Петрозаводский историк, писатель, театральный критик Борис Гущин известен своими байками. В прошлом году увидела свет его книга «Байк-мемориз». Написанные уже после нее новые истории мы недавно публиковали. И вот новая порция баек, навеянных воспоминаниями о работе в музее «Кижи».
«Профессура»
Одно время мы ездили в экспедиции от музея «Кижи» втроём: Дмитрий Богданов, главный хранитель, Александр Орлов, шофёр, и я. Часто свой полевой обед, особенно в заброшенных деревнях, приходилось готовить на костерке. Но если уж где-то в совхозе или леспромхозе нам попадалась столовая… Мы съедали то, что подадут, неважно вкусно это или нет, и требовали жалобную книгу. Мы писали благодарность и подписывали её так: «доцент Б. Гущин, аспирант Д. Богданов, водитель А. Орлов». В следующий наш заход нас ожидал здесь прямо праздничный обед.
Учёных в совхозах и леспромхозах уважали почему-то больше, чем музейщиков, которых иногда называли просто «барахольщиками».
Последний луч
В середине августа, где-то около двенадцати ночи, я шёл через кижское кладбище. Темнота уже наступила. Вдруг я увидел, что на одной могиле фарфоровые таблички с портретами светятся ярким красным светом. Я, конечно, перепугался. Мало ли что… Но любопытство пересилило страх. Я сел спиной к памятнику, так чтобы мои глаза были примерно на уровне фотографий.
Последний узкий луч заходящего красного солнца коснулся моего лица…
Благодарная ворона
На острове Кижи летом мы жили в лёгком садовом домике. Чайки, утки, вороны мирно соседствовали с нами.
В ясное солнечное утро я проснулся от нечеловеческого страшного крика и громких частых стуков по крыше и в окна. Я встал и вышел на крыльцо. Бесновалась ворона. Увидев меня и несколько успокоившись, она как-то странно просительно глянула на меня. Я увидел, что на дереве к вороньему гнезду, где сидели три маленьких воронёнка, по ветке подкрадывается соседская кошка Машка. Я прогнал Машку, ворона успокоилась, а я пошёл спать.
Через несколько дней у меня было дежурство по музею. В то утро я должен был быть на погосте к семи. Не выспавшись, в полудрёме, я брёл по дороге. Вдруг впереди истошно закричала ворона. Мельком глянув на неё, я опять задремал. Ворона не унималась. Взлетев, она пролетела прямо под моим носом, едва не задев меня своим крылом. Наконец, я очнулся. Прямо передо мной дорогу переползала огромная гадюка. Я вспомнил ту ворону. Может, это была та самая, и на этот раз уже она меня спасла.
«Мы из американского посольства. Помогите!»
Это произошло в 1970-е, годы правления президента Никсона. Стоял жаркий воскресный день. Я фланировал по острову Кижи с повязкой на рукаве «Ответственный дежурный по музею». Ко мне подошли два человека и представились:
— Сотрудники американского посольства. Господин Ели Флем и переводчик Юрий Александрович. Помогите нам, пожалуйста.
Сотрудники посольства рассказали, что они вчера были в Мурманске на открытии памятника союзникам, а по пути в Москву заехали в Петрозаводск с единственной целью – посетить Кижи и ехать дальше. Проблема заключается в том, что в Петрозаводске им, очевидно, по ошибке продали билет на рейс Кижи — Петрозаводск, которого вообще нет. А у них всё рассчитано по времени, чтобы попасть на московский поезд. Что делать?
Я не знал. Хорошо, что никуда не уехала в этот день директриса Валентина Матвеевна. Она и подсказала, что выход только один — звонить дежурному Совета министров и рассказать ему о случившемся. Что я и сделал. Дежурный попросил меня быть с ним на постоянной связи.
С американцами, а сначала в компании и с директрисой, мы сели в комнате администратора, пили чай, говорили на всякие темы и ждали звонка.
В этот год президент Никсон заговорил о том, что СССР должен вернуть Америке то, что осталось из переданного по ленд-лизу. Я сказал американцам, что могу послать ему посылочку: куртку на меховой подкладке, которую в войну получил по ленд-лизу мой дед: до сих пор ношу и радуюсь. А вот мощные рабочие ботинки пришли в негодность. Я вспомнил, как ходил в них в зимнее время, и на снегу чётко отпечатывалось: «маде ин не наше».
— Что это?
— Made in USA.
Посмеялись.
Американцы рассказывали о новых выставках в музее Гугенхейма.
Раздался звонок. Дежурный совмина сказал, когда в Кижи придёт «Комета». В Петрозаводске их будет встречать такси, на котором американцы доедут до гостиницы, заберут свои вещи и поедут на вокзал. Московский поезд будет задержан минут на 10-15.
Американцы, поблагодарив меня, пошли на причал.
На завтра выяснилось, что дипломаты приехали в Петрозаводск на сутки раньше, чем собирались, и хотели никак не проявить себя. Не вышло. Возможно, из-за ошибки кассира. Все, кому надо было, узнали.
Американцы прислали мне в подарок каталог Казимира Малевича.
Поймав через несколько лет по радио «Голос Америки», в конце передачи я услышал: «…главный редактор русской службы «Голоса Америки» Ели Флем».
