Что же я проплакала полспектакля и говорить потом не могла минимум час? Потому что это про наших родителей, про нас. Про вышедших живыми из двадцатого века.
Пьеса написана Асей Котляр/ Маей Тараховской в 2012 году. В репертуаре негосударственного петрозаводского театра Ad Liberum спектакль «Наша кухня» появился в 2018-м.
В одну из суббот отличного 2020-го я его посмотрела. После спектакля все пыталась считать годы, определять периоды. У автора пьесы главным героиням около 60-ти. И они Великую Отечественную встретили юными мамами. Значит, героини годятся мне в бабушки. А нынче моих бабушек нет, да я уже и сама бабушка. И вот эти расчеты придают хрупкость смыслам. Мне был понятен каждый намёк в репликах, скупые отсылки к событиям, которые являются опорными для понимания материала. А другие зрители, юные, понимают эти смыслы? «Вылезти из рва», «интернациональный долг» — это понятно? Половину спектакля я проплакала, и, судя по шелесту перчаток, многие делали то же. А что будет дальше? Будут ли понятны эти острые, режущие глубиной и трагизмом простые слова? Мне хочется, чтобы были. Чтобы память жила. О тех, кто выжил и нет.
И ещё я думала, что знаю некоторые истории «афганцев» и «чеченцев» в их жизни после, в которой война не кончалась…
Словом, Ad Liberum меня вновь удивил.
Постановка естественная, без заморочек, как и пьеса. Без лишнего. Две главные актрисы сразу погрузили в параллель, от которой мне и не хотелось избавляться — главные актрисы были очень похожи на великих Раневскую и Носову.
В простоте красота, но и невероятная сложность. Вот мы на маленькой общей кухне коммунальной квартиры дома под снос. И все понятно становится про этих двух женщин, которые уже давно не просто знакомые — они кровные родственницы. Для Цили семья её Мани спасение во всех смыслах. От буквального, когда её Маня подобрала у расстрельного рва, где погибли все Цилины люди. До спасительного смысла, насыщаемого каждый бессмысленный Цилин день.
Снежане Савельевой без единой фальшивой нотки, без съезда в театральность удалось дать зрителям полное погружение в Цилино горе. Такое, что сердце рвётся болью за эту настрадавшуюся душу.
Снежана сыграла простую, умеющую радоваться каждой минуточке жизни, женщину. Выжившую, хотя и не должна была вроде. И она обычная, как и многие таскала чулки со своей фабрики, вечно без денег, но с такой огромной силой любви. Которую только она и могла отдать своей спасительнице и её семье. Она — Циля и есть бриллиант, который Мане достался за её доброту и порядочность.
Жаль, что режиссёр Валерий Израэльсон не взял авторскую концовку. У Аси Котляр в конце диалог Эли и её внучки. То есть продолжение уверенное, одолевающее безнадёгу.
В спектакле Ad Liberum все жёстче. Спасения нет. Мужчина, единственный оставшийся в семье, погиб. Открытый финал. И только очень оптимистичные зрители будут думать, что Элечка вернулась к мамам и у неё теперь все будет хорошо или честно по крайней мере. У них тоже все наладится. И в Израиль они смогут поехать, чтобы бриллиант откопать.
Но что это со мной такое было? Что же я проплакала полспектакля и говорить потом не могла минимум час? Потому что это про наших родителей, про нас. Про вышедших живыми из двадцатого века. Жизнь здесь главный приз. А счастье вещь эфемерная, собственно, никто его никому и не обещал.
Время покажет, что дальше будет, но верю: человечность, душевность — вечные ценности. И главное во все времена одно — оставаться людьми. Поэтому идите, люди, в театр, на хорошие спектакли идите.
Душу надо проветривать, тогда главное не потеряется.
Ближайший показ спектакля «Наша кухня» состоится 13 марта в Доме актера.
