. И если в профессиональном театре спектакль идёт более 10-15 лет, его в какой-то мере обновляют, модернизируют. Наиболее известные примеры: «Добрый человек из Сезуана» на Таганке и «Принцесса Турандот» в Вахтангова.
Если тогда «Тень» воспринималась зрителями как пьеса про нас, тогдашних, то сегодняшняя «Тень» воспринималась сегодняшним студентом просто как осовремененная сказка. И вряд ли студент двухтысячных будет позиционировать себя с кем-то из героев «профессионального синьора из общества», несмотря на блестящую игру Сергея Семанова, достойную памяти великого комика Луи де Фюнеса. Хочется думать, что современные студентки вряд ли будут делать жизнь со стервозных «Восьми любящих женщин» и спешно демонстрировать свои прелести на любом дурацком кастинге типа «Лебединой песни». В этом же спектакле и любовь героев в возрасте какая-то вымученная и более чем странноватая. Хотя, мне кажется, я понимаю, что выбор подобных пьес интересен прежде всего самим актёрам и позволяет им наиболее ярко проявить свои способности, перевоплощаясь в подобных героев.
То есть главная проблема современного студенческого театра – репертуар. Хотя я уверен, что любую пьесу можно сделать так, что она будет близка студенческой аудитории.
Тем не менее, я ходил и буду ходить на любой спектакль моего любимого студенческого театра. Мне нравятся современность и злободневность отдельных спектаклей. Скажем, в «Ваньке-Каине» на сцене царит XVIII век, а воспринимается как про сегодняшний день. А спектакль по пьесе Р. Куни «№13» уже много лет идёт на сцене театра «Творческая мастерская», а у студентов он получился более злободневным и лёгким. И если в «Творческой мастерской» спектакль хорош своим академическим профессионализмом, то в университете он привлекает именно своим студенческим задором.
Сцена из спектакля «Гамлет». Режиссер Валерий Ананьин. Фото 1979 года
Разумеется, моя непреходящая любовь ко всем актёрам-любителям сегодняшнего театра. Знаю, как трудно для многих легко выходить на сцену в образе, скажем, Гамлета (кстати, в ПетрГУ «Гамлет» в своё время был самым студенческим спектаклем), но я верю: сценический успех перевесит все ваши предпремьерные страдания. Доброго пути тебе, мой театр!
Фото из архива автора и театра «ТИС»
