Именно так кто-то назвал на вернисаже художника Михаила Юфа, посмертная выставка которого открылась в Музее изобразительных искусств. Он сделал за свою жизнь много, оставил большое творческое наследие, и хотя 21 мая Михаилу Шлёмовичу исполнилось бы 75 лет, возраст этот для творческого человека несолидный.
Он родился в Ленинграде, пережил блокаду, эвакуацию. Именно в тех страшных годах следует искать корни его жизнелюбия, его характера. Но вот что интересно: откуда у ленинградца по духу и крови, впитавшего культуру великого города, прожившего всю жизнь и творившего на Русском Севере, эта южная живописная страсть, буйство красок и свобода во всем?
Он много ездил – и по стране, и по Карелии. Но в его пейзажах нет даже намека на идиллическое изображение природы, спокойного и восхищенного созерцания. Оно отсутствует даже в таком отстраненном и бесстрастном жанре изобразительного искусства, как пейзаж, мастером которого считали Юфа.
«В его крымских картинах нет голубого неба и ласкового моря, но много крутых горных дорог, сухой каменистой почвы и деревьев», – писала искусствовед Серафима Полякова. Причем, в каждом дереве на полотнах Михаилы Юфа звучит музыка Баха. Серьезным этапом в творчестве художника стала его поездка в Старую Ладогу. И вновь: никаких идиллических церквушек и крепостных стен на фоне голубого, неяркого северного неба. Мне вспомнились стихи одного из псковских поэтов, написанных к празднованию 1100 лет от первого упоминания Пскова в русских летописях: «В его храмах молились за Русь, его стены ее защищали». Это же можно сказать и о Старой Ладоге на картинах Юфа. А молились на Руси, как известно, истово, как и защищали ее – до последнего. Это и удалось выразить художнику в его знаменитом древнерусском цикле.
Самое неблагодарное дело описывать картины, тем более, если это делает не искусствовед. Это не первая персональная выставка Михаила Шлёмовича, и все они вызывали не только интерес. Знаю людей, которые старались побывать на каждой, объясняя это той удивительной энергетикой, которой полны работы художника.
На вернисаже было многолюдно, пришло много коллег Михаила Юфа. Но практически все выступавшие не отделяли личность художника от его творчества. Убеждая: он не мог писать иначе, тогда это бы был не он. И даже в своем известном нынче автопортрете, где он без своей знаменитой шляпы, бравады и самоиронии…
Спасибо Музею изобразительных искусств, который, кстати, обладает самой большой коллекцией работ Михаила Юфа, который еще раз нам напомнил, какой талантливый, самобытный и интересный художник жил и работал около полувека в Карелии. Неважно, что ее он писал не так много и, как принято у нас говорить, «не посвятил ей все свое творчество». Просто он был очень требователен к себе. Известно, что Юфа так и не написал Преображенскую церковь в Кижах, просто считал, что художник, взявшийся за это, должен обладать талантом великого Нестора. Не больше, и не меньше.
Фото автора
