В Петрозаводске завершились гастроли одного из самых известных московских театров, который показал нашей публике семь спектаклей. Мы уже публиковали отклик Снежаны Слепковой на «Бесприданницу». Сегодня своими впечатлениями делится наш театральный обозреватель Борис Гущин.
Конец мифов о семье
Спектакль «Август: графство Осейдж» по пьесе современного американского драматурга Трейси Леттса. Семейная история в 3D. Постановщик Гиртс Эцис. Художник-постановщик Гинтс Габранс, он же соавтор видеоинсталляции
Театр выбрал для постановки наисовременнейшую по теме пьесу: распад традиционных основ западной семьи, который всё больше и больше касается России. Родственники, тяга родной крови, семейная ячейка, составляющая основу любого общества, — всё это рушится на наших глазах. Индивидуум, заботящийся исключительно о себе, вольно-невольно рушащий коллективные узы, – вот что составляет современное общество. Если же кто-то попытается быть охранителем древних уз, он объявляется (или на самом деле является) наркоманом или алкоголиком.
В семье Уэстонов, главой которой является Виолетта (Евгения Симонова), присутствует всё: наркоманка, муж-алкоголик. Одна дочь Иви (Зоя Кайдановская) засиживается в девках и влюбляется, как оказывается, в родного брата «малыша Чарли» (Виталий Гребенников). Вторая дочь Барбара (Анна Ардова) не прочь стать сегодня же полной хозяйкой дома, а ее несовершеннолетняя дочь Джин (Вера Панфилова) начинает крутить роман с пожилым женихом третьей сестры Карен (Наталья Коренная). Кстати, ее избранник собрался жениться в четвертый раз. Лесбиянством в этой семейке тоже припахивает. И это еще не всё.
Что, как мне кажется, должен делать театр, демонстрируя нам подобную семейку? Втянуть нас так в быт и нравы Уэстонов, чтобы они обволакивали каждую нашу клеточку и, если не становились родными, то вызывали бы неподдельный интерес. В этом отношении для меня идеальным спектаклем являются товстоноговские «Мещане».
Здесь же создалось впечатление, что спектакль не сделан режиссерски. Первый час зал откровенно скучал в ожидании чего-то. И дождался — по сюжету, но не по рождению актерского ансамбля. Создавалось впечатление, что каждый герой выступал сам по себе в зависимости от своего темперамента, изредка переходя в истерику. В пьесе это так, да и в жизни бывает. Но на сцене-то показ индивидуализма, на мой взгляд, должен быть ансамблевым. Здесь я этого не почувствовал. Конечно же, спектакль сделан высокопрофессионально, взволновали отдельные (к сожалению, очень краткие) сцены: любовная сцена Иви с малышом Чарли, сцена любвеобильного темпераментного Стива (Дмитрий Прокофьев) с Джин. Но все это возникало эпизодически, из-за явного недостатка современной режиссерской и актерской театральности.
Хочется отметить, что видеоинсталляционное оформление может сократить декорационную и бутафорскую предметность до минимума. А надо ли так-то уж? В МХТ в богомоловском «Событии» по Набокову тот же прием смотрится куда более эффектнее, благодаря отдельным предметам и нескольким характерным актерам, играющим без единого слова.
Кстати, в отличие от ворчащего меня зрители приняли спектакль тепло, устроив актерам настоящую овацию. Отношу подобную реакцию к непреходящей заслуженной славе театра Маяковского.
Приношение Петру Фоменко
«Плоды просвещения» Л.Н. Толстого. Постановка Миндаугаса Карбаускиса. Сценография Сергея Бархина. В спектакле звучит вальс Л.Н. Толстого
Лев Толстой всю жизнь издевался над спиритизмом и рассказами о сверхъестественных явлениях. В 1886 году для своеобразного отдыха от собственного, невеселого по своему содержанию, творчества он решил написать комедию о спиритах. Писал, бросал, снова писал. Рвал и писал… Длилось это три года. Он не был комедиографом, но был Толстым и очень любил свою дочку Таню, которая постоянно обезьянничала и потешала близких благодаря своим артистическим способностям. В дочери писатель увидел характер и некоторые детали поведения главной героини комедии горничной Тани. Дочь же взялась за организацию постановки комедии. Сам Толстой считал свою пьесу слабой вещью. Мне кажется, в данном случае он не справедлив к себе. Комедию с успехом сыграли дети писателя при поддержке тульской интеллигенции.
Пьеса многолюдна, 22 персонажа, при этом каждому герою намечена некая вполне забавная характеристика и возможность использования интересных сюжетных положений. В каждой роли можно найти сатирические краски, даже в мужиках, которым автор явно сочувствует. И в Тане – в ее отношениях с господами.
19 апреля 1889 года пьеса была поставлена в Китайском театре в Царском Селе в присутствии Александра III с супругой. Царь весело смеялся, но, сочтя содержание пьесы остросатирическим, разрешил ставить ее только в любительских театрах. Позже в России пьеса шла в главных драматических театрах – Малом и МХАТе.
Ровно 30 лет назад на сцене театра имени Маяковского пьесу поставил выдающийся режиссер современности Петр Фоменко. Спектакль шел много лет и стал своеобразной визитной карточкой театра, ничуть не обижая постановки тогдашнего главного режиссера Андрея Гончарова. Все эти годы я собирался его посмотреть, но в те дни, когда бывал в Москве, он не шел.
Теперь же, зная, что «Плоды просвещения» поставлены в память об учителе новым главным режиссером театра Маяковского Миндаугасом Карбаускисом, учеником Фоменко, загорелся желанием увидеть этот спектакль. Премьера состоялась в феврале 2015 года. Не видя еще его, напредставлял себе, как все это может быть на сцене: чудесный сплав из Толстого, Фоменко и Карбаускиса, постановок которого я еще не видел.
Мои зрительские предчувствия оправдались на все сто процентов. Я увидел современный спектакль высочайшей театральной культуры без дурацких алогичных наворотов, без вызывающей пошлости, полностью соответствующий содержанию пьесы Л. Толстого, филигранно синтезирующий все современные театральные средства: актерский ансамбль, сценографию, костюмы, пластику, свет, музыку и звук (тончайшая работа звукорежиссера).
Видел несколько спектаклей Петра Фоменко. В моем представлении режиссер остался художником, всегда точно передающим не только текст, но и мысль драматурга. Причем это всегда делалось в странном сочетании вроде бы традиционного и в то же время современного по сути поведения героев. В действие всегда включались неожиданные, но вполне органичные «фольтики», не нарушающие зрелищную гармонию.
Всё это опосредованно, талантливо, с большим вкусом я увидел в новом спектакле. Лев Толстой через Петра Фоменко – новый ансамбль через воспоминание о старом – новые «Плоды» через грезы Карабаускиса. Спектакль завлекает и постепенно втягивает тебя в идиотский быт семейства Звездинцевых. Характеры всех 22 персонажей от Леонида Федоровича (Игорь Костолевский) до артельщика от Бурдье (Всеволод Макаров) очерчены интересно и забавно.
Главная удача спектакля в моем понимании — горничная Таня (Наталья Палагушкина). Сложность образа в том, что актрисе необходимо показать, что ее героиня из деревни, уже обтесавшаяся в барском доме, успешно лавирующая между обязательным и необязательным в услужении, сочетает в себе гордость, силу, слабость, доброту, хитрость, коварство, умение постоять за себя. Внешне в героине сочетаются и естественное деревенское и привнесенное городское. Всё это проявляется у актрисы одновременно. Палагушкина с блеском справляется со сложной ролью.
Работа всех актеров является высшим пилотажем по яркости индивидуальных характеристик и одновременно блестящим ансамблем, который, казалось бы, трудно создать из подобного конгломерата персонажей.
Должен принести свои извинения уважаемым актерам, что нет возможности написать обо всех, но не могу смолчать о некоторых. Прежде всего это Михаил Филиппов (профессор Круглосветлов), чей мощный энергетический талант заставляет зрителей псевдонаучный, совершенно бредовый монолог о спиритизме не раз прерывать восторженными аплодисментами. Достойной «светила науки» является его пламенная поклонница Галина Анисимова. А какую трогательную любовь пожилых людей явили нам Светлана Немоляева (кухарка) и наш Петр (Пекка) Микшиев (старый повар)! Петру Микшиеву, актеру Национального театра Карелии, отдельное спасибо: он срочно заменил заболевшего артиста Маяковки. Если бы не Микшиев, то «Плодов» мы бы не увидели. (На сайте театра Маяковского написали по этому случаю: «Мы рады возможности такого творческого обмена!». – Ред.)
Само главное для меня в этом спектакле – незримое присутствие Петра Наумовича Фоменко. Театральное действо наполнено неожиданными «фольтиками», которые мило вписываются в ткань спектакля. То лакей Григорий (Павел Пархоменко), жалуясь барыне на Якова, в экстазе склоняет свою голову на пышную грудь хозяйки (Татьяна Аугшкап), то сама барыня загавкает вместо своей собачки, то профессор делает в свое монологе неожиданную паузу и надевает на себя треуголку с головы лакея, моментально преображаясь в Наполеона. Вспомним, что именно Михаил Филиппов блестяще играл императора в спектакле «Наполеон и Жозефина». Все эти вкрапления, которых достаточно много в спектакле, весело и чуточку грустно напоминают нам о Петре Наумовиче.
А я зрительски необыкновенно счастлив, что увидел идеальное осуществление моих представлений об этом спектакле.
Флирт над неостывшим трупом
«Чудаки», по комедии Максима Горького. Режиссер Юрий Иоффе
Странные представления были у некоторых русских классиков о комедии! У Антона Павловича в «Чайке» все герои глубоко несчастны, а Костя вообще застреливается. А в пьесе «Вишневый сад» старого больного человека заколачивают в опустевшем доме. Смех, да и только! Но всех перещеголял Алексей Максимович: у него в комедии любовные игры в разгаре над еще не остывшим трупом. Чудаки, да и только!
Написав пьесу и поразмыслив, Горький зачеркнул слово «комедия» и написал более привычное для его драматургии слово «сцены».
Пьеса «Чудаки», на мой взгляд, исключительно многословна, до нудноватости, а потому юмор в ней еле теплится и вот-вот погаснет. Наверное, по этой причине пьеса не была особо любима режиссерами и самим автором, хотя из всех пьес Горького именно здесь больше всего личного: автор раскрывает некоторые тайны своего творчества и семейной жизни – разумеется, весьма опосредованно.
Взять для поставки такую пьесу уже огромная смелость: а вдруг да она не оправдает себя? Театр имени Маяковского на такую смелость пошел и, к счастью для зрителей, два с половиной часа держал их в напряжении странноватым маревом из дачной жизни некоего писателя. Мы не знаем, хороший или плохой он писатель, но видим, что это настоящий профессионал. Роль Константина Мастакова актер Евгений Парамонов ведет энергично, естественно, искренне, временами обнажая скрытый авторский юмор.
Именно сценическое существование главного героя объединяет всех персонажей в единый ансамбль. Сами по себе они малоинтересны и малосимпатичны (за исключением жены Мастакова Елены – Наталья Филиппова) – обыкновенные обыватели, но человеколюбивый писатель рисует нам их чудаками, каковыми мы с вами и начинаем их воспринимать. Из обывательской массы несколько выделяется уставший от революционных идей Вася (Роман Фомин), время от времени мощно декламирующий и, пожалуй, даже декларирующий «Песню о Буревестнике». Звучит это пародийно, надоедливо, но оптимистично.
На чеховско-горьковских дачах все во всех влюблены, отчаянно флиртуют и в присутствии объектов своей любви словесно гадят на соперников. Любвеобильный Мастаков якобы любит хищную, агрессивную и неумную Ольгу (Дарья Повереннова). Ольга же вцепилась в инженера человеческих душ мертвой хваткой. Тот почти уговаривает вдову Васи Зину (Наталья Палагушкина), которую за пять минут до этого уговорил бывший полицейский Самоквасов, несмотря на свое внешнее добродушие и страсть не забывшего застеночные приемы (Виктор Довженко). Доктор Потехин (Игорь Евтушенко) испытывает глубокую несчастную любовь к Елене, жене Мастакова, а у его чудаковатого, еще окончательно не спившегося папочки (Александр Андриенко), кажется, возникает любовь к матери Зины (Людмила Иванилова). Ближе к финалу Мастаков ухитряется пристать и к служанке, почти что члену семьи Саше (Анастасия Цветанович).
Когда не дождавшись своего кандидата в любовники, в дом входит Ольга и спрашивает Мастакова: «Что здесь происходит?», а тот отвечает: «Похороны», зал начинает весело смеяться. И я понимаю: спектакль удался и, наверное, так, как хотелось бы самому Горькому.
Все-таки думаю, что основной смысл пьесы и спектакля заключен в Елене, жене Мастакова, которая искренне любит и никогда не изменит своему мужу-писателю. Это идеальная жена писателя. Она сознает, что писатель живет и реальной, и придуманной им жизнью. Его любовь часто бывает не любовью, а как бы любовью. На самом деле Елена у него единственная. Мне кажется, в начале совместной жизни с Горьким такой была Екатерина Павловна Пешкова.
Не могу не отметить зрителей. Несмотря на достаточную сложность и пьесы, и спектакля, зал горячо, с пониманием смотрел и принимал спектакль, подлинную удачу театра имени Маяковского.
Фото www.mayakovsky.ru
