Конкурс короткого рассказа «Сестра таланта»

Strangers In The Night

Сайт_Сестра_таланта_логотип

Константин Свинцов назвал лишь родной город — Петрозаводск: «Информацию о себе считаю излишней, тем, кто и так меня знает, она не расскажет ничего нового, а тем, кто меня не знает, она расскажет чересчур мало».

 

***

Вы знаете, вероятно, как это обычно бывает. Поезд отходит поздним вечером, только и ждешь момента, чтобы улечься и заснуть, «предвкушая» сон на жесткой полке, в духоте, на дробных железных колесах, после работы, сборов и мыслей о предстоящих делах в чужом городе. Или, напротив, воображая себя кочевником в кибитке или хотя бы покорителем Дикого Запада. Уснуть сразу обычно не удается, однако, если не падать духом и не переставать прилагать соответствующих усилий, сон приходит. Он даже иногда изобилует яркими образными сновидениями, которые далеко не всегда удается увидеть во сне даже в обычной обстановке. А потом, вдруг, поезд неожиданно останавливается. То есть, разумеется, он уже раз пять останавливался, но это все были какие-то мгновения, ну, может быть, пара минут и дальше снова в путь, а тут «вдруг», «стоп» и все… И ты просыпаешься. Вокруг незнакомый полумрак и тишина. Где-то далеко хлопнула дверь… Это проводница вышла на мороз, постоять у поезда, подождать нет-нет, да и мелькающих ночных пассажиров. И снова все стихает. Первые минут пятнадцать чувствуешь себя крайне неуютно. Шея давно затекла, коленки не хотят разгибаться обратно, подогреваемые внутренним невысказанным страхом лодыжек оказаться задетыми прогуливающимися в проходе. Ну а про подушку и вовсе лучше умолчать, если, разумеется, позволить себе говорить «подушка» о той блинообразной субстанции из чьих-то перьев и боли, которые кто-то собрал и, рыдая, поместил в наволочку, дабы избавить себя от трагического зрелища и ранней седины. Поначалу не понимаешь, где ты и как сюда попал, потом воспоминания приходят… Лежишь и надеешься, что поезд вот-вот начнет двигаться и снова можно если не спать, то хотя бы дремать под стук колес. Затем надежда уходит, уступая место внезапному озарению о том, что в маршруте поезда есть несколько остановок по 40-50 минут и ничего тут не поделать. И после этого осознания принимаешь все как есть, многоголосный контрапункт дышащих во сне спящих людей уже не раздражает, и начинаешь думать о чем-то философском, возвышенном. Неожиданно приходят на ум строки из «Желтой стрелы» Пелевина, где в кульминационный момент поезд замирает вот так же, как сейчас, и пассажир может незаметно покинуть вагон, вырваться на свободу. Так и подмывает попробовать повторить этот сюжет наяву. Затем почему-то приходит на ум Лев Толстой, садится и смотрит в глаза долгим печальным взглядом, как бы говоря: «Что ж ты?…» Невольно начинаешь остро жалеть, что мало читал графа, клянешься себе сразу же по приезде начать «Воскресение» или «Живой труп» или «Анну», хотя бы «Анну Каренину»… Остро хочется незамедлительно и запоем читать всю-всю русскую классическую литературу, и ещё почему-то Флоренского. Постепенно успокаиваешься и начинаешь вспоминать детство, особенно раннее, а в голове при этом звучит какая-то партита или фуга сами догадываетесь какого автора. Чувствуется что-то глобальное вокруг, частью чего не стал и не станешь, но хочется немедленно начать пытаться. Затем хочется рассказать про это кому-нибудь, мысленно начинаешь набрасывать в голове строчки, представляя, кому они могут быть обращены. Мысли понемногу успокаиваются, затихают, и тут-то вдруг поезд вновь дергается. Вначале неестественно, как лягушка без головы, попавшая в цепкие лапы Гальвани. Вот ещё одно конвульсивное движение и, наконец, плавный ход. Мимо медленно проплывает освещенная часть платформы, затем возвращается скорость, и вот уже промчалась в конец вагона и обратно проводница, еле слышно звякая ключами. Она приводит на ум мысли об Алисе и Белом Кролике, невольно ждешь слов: «Ах, мои усики, ах, мои ушки! Я так опаздываю! Что скажет герцогиня?» Но видение уже прошло и даже храп соседа звучит иначе. И только сейчас, окинув его взглядом, замечаешь, что больше всего он похож на египетскую мумию, набальзамированную и готовую к путешествию в барке бога Ра. Тело, запелёнутое по самые сомкнутые веки в шерстяное одеяло, цвета первой нежной весенней зелени, напоминает бога Осириса, известного своим зеленым ликом. И в нарастающем гуле стучащих колес уже слышится змей Апопис, подбирающийся к золотой барке. Но тут тело шевелится, разрушая иллюзию, и меняет свою позу. Мгновенно появляется понимание, что не сможешь этим ни с кем поделиться, потому что утром это покажется глупостью. Поглядывая на часы, узнаешь, что с момента пробуждения прошло уже полтора часа, а ехать ещё целых четыре. И наконец-то проваливаешься в сон, где снова продолжается какая-то пляска образов, из которой, спустя минуту, тебя-таки выдергивает яркий светоносный луч победившего Апописа Гора… Или Ра… Или их обоих, но не Осириса — он все так же напротив, барахтается в одеяле, так же ослепленный светом и голосом проводницы: «Скоро прибываем, просыпайтесь!»

Условия участия в конкурсе «Сестра таланта»