Культура, Литература

Шинель. Вариации на тему Гоголя

1 апреля исполняется 210 лет со дня рождения Николая Гоголя

«Все мы вышли из «Шинели» Гоголя», — крутилась  в  моей голове известная фраза не то Достоевского,  не то Тургенева,  застрявшая в памяти из школьной программы по литературе, когда я шла на очередной спектакль проекта «Читка» Национальной библиотеки Республики Карелия «Liberté, égalité, fraternité. Кажется, по Гоголю» (режиссёр Аркадий Самойлов, сценарий Яны Жемойтелите).

Сколько времени  прошло, как была  напечатана в 1842 году гоголевская повесть, сколько литературных мод сменилось, сколько общественных бурь пронеслось, а всё не даёт покоя история «маленького человека» Акакия Акакиевича Башмачкина, титулярного советника, сшившего себе шинель.

Блистательная Марина Неёлова вышла в роли Башмачкина в спектакле Валерия Фокина. Великий Юрий Норштейн показал первые 20 минут  своего фильма «Шинель», который он начал снимать ещё в 1981 году. В МХТ имени А.П.Чехова прошёл уже 100-й спектакль «Шинели» с Авангардом Леонтьевым в главной роли. Владимир Мирзоев со своими выпускниками  поставил в «Театре-студии 21» пьесу екатеринбургского драматурга Олега Богаева «Акакий А. Башмачкин», действие которой начинается там, где у Гоголя оно заканчивается. Примеры можно легко умножить.

И вот, на 176-м году жизни, гоголевская Шинель выходит в спектакле любительского театра Национальной библиотеки  в образе не просто приятной дамы, а дамы, приятной во всех отношениях (Я. Жемойтелите).  Дама, приятно грассируя, говорит по-французски, обмахивается веером, обсуждает с Акакием Акакиевичем (И. Соловьёв) размер его жалования и препирается с ним, куницу или кошку положить на воротник!

Яна Жемойтелите. Фото Марии Голубевой
Яна Жемойтелите. Фото Марии Голубевой

Сказать, что испытываешь шок, – ничего не сказать. Но постепенно, следя за остроумнейшими диалогами, сплошь основанными на гоголевских текстах, и, кстати, не только из «Шинели», начинаешь втягиваться   в предлагаемую Яной Жемойтелите литературную и театральную игру, начинаешь испытывать ни с чем не сравнимую радость узнавания и открытия, казалось бы, давно забытого, а чаще толком и непрочитанного гоголевского наследия. Ну разве кто-то из нас открывал «Ревизора» или «Мёртвые души» со школьных времён?! А разве знаем мы хоть что-нибудь о великой последней книге Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» кроме того, что эту книгу обругал Белинский, «неистовый Виссарион»?!

Тишайший Акакий Акакиевич (в школе нам казалось, что имени смешнее и нелепее просто не может быть) в пьесе Яны Жемойтелите обретает свою мечту, свою любовь, и – в финале – свою свободу. Несмотря на всю униженность, он неимоверно изобретателен и практичен в своей отчаянной бедности. Он  ухаживает за своей дамой-Шинелью, прогуливает её по Невскому проспекту, дарит ей серёжки — зелёные огоньки,  которые та усмотрела в витрине, поёт романсы под гитару и даже вступает в словесное единоборство с соперником, нагло посягнувшим на благосклонное внимание Шинели. Игорь Соловьёв играет эту роль с увлечением и страстью. Метаморфоза известного в Петрозаводске музыканта, солиста ансамбля «Drolls», участника джазовых концертов, впечатляет и завораживает.

Но самое, наверное, неожиданное превращение происходит в спектакле с другим консерваторским музыкантом — Виктором Фёдоровым, на чью долю, в соответствии с сюжетом пьесы, выпало сразу три роли – это Портрет (Николай Васильевич), Нос и – он же – Значительное лицо.

Виктор Федоров (слева) и Игорь Соловьев в спектакле-читке. Фото Марии Голубевой
Виктор Федоров (слева) и Игорь Соловьев в спектакле-читке. Фото Марии Голубевой

Вообще идея сделать Портрет Николая Васильевича (читай Гоголя) одним из персонажей пьесы, на мой взгляд, исключительно удачная находка. Забавнейшие диалоги Акакия Акакиевича со своим создателем — это каскад комедийных ситуаций, своего рода скетчей, в которых обыгрываются не только мотивы из гоголевских произведений, но и некоторые неожиданные факты биографии писателя, как, например, его страстная  любовь к макаронам, приготовленным по особому, настоящему итальянскому рецепту.

Этот говорящий Портрет в прекрасном исполнении Виктора Фёдорова внезапно обнаруживает потерю самой приметной части своего лица – знаменитого гоголевского длинного Носа, и в какой-то момент становится чуть ли не главным героем, или, во всяком случае, пружиной действия всей пьесы. Ведь именно его трансформация сначала в галантного кавалера, который уводит ветреную Шинель прямо из-под носа несчастного Башмачкина, а потом в Значительное лицо, которое выкрикивает странные лозунги на Сенатской площади, приводит  к «бунту маленького человека» и тем самым к трагической развязке всей этой удивительнейшей истории…

Что же это происходит? – думала я, возвращаясь со спектакля. Почему так цепляет вся эта история? Никак, ну просто невозможно оставить Николая Васильевича в школьном курсе литературы, не отпускает он! Вот как надо,  думала я, поставить пьесу в любительском театре, кажется, по Гоголю, сыграть её со всей страстью и расстаться с ним – смеясь! (Правда, для этого надо иметь талант Яны Жемойтелите, чтобы при всех кульбитах сюжета сохранить дух первоисточника,  что далеко не всегда случается при подобных «перелицовках» классики). А кроме того – хоть страшно не хочется в этом признаваться – думаю, в каждом из нас живёт «маленький человек» Акакий Акакиевич Башмачкин с его пронзительной фразой  «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?». И в этом-то смысле уж точно все мы вышли из  «Шинели» Гоголя.