Директор школы — фигура политическая?

К Вам обращается Нестеренко Алла Александровна, кандидат педагогических наук, сертифицированный ТРИЗ-специалист, лауреат международной программы стипендий фонда Форда. Всю жизнь занимаюсь инновационным образованием, живу в Петрозаводске, работаю в Петрозаводске и Москве. История моя касается петрозаводской школы № 20, где я руководила экспериментом и занималась дистанционным обучением.

Скажу сразу: главное мое желание – чтобы это письмо не прошло стандартный путь от Президентской канцелярии до мэрии моего родного города Петрозаводска, а все-таки попалось бы Вам на глаза. Профессионально занимаясь решением проблем, я знаю, что проблему нужно сначала пытаться решить на том уровне, на котором она возникла. Мы с коллегами так и поступили: обращались к мэру города Петрозаводска Николаю Левину, к Вашему представителю Девлетхану Алиханову, но решения не получили. И я хочу отдать Вам эту информацию, т.к. многие люди в последнее время говорили мне, что ситуация наша не уникальна.

Месяца два назад, в апреле 2010 года, учитель технологии петрозаводской школы № 20 Виктор Костиков увидел Вас по телевизору. Вы, Дмитрий Анатольевич, рассказывали о своем блоге и просили своих граждан высказываться по вопросам, которые представляются им актуальными. Со слов Виктора, он именно так и поступил: сел и написал письмо о проблемах, связанных с преподаванием уроков технологии (раньше их называли уроками труда). С технологией действительно беда – оборудование отсутствует или устарело, бюджетные средства на него не выделяются, а в школе, сами понимаете, с деньгами тоже туго, на все не хватает.

Скажу честно, сама я письма Витиного не видела: в блоге я его не нашла, а Виктор утверждает, что удалил его из своей почты и тоже не нашел на сайте. Собственно, у меня нет оснований ему не верить. Итак, письма никто не видел, но в том, что оно было, сомневаться не приходится. Видимо, оно как раз прошло тот самый стандартный путь – от Вашей канцелярии до нашей мэрии. Незадолго до этого Вы, Дмитрий Анатольевич, сказали по телевизору, что тех, кто плохо работает, надо сразу наказывать. Мэрия, подозреваю, зашла в тупик: по логике получалось, что наказать надо того, кто не выделяет бюджетные деньги на оборудование кабинетов технологии, т.е. городские власти. Наказывать себя нашим людям непривычно. Выделить деньги – еще хуже, вдруг другие учителя тоже начнут таким образом латать дыры в школьном бюджете. Поступили просто: вызвали директора школы, сообщили ей о вопиющем факте жалобы и сразу приняли управленческое решение: контракт на следующий год с директором не заключать – не нужны мэрии такие руководители, у которых педагоги жалуются президенту.

Директор школы, как и мы – члены школьной инновационной команды, ничего не знала про Витино письмо. Гнев мэрии оказался для нее полной неожиданностью, потому что работала она достаточно успешно. Люди, для которых, собственно, должен трудиться директор, – ученики, родители, педагоги – это замечали. Казалось, что впереди нелегкая, но вполне проходимая дорога к хорошей творческой школе, под крышей которой уживались бы дети, разные по социальному статусу и учебной успешности. Модель была, и дела под нее реальные тоже были.

Школу директор получила два года назад в жутком состоянии: забитые фанерой окна, растерзанная крыша, грибок на стенах и плохо оборудованные кабинеты, худшим из которых был кабинет технологии. Детей к тому времени в школе тоже было по минимуму – по классу в параллели. Школа, тем не менее, как-то работала – педагоги здесь остались, в основном, крепкие, с лучших времен. Есть, однако, немало вопросов, которые на уровне педагога решить невозможно. Управление школой, по сути, было потеряно, слава по городу шла дурная. Первый год у нового директора ушел на решение хозяйственных проблем. К чести городских властей, денег в школу вложили много. Крышу починили, окна вставили, новый спортзал сделали. Кабинеты, конечно, оборудовали уже на средства внебюджета. Позже, когда Витя (по совместительству – зам. директора по административно-хозяйственной части) составил список оборудования, приобретенного для кабинетов технологии на внебюжетные средства школы, список этот занял две страницы. Видимо, именно его мэрия отправила в Вашу, Дмитрий Анатольевич, канцелярию. Виктор получил копию ответа – то есть сам себе и ответил на обращение к Вам. Но директору школы это уже не помогло.

Надо сказать, что письмо Виктора было не единственным проколом нового директора. В начале учебного года она не полюбилась депутату горсовета со знатной фамилией Медведев (к моей радости, Дмитрий Анатольевич, других признаков сходства с этим депутатом у Вас я не обнаружила). Депутат арендовал в школе помещение под свою приемную. Обнаружив в доверенной ей школе депутата, директор обрадовалась, но попросила оформить аренду. Сначала депутату было не до того — он решал свои политические проблемы. Потом дела его наладились, и он обратил свое внимание на девственно чистого в политических вопросах директора, которая продолжала настырно требовать оформления аренды, не обращая должного внимания на его насущные политические потребности.

Тогда депутат призвал народ бороться за пятидневку в школе. Народ стал бороться, т.е. звонить в мэрию и писать письма. Директор подняла республиканский базисный учебный план – по нему пятидневка была разрешена только в особых случаях, и школа под эти особые случаи не подходила. Депутат тоже поднял учебный план – федеральный, по которому выбор пяти- или шестидневки оставался за школой. Оба были правы. Директор поступила, как сказано в уставе школы – собрала общешкольное собрание. Собрание проголосовало за введение пятидневки со следующего учебного года. Родителей это устроило, звонки и письма прекратились. Но все равно поведение директора не понравилось ни мэрии, ни депутату.

Были еще другие «политические ошибки», перечислять не стану, скажу только, что и с родителями, и с педагогами школы всегда удавалось договориться, но политиков директор по-прежнему тихо игнорировала. Некогда ей было, слишком много было в школе других, сугубо школьных, проблем.

Школа между тем работала и развивалась: открыли экспериментальную площадку под новые образовательные стандарты; начали налаживать детскую исследовательскую деятельность, участвовать в олимпиадах и конференциях; завели в школе методический семинар; выиграли проект по энергосбережению; старшеклассники разбили зимний сад и начали водить туда малышей на экскурсии; заключили договор с институтом, который собирался, в обмен на предоставленное свободное помещение, заниматься с детьми профильного класса; создали новую систему дистанционного обучения методу проектов, и наши социально проблемные дети с несформированной учебной деятельностью стали самостоятельно собирать в Интернете информацию и заполнять базу данных «национальности нашей школы» (чтоб не быть голословной – она здесь: http://rsa.karelia.ru/moodle/mod/data/view.php?d=77&mode=single&page=2). Можно написать не одну статью о тех интересных, полезных и новых вещах, которые удалось сделать за два года управления школой. Но сейчас я рассказываю другую историю.

Между тем случились выборы. Нужный человек не прошел по округу. Директор помогала ему, чем могла, но, видимо, руководить школой у нее получалось лучше, чем проводить политическую кампанию. А завуч по воспитательной работе, у которой как раз политические кампании получались хорошо, а все остальное – не очень – сама хотела стать директором, так что помощь от нее была невелика.

Если бы Вы знали, Дмитрий Анатольевич, сколько раз за последние два месяца, пытаясь отстоять директора школы, мы слышали в ответ: «Директор – фигура политическая!» Видимо, так оно и есть. Директора снимают (точнее – просто не возобновляют годовой контракт), на ее место садится завуч по воспитательной работе, несомненными (и, боюсь, единственными) достоинствами которой является умение играть в политические игры и страстное желание занять директорское кресло. Я закрываю договора на экспериментальную деятельность и ухожу из школы, так же поступит завуч по научной работе – мы втроем с директором давно занимаемся инновационной деятельностью и очень радовались уникальной возможности работать в одной инновационной команде. Вы, Дмитрий Анатольевич, наверно, понимаете: есть вещи, которые нельзя сделать в одиночку, есть задачи, которые можно решить только на уровне управления учебным заведением. Мы очень хорошо представляли, какую школу хотим построить. И поддержка уже была: от детей, от родителей, от педагогов. Жаль. Время идет, следующего раза, наверное, уже не будет.

Наш мэр Николай Иванович Левин и его заместитель Лариса Анатольевна Подсадник, чьими руками, видимо, и была устроена вся эта кухня, пока никак не ответили на обращенное к ним письмо учителей школы, на письмо инновационной команды, где подробно, с документами и фотографиями описано все, что было сделано за эти два года. А руководители образования просто подтвердили еще раз, что ничего поделать не могут: директор – фигура политическая, решение принято наверху, а изменить принятое ТАМ решение вообще невозможно. Других внятных аргументов, кроме очередного пресловутого «директор – фигура политическая» ни сама директор, ни мы, ее коллеги, не получили. Мы, конечно, благодарны городским властям за честность: они могли бы пытаться очернить директора школы, а они искренне озвучивают свою позицию. Только вот сама позиция вызывает разочарование.

Молодой учитель Виктор тоже написал мэру города, но к Вам обращаться он, видимо, больше не станет, свои уроки из этой ситуации он извлек, а получить помощь, наверно, не надеется.

3). Я пишу это письмо, не советуясь с коллегами, и одна несу ответственность за высказанные здесь оценки. Мои коллеги могут и должны еще принести пользу городу. Очень не хотелось бы, чтобы участники этой истории после моего обращения вновь пострадали от чьего-то чрезмерного служебного и политического рвения.

Дмитрий Анатольевич, наверно, это очень непросто – быть демократом в условиях, когда каждое сказанное Вами слово так незатейливо и цинично оборачивают против демократии. Наверно, это невозможно – заниматься в такой стране образованием, оставив политику профессионалам. И потому образованием часто управляют профессиональные политики, но невежественные педагоги.

Вы как-то сказали по телевизору, что Вам нравится Ваша работа. Я тоже люблю свою работу, я воспринимаю педагогическую деятельность как миссию и не могу молча смотреть, как несостоявшиеся педагоги делают из школы разменную монету в политической игре. Школа – живой организм, который требует защиты. А кто и кого может здесь защитить, если большинство директоров школ города сидят на годовых контрактах, а возобновляются (или расторгаются) контракты тогда, когда школа на каникулах и большинство родителей вместе с детьми находятся за пределами города?

Учитель труда Виктор еще очень молод, и он получил свой урок. Свой урок получат и дети, которые, вернувшись с летних каникул, не досчитаются в школе любимых учителей. Это, пожалуй, самое горькое в случившейся истории: дети будут теперь знать, что попытка что-то улучшить может окончиться вот так. А другого опыта они, возможно, в школе теперь не получат.

Мы тоже пытаемся извлечь свой урок из настоящей истории, какой – будет зависеть, в том числе, и от судьбы этого письма. Мы умеем решать проблемы на своем уровне. И мы готовы в принципе работать с властями города, искать понимания, решать противоречия. Но, отдав большую часть жизни российскому образованию, очень хочется иметь возможность приносить пользу собственной стране, своему городу, с той, естественной, долей свободы, которую мы, наверно, заслужили своим профессионализмом.