После читки немецкой пьесы о школьной травле участники обсуждения задумались: возможно ли в петрозаводской школе провести подобный эксперимент?
В арт-пространстве Agriculture club в рамках проекта «Немецкая читка «Ихь Либе Драма» показали «Первый урок» по пьесе Менке-Пайцмайера. В главной роли дебютировал Артём Олконен, первокурсник Карельского колледжа культуры и искусств.
Сюжет прост: новичок в школе просит учителя не представлять его — он сам познакомится с одноклассниками. А пришёл он с… ножом и 50 евро в кармане.
В прежней школе парню не давали прохода, даже стул отбирали. И он решил кардинально поменять свои отношения с классом. Договорившись с учителем, что тот не будет его представлять, поставил лишь одно условие: «Закричу – заходите». Но кричать он не собирается, сразу говорит одноклассникам: «Я не закричу. Бейте меня». Новичок начинает рассказывать о себе, обнажает душу, по одному вытаскивая свои скелеты из шкафа. Потом требует денег, довольно неуверенно угрожает ножом. В конце он выбегает из класса.
По словам Леонида Прокофьева, руководителя проекта, педагога-режиссёра, монопьеса для любого актёра – это и подарок, и засада одновременно. Никакие художественные средства не спасают, даже музыки нет.
Тема моббинга, или школьной травли, мне прекрасно знакома: сама оказывалась в роли жертвы. Шпыняли за то, что не такая, как все, не прогуливаю уроки, люблю читать — в общем, сама по себе и себе на уме. Оскорбляли, распускали сплетни. Сначала терпела, пыталась договориться, потом, как говорится у молодёжи, «забила стрелу» — вызвала на драку. Раза три точно. После этого со мной перестали общаться вовсе.
В пьесе наоборот. Никто ничего герою не говорит: все или в шоке, или действительно боятся. Хотя на мой взгляд, герой немного позёрствует. И честно говорит об этом: «Я только притворяюсь крутым, а на самом деле страшно нервничаю». Скрывает страх за пространными рассуждениями, пытается что-то доказать одноклассникам. Интересно, он и правда думает, что всё происходит не по-настоящему, или действительно верит в то, что говорит?
Артём Олконен волновался, но сыграл хорошо. Леонид Прокофьев считает, что эта пьеса для актера на вырост:
— В пьесе заложен интерактив – люди реально могут начать отвечать герою. Насколько должен быть подготовленным артист, который в реальном времени может общаться со зрителями? Тёма интеллигентный молодой человек, ему надо играть на контрасте, на сопротивлении.
То есть артист должен уметь ловить настроение публики, вовремя останавливаться и суметь среагировать на внезапные ответы на свои вопросы.
Сквозь завуалированные рассуждения героя раскрывается его истинная натура: он человек мятущийся, отчасти трусоватый, но пытающийся быть эксцентричным, жёстким, стремящийся к власти, но не знающий, что с ней делать. Сможет ли он, угрожая ножом, действительно ткнуть им в человека? Или, сделав это, тут же выбежит из класса. Или замолчит. Или… Вариантов много. Вопрос один: как будут реагировать одноклассники на его вызывающе дерзкое поведение?
Одна из зрительниц делится впечатлением:
— После просмотра захотелось прийти к ученикам и проверить, смогла ли бы я это сделать. Какой бы был у них отклик на моё поведение? Провести такой эксперимент в разных петрозаводских школах. И потом сравнить, проанализировать. И ещё хотелось интерактива. Волей-неволей ассоциируешь себя с персонажем, про которого он говорит, и хочется сказать: выбери меня!
Леонида Прокофьева это предложение заставляет задуматься:
— Мне кажется, тут надо выбирать школы какие-нибудь отмороженные. Герой чуть ли не на второй странице пьесы вытаскивает нож, при этом в классе не должна присутствовать учительница… Я не представляю, какая там будет атмосфера. Ученики сразу закроются. Вряд ли какая-нибудь из наших школ осмелится на это.
А жаль, ведь это был бы отличный социологический эксперимент. Хоть и с подставным лицом. Можно узнать, насколько люди внушаемы, как быстро их можно задеть за живое и вывести из себя. Примут ли они после этого в свои ряды новичка? Смогут ли побить, как он просит? Решится ли какая-нибудь школа на такой эксперимент?
Юлия Тапио, студентка ПетрГУ
От редакции. Сегодня в школе распространены разные виды травли — буллинг (психологический террор, избиение, травля одного человека другим) и моббинг (действия менее радикальные – обзывания, непристойные шутки, сплетни). Это явление с долгой историей — вспомним хотя бы повесть и фильм «Чучело». Но сегодня его масштабы становятся все заметнее: 44% российских детей в возрасте 11 лет и 27% 15-летних подростков становятся объектами издевательств и насмешек. 42% школьников признаются, что сами занимались буллингом, причем 20% – многократно. В начальной школе насилие начинается с рэкета – когда старшеклассники отбирают у младших деньги и мобильные телефоны. У детей 11–15 лет в ходу сплетни, унизительные шутки, бойкот. (www.psychologies.ru)
