Собственно, Юрским он был, возможно, только для нашего Карельского ТВ. Просто в шестидесятые годы проявилась волна повзрослевших Юриев – видимо, мода тогда была на это имя. Сейчас Георгии чаще предстают Егорами, а вот тогда привлекательным был обрусевший вариант скандинавского Гюрге – Юрий.
Но сначала Эрик. Эрик Васильевич Воронин, блистательный физик 22-й школы, не мог не оказаться на телевидении. В те первые годы многие считали ТВ пристанищем артистов. Отчасти так и было. А первая запись в трудовой книжке педагога Воронина была «Fктер вспомогательного состава Петрозаводского театра hусской драмы».
И тут телевидение…
Что-то лирики в загоне…
А он и физик, и лирик. Он душа творческая, активная…
Тут нужно сделать небольшое отступление и сказать, что в конце пятидесятых по всей территории огромного Союза один за другим росли телецентры. Повсеместно появлялась техническая основа того, что еще недавно казалось чудом, доступным лишь самым крупным городам. Но телецентр – лишь возможность передачи изображения. Какого? Зачем? Сразу три «архитектора» берутся за строительство на готовом фундаменте. Это театр, кино и пресса. Они будут перемежаться, дополнять друг друга, меняться местами, доказывать, кто важнее…
Первым главным был Юрий Львович Хорош, репатриант из Харбина, уже поработавший в театрах Иркутска и Мурманска. Он ехал с намерением ставить спектакли, но, столкнувшись с массой несвойственных ему забот, быстро отказался от престижа в угоду профессии. За время своей работы на Карельском телевидении он поставил более 30 спектаклей, десятки постановочных передач и программ.
Он бесконечно любил актеров, и они платили ему искренней благодарностью. Не понимал, почему нельзя сказать актеру об оплате его труда, заложенной в смете расходов на спектакль. Не соглашался с занижением репетиционных часов. Но в то же время не допускал невыученной роли. Анатолий Шеронов, Вера Михайлина, Эльвира Утикеева, Людмила Зотова, Паули Ринне, Залман Эстрин, Сиркка Рикка – нет, надо остановиться, всех не перечислить – его герои, его «мобильная труппа».
Но вернемся к тому моменту, когда должность главного стала вакантной и все с нетерпением ждут, кто же ее займет. Тем более что ходят разговоры о человеке, безусловно, желаемом – уж очень заманчивое, как сказали бы мы сейчас, его реноме. Кстати, одним из первых «пропиарил» его как раз Эрик Воронин.
Credo experto. Верь знающему. Новый главный режиссер Юрий Зайончковский, безусловно, осведомлен о всех нюансах работы на ТВ. Картинка, звук и свет сразу выравниваются в правах. Резко возрастает требовательность ко всем звеньям, но в ней, его требовательности, уважение к делу, а потому нет протеста. Правила игры понятны: надо сделать не просто хорошо, а лучше, чем другие. Любое дело можно делать лучше, чем другие. Его работой интересуются коллеги из Москвы. Он ставит спектакль «Кольцо» по пьесе Р. Корнеева и везет его на ЦТ. Везет «живьем», ведь записи пока не предвидится… У него будет еще много выходов на ЦТ, будет и первый выход на «Интервидение», и первый (и единственный!) игровой фильм по рассказу Дмитрия Гусарова «Банка консервов». Кстати, Эрик Воронин сыграет в одном из эпизодов.
Администрация к нему осторожно почтительна – ему не особенно прикажешь, он не коммунист – случай в практике руководящих кадров нечастый. Впрочем, и он на рожон не лезет. «Шестое июля» М. Шатрова с образами Ленина и Дзержинского ставит блестяще! Затем «Дамоклов меч» по Назыму Хикмету.
Правда, везде играет и его жена Людмила Живых, но она актриса замечательная, «вахтанговка». Хотя шепоток, естественно, идет.
Он любит литовскую драматургию, что понятно, да и драматургия эта интересна, современна, и Литва своя, еще родная. Так в телерепертуаре Карелии появляются Г. Приеде, Р. Каугвер, Г. Кановичус, Р. Самулявичус… Неужели ничего не найдут поставить ему в упрек? Ну почему же, найдут. Он не любит художественную самодеятельность.
Конечно, он будет говорить, что не любит имитацию искусства, а серьезное любительство как раз любит. Доказательство? Университетский хор. «Хор, который построил Тер» – так называется отснятый Ю. Зайончковским киноочерк.
Еще упреки? Пожалуйста: он не ведет творческую учебу – чтобы вот так, с лекциями и просмотрами. А как учатся у мастеров? Ходят на спектакли, на репетиции. Смотрят, запоминают, спрашивают. И потом – у нас не учебное заведение. У нас работа. Ему не нравится слышать, что нужно «иметь двойника, готовить замену». Впрочем, это вдруг возникшее требование никому не нравится. А по отношениюю к главному вообще некорректно, второго такого не будет. Он безоговорочно единичен, это быстро понимают все, кто с ним работает. ТВ разных лет будет принимать многих гастролеров, и знаменитости разных жанров высоко оценят его работу.
Самый сложный для показа вынужденно капризный коллектив – симфонический оркестр – найдет у него творческое понимание. Потому что он знает: для них звучание – качество и смысл их труда. А картинка? А точность показа? Это уже задача режиссера. Постараемся.
За пультом он мог бы сидеть, но он стоит. Так легче все видеть и предвидеть. Его ассистенты всегда предельно внимательны, зато из них и выросло новое режиссерское племя.
В 1961 году в тогда еще Горьком проходит общесоюзный семинар работников телевещания для детей и юношества. Представлено большинство республик. Но распорядители явно выделяют обаятельного невысокого человека – режиссера детских программ из Иркутска Георгия Люстрицкого. «Юрочка!» – это попадает в его объятия Лия Леонидовна Хорош, жена Юрия Львовича, ассистент режиссера детских передач Карельского ТВ. Они земляки, он тоже из Харбина.
Возможно, именно на том семинаре были сделаны первые попытки перетянуть к нам еще одного талантливого человека. Вскоре он пополнит режиссерскую группу и получит активную поддержку в лице старшего редактора детских программ Инны Сиротиной. Первая заявка – спектакль «Дневник», в главной роли молодой красавец Олег Белонучкин, в главной женской – никуда не денешься – жена режиссера. И почему бы и нет? Она актриса, амплуа – травести.
А дальше отбор юных актеров для детского телетеатра, такой опыт у него уже есть. Толпы осаждают проходную, отбор и на умение, и на типажи – и дело пошло, закрутилось, театр заработал, засверкали звездочки, заманили к экранам ровесников… И стал общим любимцем и детворы, и коллег Георгий Данилович Люстрицкий, человек, похожий на Гайдара, внешне, скорее, на Егора Гайдара, а по сути, конечно, на Аркадия.
Эрик Воронин уже поставил к этому времени два спектакля: один с космической направленностью, другой «с жилкой деревенской», по повести Э. Кононова «Борозда». Теперь он яростный сторонник активного вовлечения потенциальных зрителей в творческий процесс: возникает на нашем ТВ прообраз «Умников и умниц», передача «Проверьте ваши знания».
Все идет замечательно, но вскоре в школах начинают «принимать меры» к учителям проигравших школьников, и передача сходит на нет. Но пыл Эрика Васильевича не угаснет: он возьмется за более сложную юношескую программу «15 – 17». Он и сам по-юношески задирист, непрерывно всех тормошит. Его повторяемая оценка: «Все правильно, но ничего нового для себя я не открыл». Может быть, это вариант реплики великого Чаплыгина, с которым ему довелось общаться в ранней юности: «Правда бывает интересная и неинтересная».
Однажды он появляется на пороге редакции и начинает наизусть: «В пыли возле моего дома валяется оторванная птичья голова, совершенно ненужный предмет. Я шел и почти наступил на нее…» Никто из присутствующих еще не знает, что это один из верлибров вчерашнего солдата Владимира Солоухина, только что выпустившего свою первую книжку. Да, таков Эрик, вечный глотатель нового, противник всяческой рутины.
Между тем, «душа прекрасные порывы», и снизу, и сверху растет бюрократизация и через какое-то время упрямо начнет заталкивать в свежие головы неинтересную правду.
У старших Юриев учатся и быстро растут их тезки Юрий Рогожин и Юрий Чевский.
Рогожин – филолог, Чевский – историк. Что и заметно. В творческом опыте Рогожина студенческий театр, чтецкая – еще со школьной скамьи – практика. Хорошо, очень хорошо читал он со сцены и Маяковского, и нашего Владимира Морозова.
Юра Чевский, человек явно непубличный, скорее, наблюдатель, но уж очень ответственный! Спокойно впитывает все, что считает полезным в работе, способен реально взвешивать свои возможности. Его мнением сразу начинают дорожить. Внешне замедленный, погруженный в свои мысли, он неожиданно оказывается фанатичным любителем спорта, готов ночевать в студии, чтобы не пропустить очередной футбол или хоккей (но это уже, конечно, с приходом программы ЦТ). В дальнейшем Чевский будет работать в спортивной редакции.
Рогожин же человек деятельный, активный. Он рано вступает в партию (какую – понятно, одна была партия), оканчивает высшую партийную школу, определяющую карьерный рост. И в один – увы, не прекрасный! – день становится заместителем председателя комитета по телевещанию.
Но не зря предостерегают творческих работников от административных должностей. Не их, не их это дело. И Юрий Михайлович Рогожин в гуще неизбежных бумажных и человеческих капканов начинает терять друзей и не чувствовать недоброжелателей. Он уехал в Норильск с обидой в сердце, так и не осуществив свою раннюю мечту, – экранизировать рассказ «Берег принцессы Люськи».
В первую пятилетку ТВ самым большим творческим подразделением была режиссерская группа. Неудивительно, ведь она создавалась по кинотеатральному принципу: режиссер – ассистент режиссера – помощник режиссера.
В 1965 году были сделаны две большие редакции – общественно-политическая и художественная, поделившие режиссуру и приблизившие ее к редакторам.
Но свою главную роль «телетеатральное дело» уже сыграло. Именно с ним закручивалась на ТВ многообразная жизнь, рождалась культура коллективного труда и творческого общения.
Наверное, не на всех студиях так было. Что ж, в таком случае с началом нам повезло.
