Размышления в дождливую погоду
Остановившись на бегу за ускользающими смыслами бытия, хочется встряхнуться подобно собаке, выскочившей из воды на берег, и, постепенно высыхая на метафизическом ветру, спокойно оглядеться по сторонам: а где это я нахожусь, как меня сюда занесло?
Сто лет назад в связи с открытием корпускулярно-волновой природы света мир был напуган «исчезновением» материи, каковое упоминается в известной всем советским студентам работе Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Согласно Владимиру Ильичу, исчезала не материя, а всего лишь предел наших знаний о ней. В материи же всегда сохраняется некая константа гносеологического рода, и это единственное свойство материи, с которым связан философский материализм, — свойство быть объективной реальностью, существовать независимо от наших ощущений. Ленина не смущало, что объективность касалась не сути вещей как таковых, а только их отношения к ощущениям… Однако разбуди меня среди ночи – ленинское определение материи от зубов без запинки отскочит, несмотря на некоторое ерничанье, допущенное мною в преамбуле.
Очевидно, глубокая укорененность этого определения в подкорковых слоях в пору ранней юности теперь рождает некое смутное беспокойство по поводу некоторых процессов в современном мире. И вот, остановившись на бегу за ускользающими смыслами бытия, хочется встряхнуться подобно собаке, выскочившей из воды на берег, и, постепенно высыхая на метафизическом ветру, спокойно оглядеться по сторонам: а где это я нахожусь, как меня сюда занесло?
Да что смущает-то? Вот недавно я зацепилась взглядом за обыденную вроде бы картинку: сослуживица моя что-то исправляла ручкой в большой канцелярской книге. И это мне показалось до боли странным. Странным было именно то, что вот сидит дама за столом и ручкой что-то реально пишет в журнале. Я просто-напросто очень давно этого не наблюдала!
Сейчас вообще мало кто работает непосредственно в лесу или в поле. Практически все мои знакомые работают в одном и том же месте – в Интернете и встречаются там же. И вдруг электричество вырубается, энергия по какой-то причине не поступает в розетку, и случается полнейшая стагнация. То есть Интернет вроде бы есть. Но где? Как его ощутить в отсутствии гаджетов? Или же все-таки нет? (Само название будто подхихикивает над нами: Интер-нет). Но тогда где же мы все пребываем большую часть рабочего и свободного времени? Таким образом само наше существование становится иллюзорным.
Нет, существование энергии как таковой не вызывает сомнения ни у кого. Мы даже за неё платим. А что оно такое – эта энергия? Понятие придумано человеком для хоть какого-то объяснения смысла. Легко представить передачу книги из рук в руки по цепочке людей – мы только этой осенью целой библиотекой переезжали. А вот передача энергии в пространстве — это что? Передача идеи о движении, идеи о существовании? Энергия распространяется независимо от нашего сознания. Кем? И чья это в конце концов мысль? Каких виртуальных библиотекарей? Ведь невозможно передать то, чего нет. Но если энергию и информацию можно передавать, хранить и продавать, значит, нематериальное тоже есть. Причем существует объективно.
Расскажу еще одну историю, подтверждающую исчезновение материи или по крайней мере исчезновение из реальности некоторых привычных вещей.
Недавно мне нужно было внести небольшую сумму, конкретно полторы тысячи рублей в уплату налога. Будучи далека от бухгалтерии, я не удосужилась заглянуть в чек, который мне выдали в кассе, полностью доверяясь сотрудникам банка, что уж они-то напутать ничего не могут. Однако через неделю эти самые сотрудники мне позвонили, чтобы уточнить, какую именно сумму я внесла на счет предприятия. Я честно призналась, что полторы тысячи, потому что более крупной суммы у меня и не было на тот момент. Однако на банковском счете каким-то образом нарисовались 15 тысяч, то есть выпрыгнул лишний нолик, а в кассе по этому случаю образовалась существенная недостача в 13 с половиной тысяч настоящих рублей. И теперь девочки из банка звонили мне спросить совета, что же им теперь делать. Не вносить же в кассу недостающие настоящие деньги?
И тут меня внезапно осенило, а вдруг все прочие деньги в банке точно также просто нарисованы в компьютере? Их на самом деле не существует! Сотрудники банка рисуют их на том или другом счете. И от этого открытия мне стало по-настоящему страшно. Деньги – всеобщий эквивалент, кровь любого дела. Их, оказывается, уже давно нет!
Осознав суть ситуации, я предложила девушкам из банка элементарно снять со счета эти фантомные 13 с половиной тысяч, то есть якобы я кому-то уплачу эту сумму за несуществующую работу. Они мне выдадут такую бумагу, что якобы я эту сумму сняла, а на самом деле они мне не выдадут ничего, но инцидент будет исчерпан, их не лишат квартальную премии за фатальную ошибку, потому что как может сотрудник банка принять полторы настоящих тысячи за пятнадцать?.. Так и сделали. И мне еще вручили в кассе настоящую шоколадку, которую я, переживая исчезновение материи, полностью съела, однако текущая мимо жизнь от этого слаще не стала.
Нет, в самом деле. Зарплату нам теперь начисляют на карточку, и сумму мы видим только на экране банкомата, а потом после похода в магазин эта нарисованная сумма уменьшается… Ну а деньги-то где? И вот я сижу и думаю, а вдруг все остальное в мире уже давно точно так же просто нарисовано в одном гигантском компьютере, в том числе и мы сами? И чего стоят тогда наши волнения, переживания? Уж по поводу денег переживать совершенно точно не стоит. Потому что денег больше нет. Они нарисованы. Это я знаю точно.
А вот еще на днях зашла в магазин «Все по 45 рублей», в котором продается известная ерунда для очень бедных людей. На кассе девушка с бейджем «старший мерчендайзер» обслуживала покупателей с корзинами, полными китайской продукции и дешевыми консервами – две банки по цене одной. С консервами, в общем-то, все было ясно, но вот что за профессия такая «мерчендайзер» и что специалист с таким красивым названием делает в дешевом магазине? Когда дома я залезла в Google, выяснилось, что мерчендайзер – это попросту товаровед. Товаром ведает та самая девушка на кассе. Значит, прекрасно понимает что продает, но делает вид, что все в порядке. Как, впрочем, и бедные люди в очереди.
Заодно я посмотрела, как переводятся на человеческий язык «менеджер» и «маркетолог» – то есть те самые должности, которые я в последние годы занимала. На запросе «маркетолог» выскочила плашка «что-то пошло не так», и этот компьютерный сбой можно расценить как совершенно фрейдистскую оговорку, поскольку я давно подозревала именно это: что-то пошло не так. Не только в названиях профессий, а в профессиональной деятельности вообще. Например, можно преспокойно работать менеджером или маркетологом в культурном учреждении. То есть выводить на рынок некий культурный продукт для того, что люди как можно чаще посещали это самое учреждение культуры. И получать на карточку за свой труд фиксированную зарплату с накруткой за выслугу лет и т.д. Это справедливо. Но вот если ты возьмешься непосредственно производить этот самый культурный продукт, то есть сочинять рассказы, стихи или (того хуже) пьесы, ты за это получишь дырку от бублика – в лучшем случае. Поэтому самого культурного продукта год от года становится меньше, а менеджеров и маркетологов все больше и больше.
Ведь если существует некое учреждение, там по идее должно что-то происходить. Для этого в нем работают менеджеры и маркетологи, основные усилия которых часто затрачиваются на обычное пустозвонство. Потому что в информационную эпоху так принято, чтобы о тебе, то есть об учреждении, в котором ты работаешь, услышало как можно больше народу. Иначе получается, что ты вроде бы не работаешь. То есть теперь существует даже не конкретная деятельность, а информация об этой деятельности. И этого достаточно. За производство информации рисуют на карточке мнимую зарплату, даже если за информацией – пустота. А люди расплачиваются этой зарплатой в том числе за энергию, которая вообще неизвестно что такое, однако позволяет проводить время в Интернете, которого, может быть, не существует.
Причем многочисленные менеджеры специалисты по связям с общественностью и просто писаки создают такой шум, что понимать происходящего становится все сложнее. Может, нужно просто позволить людям писать о и говорить о самых простых вопросах – кто ты? для чего ты? на что ты можешь надеяться? чего делать нельзя? что для тебя главное? В конце концов рано или поздно каждому из нас приходится отвечать на эти вопросы. Мир же то и дело отвлекает нас от них.
Фото Ирины Ларионовой
