Застолье с Владимиром Софиенко

Здравствуйте, я ваш племянник!

 
{hsimage|Суп-лапша по-домашнему ||||} — Ну что, ребята, все готовы? Завтра отправляетесь в Кишинёв на соревнования. С вами полетит Валерий Юрьевич. Знакомьтесь.

Вчерашний выпускник Карагандинского педагогического института приветливо улыбнулся. От Казахстана на ЦС спортивного общества «Труд», должны были ехать всего пять пловцов. Отобрали нас. Так случилось, что летели выступать две девочки по имени Лена, и мы, трое мальчишек, все Вовы.

Думаю, молодой тренер тоже не ломал голову с запоминанием наших имён. Конечно, мы тренировались, и были готовы показать свои лучшие результаты. В спортивном обществе нам выдали нейлоновые (!) плавки, значки с логотипом «Енбек» ("труд" по-казахски), синие спортивные костюмы — с двумя белыми лампасами на бриджах и высоким горлом на молнии на «мастерке». Сумка собрана. В холодильнике — курица с чесноком с золотистой зажаристой корочкой в дорогу. Как ни настаивала мама, но курица осталась дома. Мне тогда стукнуло тринадцать, и я всё знал.

— Нас будут кормить в самолёте, — был мой ответ.
В самолёте нам дали пирожное и чай. Было уже совсем поздно, когда мы, так и не поужинав, разместились на турбазе «Дойна» в Кишинёве. Утром, проглотив кашу, поехали в бассейн. А там одна новость хуже другой – нас не допустили к соревнованиям! Значит, нет и талонов на питание! Кто-то из чиновников просмотрел возраст участников. Выступали ребята на два года старше нас.
— Мне дома бутерброды давали – не взял, — признался Вова Шевченко, снимая свой значок. Кто-то из прибалтийских ребят сказал ему, что на их языке «енбык» означает — бешеный бык.
— А я вообще от курицы отказался, — признался я. Ребята с осуждением посмотрели на меня.
— Пацаны, у меня же где-то здесь тётя живёт. И адрес есть, родители дали, — Вова Семириков достал из сумки свёрнутый листок бумаги.
Тренер выдал каждому по одному рублю из своих командировочных и отправил нас на вольные хлеба. В наших карманах ещё нашлась трёшка. Шёл 1981 год, но всё равно для безбедного существования на два дня было явно недостаточно. Девчонки уехали на базу (наверное, есть свои припасы), а мы отправились на поиски родственницы Семирикова.
— А она, тётя, узнает тебя? – нам было немного боязно идти к незнакомым людям, тем более что в последний раз тётя видела Вову совсем маленьким.
— Узнает, — неуверенно ответил он, — мама сказала, что сообщит ей о моём приезде. Она живёт где-то недалеко от этого парка.
Мы стояли у ТУ-134-го. Трап уходил вверх к овальному входу на борту с надписью «Кафе-мороженое» над ним.
— Сходим, — предложил я.
— Потом, — сказал Шевченко, посмотрев на измятый рубль, — сначала к тёте.
Вова не ошибся, дом по адресу в записке, находился неподалёку.
— Ты то хоть её помнишь? – не унимались мы.
— Главное, чтобы родители до нее дозвонились, — Семириков  не скрывал своей тревоги. Он нажал на пимпу в двери. Нам открыла молодая женщина в халате и бигуди на голове.
— Это квартира Христофор?
 
Наверное, мы выглядели жалкими.
— Да, Христофор, — женщина смерила нас долгим взглядом.
Мы подтолкнули вперёд Семирикова.
— Здравствуйте, я ваш племянник! — жалостно сказал он.
— Здравствуй, Вова! – тетя раскрыла свои объятья.
Мы облегченно вздохнули. Вскоре, расположив нас на лоджии, гостеприимные хозяева угощали горячим супом-лапшой  по-домашнему.

Суп-лапша по-домашнему

Мясо курицы, картофель
мука, 2 луковицы, морковь, 2 зубчика чеснока
1 куриное яйцо, лавровый лист, соль, перец, укроп

Замесить крутое тесто из одного яйца (добавлять муки столько, сколько возьмёт тесто). Раскатать (чем тоньше, тем лучше), свернуть рулетом и мелко нарезать. Лапшу разложить на столе и дать ей подсохнуть. Мясо курицы отварить вместе с нарезанным кубиками картофелем. Лук мелко нарезать, обжарить, добавить мелко тертую морковь и пассировать до готовности. В бульон положить лавровый лист, дольки чеснока и добавить пассированный лук с морковью. В кипящий бульон высыпать лапшу, укроп, соль, перец. Варить до готовности лапши.