Дмитрий Новиков представляет нового автора в рамках своего проекта «Новая северная проза».
Рассказ
Она явилась взрывом.
Нежданно обдала брызгами в закрытые глаза. Что-то оборвалось. Туманом по комнате и уходящей, растекающейся вокруг шипящей пустотой. Свет не горел – ночь же за окном. Поэтому погаснуть было нечему. Но то, что это именно конец, в голову успело влететь резко и вполне отчетливо.
Или снова начало…
Да – это Она. Березовая брага подошла, закипела, и сорвала слишком туго натянутую на бутыль крышку. Жена встрепенулась у стены, под жарком квадратом стеганого одеяла. Говорила же, что рванет. Накаркала! Кто дал женщине дар предвидения? Почему именно ей, а не, допустим, ему. Для него узкий коридор – теперь только прямо, раньше на не самый худой конец – можно и налево. Ей же – объемное видение мира с красками, чувствами, запахами.
Сейчас темное и млостное пространство перетопленного с вечера дома, наполнялось плотным и кисловатым, с нотками изюма, кумаром ожившей браги. Она должна была когда-то задышать, вот и проснулась. С вечера в печь дровец перетолкал чутка, так и поторопилась. Предупреждал печник – одну охапку хватит. Самим-то воздуха ртами всю ноченьку было не сыскать. Проворочались. Под одеялом жарко до поту, но брага нынче главнее – перекиснет ведь. Долго что-то уж больно загулять не могла, вон май уж в окно утренними сумерками лезет.
Пошаркал ногами в угол. Там стоит. С потолка и стен ползут почти бесцветные слезы и подтеки. Обои только осенью свежие поклеили. Теперь, кажется, обновились чуть. Пока старуха не видит, лучше бы убрать, да поскорее. Как там она это все убирает-то, чем-то ведь вытирает? Где это у нее всё?.. Ладно, вон и тряпкой от двери половой сойдет. Обои не маркие, не заметит. Ну, а заметит, поскрипит чуть и придумает что-то.
Да не убоится муж жены своей! Хи-хи, в бороду.
На изюме размокшем поскользнулся, чуть не сыграл на пол.
– Изюмский шлях, хи-хи!
К бутылям впотьмах. Какой из них откликнулся-то? Как ты тут, мой маленький? Что? Заждался уже тебя. Ведь недели две почти молчишь. Да, уезжали ненадолго. Да, не очень тепло в доме было. Ну, а как нам? Дети позвали на день рождения, тоже ведь надо. Чего встрепенулся-то так резко, до утра меня не дождал. Ладно, разберемся сейчас. Крышка-то куда слетела. Вон, нащупал. На остальных ослабил чуть, а то весь дом к утру разнесут. Разъяснится, еще поговорим – обратно на кровать пошустрил. Прыг на подушки. Старуха нарочито отвернулась к стенке, носом водит. Ну и вонища!
…Тем летом друзья ее приезжали. Подруга с мужиком своим. Культурные все, одеты по-городскому. Тапочки с собой привезли. Водил их по участку, сад свой показывал, настроил тут чего. Нахваливают. Рукастый, говорят, вы мужик. Охают-причитают, столичными руками белыми всплескивают. Хозяйка к соседке пошла за молоком, угостить чтобы этих, парным. Да вот засиделась что-то. Уже неловкость какая появилась перед людьми. Ему-то они не очень. С гостем, правда, виски из замысловатой бутылки приложились разок-другой для размазывания границ между городом и деревней. Глядь, через пару часов ведут милую под руки подружонки-то. Напевают что-то, мурлычут на троих. Издалече еще предупреждают, чтобы спокоен был, не тревожился громко. Ну, хозяин не волнуется вроде, только убил бы ее, если бы чем подстатилось. Они там, видишь ли, бражки березовой выстоявшейся откушали по паре бокальчиков, пока молоко в корове вырабатывалось цельное. Троица, говорят, большой праздник! Не сердись.
Тогда он тоже твердо решил поставить березовую. Будущей весной. Раньше-то все ягодную. Из смороды, клубники, брусники, черники или все вперемешку. Для букета, стало быть, и колеру тоже. Березовая же не цветастая, чисто слеза. Другой продукт. И вон людей какими счастливыми делает. Сосед – тот, в пример, бражку под самогон выгоняет. Мутное дрожжевое пойло. Только самогон тот – мука одна для питья. Никакого смака, и сосед вон дурак-дураком как был, так еще хуже делается. Вот с ягоды бражечки выстоявшейся без осадка как с лесу придешь – самое оно выходит. Всю усталость с ног снимает, а голова чистая, дальше в работу зовет. Теперь еще березовой станется отведать…
…Прижался к старухиной спине, как конструктор весь к ней прислонился от спины до коленок. К теплым углам да закоулкам. Хорошая она все-таки девка! Повезло ведь тогда, что мимо не пропустил, заговорил. Соснуть, докемарить еще полчасика. Как же здесь хорошо. Пожить бы…
Об авторе: Игорь Пузырев родился в 1965 году в Ленинградской области. Краткая автобиография:
«Выцветшие штопаные коленки старых треников в пыли рабочего поселка
Мышиная форма прилежного конопатого ученика
Зеленая звоном значков куртка техникумовского стройотрядовца
Черный бушлат матроса Северного флота
Сизый дым костров турслётов и походов в горы
Обычного цвета диплом учителя истории педагогического института им. тов. Герцена
Голубые любовью глаза молодой жены
Розовые, довольные миром, щеки сына
Казенных тонов форма таможенника
Вековым серым не обшитый родовой дом в деревне на окраине Вепсского леса
Прозрачный свободой воздух бизнеса
Всеми красками красоты и ума дочь
Майским снежным цветение сада своими руками
И дальние дали походов, выездов, бросков в нежиль. Туда, где ничто не работает и никто не живет. И видеть. И пытаться понять и запомнить. И рассказать.
Однако рассказать бывает не так просто. Несовершенен язык для передачи всех оттенков белого Севера. Станем расти.
Всё было и будет хорошо».
Фото из личного архива Игоря Пузырева
