Вспоминая Александра Дворецкого
Его дни рождения превращались в турниры юмора: шло непрерывное состязание баечников, дуэль анекдотов или смешных выдумок. Доходило до сюжетно-ролевых игр. Было очень весело, и к этим дням мы готовились. Вспоминать его – это веселье и страданье. Радостно – ведь он был такой светлый человек, а страданье – ведь он так рано ушел…
Сегодня Александру Васильевичу Дворецкому исполнилось бы 60 лет. Ох, уж это несправедливое «бы». Уже 16 лет его нет с нами. Он ушел молодым, в расцвете сил и энергии. Он ушел так неожиданно, как выстрел в ночи. Для всех это был шок, удар, потрясение…
Талантливый ученый-филолог, непревзойденный лектор, артистическая натура. Прекрасный собеседник. Педагог от бога. Его часто вспоминают как декана филологического факультета: его дипломатичность, такт, умение с честью выйти порой из нелегкой ситуации. Долго шел к защите диссертации. Мешала научная дотошность, честность, тщательность и щепетильность. Неистовый Виссарион Белинский был уже просто его собеседником.
Праведник от науки. Он оставался совершенно неприхотлив к своему быту. Это его мало волновало.
Как же его не хватает! Память о нем, словно светлый камень на дне колодца. Отблеск этого камушка виден. Колодец присущим ему эхом усилит окрик: «Саша!». Но прозвучит лишь эхо памяти… Бег времени уносит многое.
Нашего Сашу так приятно было слушать, зажигаться, заряжаться. Человек – электростанция. Таких людей очень мало. Мало осталось интеллектуальной элиты: в науке, в культуре, в образовании. Беда…
Он похоронен рядом с полем по дороге на Белое озеро. Его друзья теперь солнце, да ветер с дождем. А может, ночные звезды машут ему своими ресницами.
Память слабеет порой как зрение. Александр Дворецкий стал нашим воспоминанием. Веселым, умным и нежным. Память о нем незрима, но она жива. Полевой одуванчик сохранит ее лучше, чем гранит.
Фото из архива друзей Александра Дворецкого
