Собрать все кирпичики до 1426 года мне вряд ли удастся, но всё-таки я продолжаю. Хочу, чтобы у моих потомков Дом был крепче, надёжнее и обязательно жил в мире.
Мы говорим о родословном Дереве, а, может быть, это больше похоже на Дом?
Из отдельных кирпичиков я строю его медленно и терпеливо, реставрирую,возвращая прежний вид и шик, прокладываю всё новые коммуникации между этажами, а иногда, если очень повезёт, вдруг взлетаю на необыкновенном скоростном лифте на самые-самые высокие его этажи.
Кирпичики
Кум Тыква работал медленно и осторожно,
он клал их один на другой так бережно, будто они были стеклянные.
Он-то хорошо знал, чего стоит каждый кирпичик!
Д. Родари
Найти старые кирпичи можно, но не так-то это легко, ведь они раскиданы по всему свету. Первый и главный этап — родственники — давным-давно опрошены. Больше всего мне помогает интернет и только во вторую очередь архивы, потому что, увы, мало доступны. Зато они добавляют много точной информации и ярких красок, передают прямую речь моих предков, их почерк, характер, подсказывают новые пути поиска, соединяют разрозненное и являются подлинными документами. И всё же часто строительство нового этажа Дома начинается именно с интернетного толчка. Так было и совсем недавно, с моими ярославскими предками Михайловыми.
Никакие семейные воспоминания для меня их не сохранили. Да и могла ли моя бабушка Мура знать девичью фамилию своей прабабушки Варвары, если та умерла задолго до её рождения? А вот её фотографию, будучи маленькой девочкой, наверняка видела, только к моменту нашей встречи фото не уцелело.
Зато теперь у меня есть парадные изображения её прапрадедушки и его отца. Савелий Ямщиков с группой реставраторов вернули к жизни 150 ярославских портретов XVIII — XIX века, в том числе и обоих моих прадедов, что само по себе уже фантастика! Пётр Лукич Михайлов на Луку Андреевича не похож, но очень часто сыновья похожи на мам, а дочки на отцов. Так что, может быть, глядя на Петра Лукича, я вижу и его дочь, Варвару Петровну Ратаеву, с которой нас разделяют пять шагов-поколений. Как удивительно смотреть в глаза своему прошлому, а, значит, далёкому самому себе. Незабываемое ощущение необыкновенного тепла, любви, непрерывности бытия и вечности жизни.
Краеведческий журнал «Мышкинская лоция» называет Петра Лукича Михайлова одним из самых достойных представителей этого рода. Имел чины и награды, трижды избирался предводителем мышкинского дворянства на весь срок с 1812-го по 1820 год. Был активным в делах городских, полезным в церковных. Отмечены его «редкое усердие, последовательность», вклад в завершение строительства Успенского собора. Лука Андреевич, начав службу военную, стал затем прокурором, совестным судьёй, председателем Ярославской Палаты уголовного суда и даже директором учреждённой им Ярославской дворянской школы. Чин имел повыше, наградами не был обойдён, избирался в разных уездах депутатом и три года занимал пост губернского предводителя. К сожалению, ничего не сказано о втором сыне Луки, Николае Лукиче, который, как удалось выяснить силами интернета, был командиром 4-го казачьего пехотного полка ярославского ополчения 1812 года, объединявшего жителей именно мышкинского уезда.
А вот дальше пошли «кирпичики» из архивных родословных дел. Оказывается, у Луки Андреевича был ещё и сын Алексей, тоже военный, а у него дети: снова Николай и снова Лука. Николай Алексеевич в 1858 году числился в «списке дворян Ярославской губернии, изъявивших желание улучшить быт своих крестьян». Лука Алексеевич служил в Костроме гражданским инженером. Кстати, должен был руководить ремонтом и реконструкцией Ипатьевского монастыря, да начальство по основному месту службы не позволило «по причине возложенных на него других поручений». А детей у него было не меньше шести: Александр, Дмитрий, Константин, Анна, Софья, Елизавета. Так вот и множатся мои бесценные кирпичики, большие и маленькие.
Знаю немного и о потомках Петра Лукича. Например, его сын Андрей Петрович Михайлов был инженером-полковником и погребён в Даугавпилсе, где участвовал в строительстве Динабургской крепости. Только эти кирпичики надо ещё по местам разложить, перепутались немного за прошедшие столетия.
Протуберанцы
Мне бы, товарищи,
жить повыше,
у самых
солнечных
протуберанцев.
В. Маяковский
Они случаются неожиданно, в первый момент не сразу и понимаешь, куда это тебя так высоко несёт. А потом просто не можешь поверить, что это правда. Нужно несколько дней, чтобы привыкнуть к новостям из прошлого.
В интернете обнаружила сведения, что Мария Васильевна Лихачёва вышла замуж за Луку Андреевича Михайлова. Имя, место действия очень подходили к тому, что это и есть моя 5 раз прабабушка. Но генеалогия наука строгая, потому несколько дней это было лишь желанным предположением, которое первым подтвердил ветеран Ярославского родословного общества, знакомый с делом Михайловых. Длилось оно 66 лет, с 1794 по 1860-й! А архивное дело, хранящееся в Питере, ещё более уточнило: «Председатель Ярославской Палаты Уголовного Суда Действительный Статский Советник Лука Андреев Михайлов женат Угличского (что ныне Мышкинского) уезда помещика покойного Коллежского Советника Василья Лазарева сына Лихачева на дочери Марье. Детей имеет Петра, Николая и Алексея, которые находятся в службе Лейб-Гвардии в Преображенском полку, Петр и Николай каптенармусами, а Алексей подпрапорщиком».
Имя Марии Васильевны стало бы очередным дорогим кирпичиком моего кропотливого домостроения. Но родословие Лихачёвых составлено и изучено давно и хорошо. И поэтому от Марии я полетела ввысь к её отцу Василию Лазаревичу, и всё выше и выше – к Лазарю, Афанасию, Фёдору, Ивану, Ивану, Павлу, Юрию, Афанасию, Матвею (Кошке). Стоп! Тут, на высоте 1426 года в Россию из Литвы прибыл ко двору Василия Тёмного мой 16 раз прадед шляхтич Олег Богуславич Лиховский, получивший на Руси имя Алексей, прозвище Лихач, а фамилию Лихачёв.
Благодаря именно таким нечастым вспышкам-протуберанцам моя круговая диаграмма и похожа на активное солнце. А мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и осознать новое открытие, новую кровь, новое имя.
Коммуникации
Не совокупность ли подобных линий
есть подлинная история человечества?
А. Баташев
На новых этажах большого Дома приходится долго плутать, чтобы пообщаться со всеми. Думаю, близкое и подробное знакомство с представителями огромного рода Лихачёвых мне уже не осилить. А среди них так много интереснейших имён!
Вот Терентий Григорьевич Лихачёв, московский дьяк, участвовавший в подписании перемирия со шведами на реке Сестре и приложивший к этой договорной грамоте личную печать. Он, ко всему прочему, был ещё и специалистом в артиллерии и оборонял Псков во время его осады.
Тут Фёдор Фёдорович Лихачёв, образованнейший человек своего времени, казанский воевода, глава Посольского приказа и участник избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова.
Здесь Алексей Тимофеевич Лихачёв, учитель царевича Алексея Алексеевича и будущего царя Фёдора Алексеевича.
А это мой пятиюродный прапрадед Пётр Гаврилович Лихачёв, боевой генерал, участник похода Суворова, находившийся во время Бородинской битвы на батарее Раевского. «Помните, за нами Москва! Нам нельзя отступать!»- много раз повторял он. Батарея к 15 часам, когда её заняли французы, представляла собой «зрелище, превосходившее по ужасу всё, что только можно вообразить. Подходы, рвы, внутренняя часть укреплений – всё, что исчезло под искусственным холмом из мёртвых и умирающих, средняя высота которого равнялась 6–8 человекам, наваленным друг на друга». «…Погибшая тут почти целиком дивизия Лихачёва, казалось, и мёртвая охраняла свой редут». Тяжелобольной генерал со шпагой пошёл на врага в свой последний бой, но был пленён и предъявлен Наполеону, который в знак уважения перед храбрым воином подал пленному его шпагу. Пётр Гаврилович оружие, обесчещенное руками неприятеля, принять отказался. Его портрет кисти Доу находится в Военной галерее Зимнего дворца.
В тиши своего кабинета среди древностей, редкостей и картин встретим Андрея Фёдоровича Лихачёва, «казанского Третьякова». «Я совершенно бескорыстно затрачиваю труд, капитал и время на то, чтобы сделать её (коллекцию) доступною учёному миру», — писал он. А рядом его брат, вице-адмирал Иван Фёдорович, реформировавший русский флот, защищавший Севастополь и подаривший богатейшую коллекцию своего брата Андрея городу Казани.
Вот и более близкие мне родичи. Их портреты тоже сохранились! Иван Васильевич Лихачёв брат моей 5 раз прабабушки по прямой, той самой Марии Васильевны Лихачёвой-Михайловой, с которой обретение этого рода для меня и началось! Служил в лейб-гвардии Семёновском полку, воевал, отличившись под Кунерсдорфом и при взятии крепости Кольбер, стал казанским вице-губернатором, да рано умер.
А это его сыновья, Василий и Яков, двоюродные братья Петра Лукича Михайлова, мне троюродные четыре раза прадеды. Василий Иванович занимался не карьерой, а своей усадьбой и общественной деятельностью, несколько раз избирался председателем мышкинского дворянства. Яков Иванович дослужился до генерал-майора. Участник многих войн, тяжело раненный под Аустерлицем, в 1806 году он вышел в отставку. Но в годы Отечественной войны вернулся в строй, несмотря на болезни, и командовал пешими ополченцами, гнал французов от Смоленска до Вильно, воевал в Пруссии.
Удивительно, но я встретилась со своим прямым предком, 6 раз прадедом Василием Лазаревичем Лихачёвым, на улицах родного Петрозаводска! Оказывается, дедушка Василий, свидетель торжественного прибытия первого ботика царя Петра на остров Котлин и смерти Петра Первого, начиная с 1724 года в течение нескольких лет инспектировал Петровские Олонецкие заводы! Проверял и Повенецкие заводы, и при переездах «немного не потонул… на озере Онеге». Все эти события прадедушка старательно описал в тетрадочке из восьми листов под названием «Записка всяким случаям с 1721 года», а нам о ней рассказала исследователь Татьяна Базарова.
Окольничие, дьяки, стольники, стряпчие, воеводы, предводители дворянства, воины, депутаты, страстные библиофилы и нумизматы, писатели — таковы многочисленные Лихачёвы. О многих мы знаем благодаря их потомку, моему 13-юродному прадеду Николаю Петровичу Лихачёву, историку, источниковеду, книговеду, библиографу, искусствоведу, архивисту, одному из создателей научной генеалогии в России, одному из основателей Русского генеалогического общества в Петербурге, члену множества российских и зарубежных научных обществ. Он обладал «неудержимым стремлением к стройной систематизации своих обширных знаний».
Как много значит для меня название одной из его книг! Это «Генеалогическая история одной помещичьей библиотеки», изданная в 1913 году. «Особую ценность и редкость представляет том «Приложений» («Издание для родных и друзей»), в котором воспроизведены родословные документы, рисунки и фамильные портреты из собрания автора, снабженные развернутыми комментариями». Между прочим, свой дом в Петербурге, в котором Николай Петрович основал Палеографический кабинет со своей коллекцией, он построил на улице… Петрозаводской.
Супругами Лихачёвых, а значит, и роднёй мне через их общих детей, становились Голицыны, Салтыковы, Шереметевы, Урусовы, Строгановы, Горчаковы — всех не перечесть. В этом отличились потомки другого сына Олега Богусловича Лихача – Дмитрия Алексеевича (Дружины), моего двоюродного 15 раз прадеда.
Начав терпеливо распутывать проводки и провода на этом этаже своего густонаселённого Дома, ахнула. Моя 11-юродная 6 раз прабабушка Мария Львовна Нарышкина — двоюродная сестра Петра Первого! От кровного родства с русским царём меня удержало лишь то, что он родня Марии Львовны по её отцу, а я с ней в родстве по её матери. Вот какая удивительная история! До осени 2008 года, в доинтернетную эпоху моего строительства, я знала очень немного, а вот через семь неполных лет стою рядом с Петром Алексеевичем, императором и самодержцем всероссийским.
Кстати, постояла и не раз, и не два. Например, дед Марии Львовны, а мне девятиюродный восемь раз прадед Пётр Иванович Прозоровский был царя Петра опекуном, его брата Иоанна воспитателем, их брата Фёдора в поездках сопровождал, всегда бескорыстно родине служил, и было даже время, когда он по поручению Петра Алексеевича с двумя другими боярами Россией управлял.
Родство с ним, как мне уже указали, конечно, сверхдальнее, но, замечу, кровное. И дальности его я не очень замечаю – Дом-то наш общий. Может быть, одна из задач, кем-то мне поставленных, показать, как же все мы взаимосвязаны, и далекое на самом деле близкое, в прямом смысле слова родное. Ему не помеха ни страны, ни времена. Как же до сих пор можно воевать в общем Доме? Нельзя, если не хочешь уничтожить самого себя, честь, совесть, достоинство и человечество.
А с установлением всё новых и новых линий связи ещё больше ощущаю их глобальное значение. Похоже, именно они удерживают наш мир, не давая ему упасть.
Тому, кто улыбается моей любви к многоюродным предкам, сообщаю: оказывается, это наша старинная семейная традиция, имеющая глубокий смысл.
Михаил Тимофеевич Лихачёв в 1706 году завещал свои Белозерские вотчины: «Дорофею и Любиму Афанасьевым (моему 7 раз прадеду – от авт.) детям, Ивану да Никите Ивановым детям, Ивану Иванову сыну, Ивану Евсигнееву сыну, Логину Васильеву сыну и Степану Самсонову сыну Лихачёвым». Историк и генеалог Николай Петрович Лихачёв заметил: «В этом перечислении не было никого из родственников, ближе шестиюродных племянников и внуков. Михаил Тимофеевич действовал, как идеалист генеалог… своим завещанием он подчёркивал и проповедовал единство рода, торжество родовых начал».
Собрать все кирпичики до 1426 года мне вряд ли удастся, но всё-таки я продолжаю. Хочу, чтобы у моих потомков Дом был крепче, надёжнее и обязательно жил в мире.
Самое любимое стихотворение моего сына в детстве. Теперь я понимаю, почему.
Огромное спасибо Ирине Заленской, нашедшей для меня архивное дело Михайловых, Ярославскому родословно-историческому обществу за его активную деятельность и моей дорогой учительнице Людмиле Петровне Груздевой, первой показавшей мне портрет моего четырежды прадеда.
Художник Д. Коренев
Художник Д. Коренев (?)
