Андрей Вертихин пишет: «49 лет. Живу в маленьком городе, работаю в большом. Жизнь неисчерпаема сюжетами».
***
После московской сутолоки и раскаленных полос магистрали старый двор казался тихой заводью. Женя аккуратно поставила машину вдоль края дорожки, за низким бордюром которой начинался небольшой сквер. Вышла, первым делом посмотрела на мамины окна – давно заведенная традиция. Мама жила одна в подмосковном городке, в их старой квартире, куда они переехали в середине девяностых. Иногда Женя, оставив мужа и маленького Алешку «на хозяйстве», приезжала сама — помочь по дому, купить продукты и просто разговором развеять тишину в квартире. По телефону обо всем не наговоришься.
Жене нравился двор между двух длинных пятиэтажек. Верхушки ясеней и кленов почти дотягивались до крыш. Сирень на клумбах разрослась и подняла свои кисти до второго этажа. На дальнем торце двора тыльная стена аптеки пряталась за ширмой из кустов акации.
Когда они переехали в этот дом, на месте сквера был глинистый пустырь. На нем разворачивались грузовики, приезжавшие в расположенные рядом магазины, поэтому дорожки у дома в сырую погоду всегда были желтыми от глины. Первой же весной отец собрал жителей соседних подъездов, и они засадили пустое место деревьями. Семилетняя Женька тоже осторожно опускала в вырытые лунки тонкие прутики ясеней и вязов. За двадцать с лишним лет они превратились в стройные деревья, накрывшие сомкнутыми кронами когда-то пыльный и пустой край двора. Глядя на них, Женя всегда думала, что лучшего памятника отцу не придумаешь. Отца с ними не было уже восемь лет.
Кроме сильно подросших деревьев, за годы здесь мало что изменилось. Разве только во много раз стало больше машин, и дорожки, распланированные в восьмидесятые, стали для них тесны. Женя, подъезжая к городу, всегда звонила маме — просила выглянуть в окно и посмотреть, есть ли место во дворе. Если не было, сразу ехала на парковку гипермаркета в трехстах метрах от дома. Впрочем, в выходные обычно свободно.
Женя подышала полной грудью и оглянулась на сквер. Ближние вязы – с ободранной корой. Из-под нее как будто кости выглядывает серая древесина. Между деревьями, в глубоких колеях – оборванные корни. Кому-то первому пришло в голову, что раз нет места на асфальте, то можно вот так, по живому, впритирку между стволами… А дальше пошло-поехало. Низкий бордюрный камень, вдобавок вдавленный в землю и местами раскрошенный – не преграда. Правда, если судить по глубоким отметинам на деревьях, наступавшие тоже несли убытки, но остановить их это не могло. Кое-где машины сидели в земле и сейчас. Женя остановилась там, где «парковочные места» пустовали, перекрыв въезд в три просвета между деревьями. С удовольствием подумала – пусть хоть день отдохнут корни, и с надеждой – может, кому то из старожилов разбудит память и подаст пример.
Она закрыла машину и уже собралась идти к подъезду, как подкатила еще одна легковушка. Заморгала фарами. За ветровым стеклом была заметна энергичная жестикуляция. Женя остановилась, подождала.
Из машины высунулся румяный круглый мужичок, не злобно, и даже весело сказал:
— Чего раскорячилась-то? Поставь по-человечески.
— Это как? – спросила Женя.
Бесцеремонность веселого мужичка по отношению лично к ней ее даже не задела. Но легкость, с которой тот без всякого зазрения совести готов лихо проехать по корням, вызвала в груди мутный приливчик злости. Даже не злости пока, а просто раздражительности. Такой, которую воспитательница детского сада прячет в себе, терпеливо объясняя непослушному мальчишке, почему не надо есть песок из песочницы.
— Так, — он махнул рукой поперек бордюра, между деревьев и уточнил. – Как все люди.
Женя старалась терпеть. Но щекочущая волна постепенно поднималась к затылку.
— Люди? – переспросила она.
Мужичок посмотрел как на сумасшедшую, с его лица уплыло добродушие.
Из машины выбрались такая же румяная молодая женщина и круглый мальчишка лет восьми-десяти. Они тоже уставились на Женю. Та подумала, что теперь вся семья в сборе – уж больно друг на друга похожи.
— Три места заняла, — сказала женщина.
Отец семейства оглянулся на нее, и с усмешкой спросил Женю:
– Не умеешь, что ли? Так давай помогу.
Мальчишка довольно заулыбался.
Женя вздохнула. Рассказывать им, что, может, отцы или деды кого-то из них вместе с ее отцом сажали эти деревья? Бесполезно и глупо, все равно не поймут. Да и сажали ли? Вот и мальчик уже твердо знает, что главное – занять себе место в песочнице. А ругаться она не умеет – и в споре явно проиграет… Зачем тратить нервы.
Она покачала головой:
— Не надо.
Развернулась и пошла к подъезду.
В спину услышала:
— Шизанутая какая то, — это мужичок.
— Накупят права, а ездить не научатся… — его жена.
— Блондинка, — добавил муж.
Женя вдруг про себя улыбнулась: «Натуральная» и изящным движением откинула пепельные волосы.
Все рассказы здесь
