Петрозаводские слушатели стали свидетелями и сопереживателями редкого события: баянист Андрей Дикоев исполнил «Гольдберг-вариации» в Приходе Божией Матери иконы Её неустанная помощь. Это одно из центральных произведений Иоганна Себастьяна Баха. «Гольдберг-вариации» нередко называют энциклопедией баховского стиля, настолько совершенны в них каноны и контрапунктическая работа.
Перед тем, как зазвучал баян, Андрей Дикоев рассказал о возникновении произведения, его структуре и некоторых интерпретациях.
Легенда о появлении Арии с тридцатью вариациями для клавесина была записана в первом десятилетии XIX века Иоганном Николаусом Форкелем, автором первой биографии Баха. Она и по сей день служит историей создания – малодоказуемой, но укоренившейся: граф Герман Карл фон Кейзерлинг, российский посланник в Саксонии, страдал бессонницей, и, чтобы скрасить тоскливые ночные часы, заказал И.С. Баху «какие-нибудь приятные клавирные пьесы, достаточно бодрые по характеру». Их исполнителем стал композитор и клавесинист Иоганн Готлиб Гольдберг.
Вступительная часть концерта не была лишь информативной справкой для собравшихся – в ней заключалась подготовка: предстояло услышать самое продолжительное клавирное произведение эпохи Барокко, имеющее множество категорически разнящихся трактовок – от легковесных и мифотворческих до глубоко философских. Можно предположить, что «подготовка» петрозаводских слушателей началась задолго до концерта, подтверждение тому – афиша! В ней использован рисунок Сергея Терентьева «Ангел с гармоникой». Изображение небесного музыканта задало сильный ориентир.
«Гольдберг-вариации» на протяжении 15 лет входят в репертуар Андрея Дикоева. Как отметил музыкант, каждое следующее обращение к этой музыке открывает в ней новые смыслы. Кажется, что они бесконечны! Баянист с особым вниманием упомянул минорную вариацию 25.
Среди исполнителей существует немало вариантов понимания музыки Баха. Возродившая интерес к клавесину Ванда Ландовска назвала двадцать пятую вариацию «высшим перлом ожерелья», «черной жемчужиной». Ландовска писала: «В ее сумрачных мерцаниях можно ощутить всю взволнованность романтиков». Эту мысль развил искусствовед Михаил Казиник. В программе, посвящённой «Гольдберг-вариациям», вместе с пианистом Алексеем Ботвиновым Казиник обнаруживает в отдельных вариациях черты композиторов других эпох и стилей. По его мнению, Бах «предсказывает» Гайдна, Бетховена, Шумана, Шопена… и даже джаз!
Пианистка Мария Юдина, пытаясь выявить скрытую религиозную символику, сравнивала образы вариаций с цитатами из Псалмов Давида, православных молитв, Евангелий. Юдина проводит параллель между музыкой начальной Арии и текстом из Псалма 83. Но вернёмся к вариации 25. На полях в нотном издании этой вариации пианистка оставила рукописное название: «Голгофа». То, с какой погружённостью и концентрацией прозвучала внутренняя, тихая кульминация цикла в исполнении Андрея Дикоева, вызвало неподдающиеся аргументам ассоциации с религиозно-философским чувством известной пианистки.
На протяжении полутора часов звучания «Гольдберг-вариаций» слушателей увлекала смена образов в произведении. Техническая задача, которую поставил И.С. Бах перед клавесинистом Гольдбергом, в переложении для баяна усилилась в разы, достигнув высочайшего уровня! Но техника – испытание музыканта – осталась средством рождения образа, и публика погрузилась в звук – то радостный, ликующий, то энергетический, то предельно собранный и субъективный.
«Гольдберг-вариации» в исполнении Андрея Дикоева управляли ходом времени, как и сам И.С. Бах, опередивший столетия.
Ольга Капранова, студентка IV курса специальности «Теория музыки» Петрозаводского музыкального колледжа им. К.Э. Раутио
