Появление произведений о любви, радости, семейной жизни, желание писателя прикоснуться к чему-то, не замаранному свинцовыми мерзостями бытия, будет скорее всего каким-то революционным прорывом под свист и улюлюканье «ты чё, дурак?».
Прочитала на днях актуальную мысль о том, что современная Россия характеризуется общим подозрением к радости. Да и чего ж тут удивительного? Ведь у нас столько проблем! Куда ни кинь взгляд — всюду нестроения и скорби. В рыбной отрасли республики в первом квартале упали показатели улова трески — непорядок. В образовании, оплоте счастливого будущего, десятилетиями твердят «модернизация — оптимизация — социальные эффекты», а волшебные слова ну никак не срабатывают. Как вместе с весенним психическим обострением приходят ОГЭ с ЕГЭ, так какие-нибудь наймиты-цэрэушники сбросят в Интернет цитаты из выпускных опусов о том, как «Пушкин декламировал стихи старику-Дзержинскому». А медицина? А жильё? А дороги? А продукты?
Может, хоть литература утешит простого россиянина, вынужденного крепко подсесть на антидепрессанты? Если в реальном мире несладко, так, возможно, в иллюзорном правят мечта, радость и блаженство? Держите карман шире!
— В современной литературе много проблем! — поделилась с посетителями Agriculture club главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова, проводившая там в рамках проекта «Литературное собрание. Россия — множественное число» мероприятие «Жизнь врасплох. Ночь литературы», где выступали участники этого собрания и писатели Северо-Западного региона совместно со Школой блогеров.
Нет у нас крепкой публицистики, аналитики и критики. Много пустопорожней болтовни, на которую жалко отдавать дорогостоящие журнальные полосы. Поэтому засеваются они прозой и поэзией, к коим Ирина Барметова с редакцией относятся очень строго и принципиально.
— Лучше поставить одно хорошее стихотворение, чем поэтической стекловатой забивать журнальные пустоты! — было сказано со сцены.
Ну а затем нас стали знакомить с творчеством авторов журнала «Октябрь».
Когда с листа читают десятки текстов преимущественно не анекдотичного характера, то через какое-то время ловишь себя на мысли, что слушаешь словесный поток как музыку. На чём-то внимание притормаживает, а что-то пролетает в прекрасное далёко, не коснувшись ни ума, ни сердца. Спустя полчаса я поняла, что литературной критики с аналитикой в России мало, потому что людям сложно бороться с инстинктом самосохранения. Посмотрите на образно-музыкальный ряд встречи — всего лишь несколько характерных примеров.
Популярный писатель Дмитрий Глуховский зачитал отрывок из нового романа «Текст»: «красотища, б…ха», «запах тамбура, подслащенного мочой», «просоленная и засаленная Россия», «контуженный мир», «тычащиеся в тупик жизни», «колония учит безвременью», «все утоплены в своих телефонах».
Были представлены короткие рассказы проекта журнала «Октябрь» «Рассказ с ладонь», где среди авторов значатся М. Курочкин, А. Макаревич, О. Губарь, К Арбенин, АяэН и другие: «что-то надвигается», «пришли тяжёлые времена», «идём драться», «когда ты согнут и сжат, ты ничего не слышишь и не соображаешь», «женился 4 раза, и всё время удачно», «поздний ребёнок для себя, автокредит», «дочка ревёт», «тюрьма», «вместе отметить развод в шашлычной».
Когда на сцене появилась обаятельная, звонкоголосая, Богом поцелованная вологодская поэтесса Лета Югай и стала читать стихи из цикла «Надписи на прялках», в воздухе весело закружились певчие птицы, «радость», «добро», «дом», «земля», «любовь». «Неужели дождались луча света в темном царстве?» — понадеялась я. Но опрометчиво, потому как в атмосфере угрожающе повисла фраза «удавился в осиновой роще».
В общем, как нам прорекла со сцены поэтесса Анна Матасова, «тяжело быть кофемолкой в мире, где всё для чайников».
Невыносимо на конвейерной основе анализировать мрак или стёб, как бы талантливо они ни были выполнены. Хоть бы 50 на 50, что ли, было: половина читает «вести преисподней», а половина дарит крупицу-другую света да тепла, надежды, чистого воздуха, солнца, неба. Ну да о чём я? Подозреваю, что в наш дивный и самодостаточный нановек с человеком-хозяином в центре, слова Николая Гумилёва об искусстве будут вызывать у творцов-художников либо здоровый смех, либо недоумение:
И будут, как встарь, поэты
Вести сердца к высоте,
Как ангел водит кометы
К неведомой им мечте.
Ерунда это всё, пустое. Победить зло баблом — и будет с нас. На бумаге должна торжествовать правда жизни: тюрьмы, тупики, разводы, «девушку с трассы привёл, да на ней и умер». Зачем нам небеса, ликование, благодарение Богу за каждый день жизни, которую мы собственноручно превратили в смрадную житуху? Будем в безнадёге своей ковыряться помаленьку, пока не помрём. А там — поминки в столовой, хрестоматийный лопух на могиле и вся недолга.
В конце XX века отечественный филолог, крупнейший специалист по позднеантичной и раннехристианской эпохам Сергей Аверинцев говорил о главной проблеме современной цивилизации — герметичности, фатальной закрытости от подлинности, сути и смысла, которые находятся не здесь — «в спешной повседневности» (А. Вознесенский). Донецкий философ, писатель, патролог Артём Перлик, развивая его мысль, пишет, что мы переживаем состояние, «когда умникам кажется неудобным говорить о высоте».
То есть появление произведений о любви, радости, семейной жизни без перверсий, желание писателя прикоснуться к чему-то, не замаранному свинцовыми мерзостями бытия, будет скорее всего каким-то революционным прорывом под свист и улюлюканье «ты чё, дурак?». Потому что нет смысла творить для высоких идеалов, мы люди взрослые и понимаем, что из небесных звезд и кижских закатов каши не сваришь, в «Букер» не пролезешь с 6-миллионным, что ли, призовым фондом, и популярности не обрящешь. Деньги, слава, власть — все фейки побоку пройдут. Возможно ль?
Ну да ладно. Будем довольствоваться тем, что имеем, убеждая навороченными словесами всех и вся, что высокий смысл существования литературы — сидеть, уткнувшись носом в землю, и изучать её с микроскопом во всех подробностях. Да уже и убеждать никого не надо. 20 апреля мы это увидели и услышали.
Мероприятие прошло на ура.
Фото Натальи Мешковой
