«Актуальна в первую очередь «История одного города». Этот рабский дух, чинопочитание и тому подобное придется еще долго-долго изживать».
27 января исполняется 195 лет со дня рождения Михаила Салтыкова-Щедрина, русского писателя-сатирика, публициста, литературного критика, редактора. Об актуальности его наследия мы беседуем с кандидатом филологических наук, доцентом кафедры русской литературы ПетрГУ Вячеславом Яковлевым.
— Помнится, начиная лекцию, вы обычно спрашиваете студентов, нравится ли им Салтыков-Щедрин. Знаю, что у вас всегда есть аргументы, чтобы заставить полюбить этого необычного писателя…
— Сатирики нравятся не всем. Есть люди, вроде помпадуров и помпадурш, а также вроде глуповцев, которых они неизбежно будут задевать. Известно, например, что сатирику Свифту современники разбивали окна в его доме.
Какова же судьба Салтыкова-Щедрина? Те, кто не понимал его, в том числе с эстетической точки зрения, говорили про него ужасные вещи. Когда Салтыков-Щедрин вернулся из своей восьмилетней ссылки из Вятки, где находился за опубликование без разрешения начальства в некрасовском «Современнике» двух повестей, то больной тогда Некрасов попросил прочитать новый роман Салтыкова Тургенева. Тот прочитал. Представляете, середина 1850-х годов, Тургенев в тот момент пишет о любви, а тут такие мерзости жизни. Он написал Некрасову: «Если этот воняющий канцелярской кислятиной язык, — литература, запишите меня в отсталые..». И Гончаров высказался, обидевшись на нелицеприятную рецензию Салтыкова-Щедрина о романе «Обрыв»: «Ну, конечно, Щедрин считает, что писать можно только так, как пишет он, слюнями бешеной собаки..». А русский философ Василий Васильевич Розанов вообще заявлял: «А я не читал Щедрина, ну, может, только одну страничку и считаю тем самым, многое сберег в своей душе».
Противников было много, но были и великие люди, которые называли Салтыкова-Щедрина и «прокурором русской общественной жизни», и величайшим диагностом нашей социальной жизни. Чехов, например, был высочайшего мнения о Салтыкове-Щедрине, считая, что никто так, как он, не показал слабость, безволие и продажность нашей интеллигенции.
— Как вы оцениваете персону Салтыкова-Щедрина?
— Это был великий писатель, гражданин и человек! Начать хотя бы с того, что, окончив пушкинский лицей, он, писавший стихи, начавший с романтики и поэзии, человек, перед которым в принципе открывалась литературная карьера, 18-ти лет идет на государственную службу. Четверть века он ей отдал, дважды был вице-губернатором, в трех городах был председателем казенной палаты, дослужился до генеральского чина. И чего ради? Ради чинов? Ни в коем случае! Он говорил: «Я хотел сеять либерализм в самом капище антилиберализма», но убедился, что ничего сделать невозможно.
В одном из городов, где он был на должности вице-губернатора, его даже вице-Робеспьером назвали. Он бился 25 лет и ушел. Бесполезно! Это все равно, сказал он, что «из песка веревки вить!» А потом трудился редактором журнала «Отечественные записки» — с 1868-го по 1884-й, сначала с Некрасовым и после его смерти до самого закрытия журнала. Тащил на себе этот титанический редакторский груз, ведь литераторы в массе своей были бедны: от гонорара до гонорара не прожить. Он уносил домой целые портфели чужих рукописей.
Рассказывают, что одна дама как-то сказала Салтыкову-Щедрину: «Читала последнюю книжку вашего журнала, как там хорошо написано!». На что он буркнул: «Не хорошо написано, а хорошо напечатано!». Он был фантастический труженик! Ничего из низкопробной литературы в журнал не пропускал. Между прочим, спустя десятилетие сам Тургенев, так плохо когда-то отозвавшийся о «Губернских очерках» Салтыкова-Щедрина, немало сделал за границей для его нового романа «История одного города». Несмотря на то что они были врагами какое-то время, любопытная вещь — Салтыков-Щедрин попросил похоронить его рядом с Тургеневым. Так и сделали…
— Какой характер был у Михаила Евграфовича?
— Он был большой наивный ребенок! Кто знал его, тот не боялся. Но он не умел себя сдерживать, например, в азарте игры мог наорать, неважно, кто был перед ним: чиновник ли, цензор ли — из тех, кого Некрасов приглашал к себе домой, чтобы ублажить обедом. Но в это же время Некрасов протаскивал многие произведения, которые так просто через цензуру не прошли бы.
Салтыков-Щедрин мог словом прихлопнуть, как однажды случилось у него с известным редактором Бартеневым, издававшем журнал «Русский архив». Говорили о его тяжелом характере. Это шло из его дома, от матушки, которая была очень груба, крута и детишек своих держала в черном теле.
— Кто были читатели Салтыкова-Щедрина?
— Его читали студенты, молодежь. Известен случай, когда в одной группе по интересам, где журнал получали прямо из редакции, его до того зачитали, что он разваливался прежде, чем его успели все прочесть. Собрали подписи и отправили к писателю делегацию умных молодых людей и девушку-красавицу с просьбой выделить для них еще один экземпляр. Щедрин напугал молодых людей, придравшись к тому, что они неправильно понимают слово «традиция». История получилась анекдотичная, девушка особенно обиделась, но следующий номер пришел в двух экземплярах.
— Какие произведения Салтыкова-Щедрина актуальны сейчас?
— В первую очередь это «История одного города». Этот рабский дух, чинопочитание и тому подобное придется еще долго-долго изживать. Помните некрасовские строки:
В ком не воспитано чувство свободы,
Тот не займёт его; нужны не годы —
Нужны столетия, и кровь, и борьба,
Чтоб человека создать из раба.
Кроме того, есть такие вещи, которые удивительным образом перекликаются с тем, что происходило с нами в относительно недавнее время. Годы капитализации России в 70-х годах XIX века и наши 90-е – потрясающе рифмуются. У Салтыкова-Щедрина есть так называемые «Письма к тетеньке», где он обращается к русской интеллигенции: «Я не требую от вас подвига, одного прошу: не присоединяйте свои голоса к общему вою». Актуальность этого призыва очевидна.
— Знаю, что вы любите кино. Нравится ли вам что-то из экранизаций произведений Салтыкова-Щедрина?
— Во-первых, это фильм Сергея Овчарова «Оно» по роману «История одного города». Замечательная вещь! Режиссер глуповским градоначальникам придал облик наших советских лидеров. Есть также прекрасный мхатовский спектакль по «Господам Головлёвым», где Иудушку играет Иннокентий Смоктуновский.
— Что еще вы посоветуете почитать у Салтыкова-Щедрина?
— Есть у него замечательный роман «Современная идиллия», где писатель использует необычный литературный прием, включая в произведение героев других известных авторов и показывает, как в новых условиях действуют Молчалин, Глумов. Этот прием он использовал и в других произведениях. Так у него действуют Скотинины, тот же Ноздрев в роли редактора журнала «Помои». Многие узнаваемые газеты и журналы получили в романе новые названия. Например, газета Суворина, которая потакала самым разным вкусам, назвалась «Чего изволите?». Салтыков–Щедрин был удивительным мастером слова. Его стиль афористичен как ни у кого другого!
— Да, афоризмы и цитаты Салтыкова-Щедрина в ходу по сей день!
— Помните ли вы профессора Петрозаводского университета Моисея Михайловича Гина? Его жена рассказывала, что, когда Моисей Михайлович писал статью о сказках Салтыкова-Щедрина, то время от времени выходил из кабинета на кухню и говорил: «Нет, ты только послушай! Я должен тебе это прочитать!» и читал ей цитату за цитатой. Это было так современно и так актуально!
— Будут ли читать Салтыкова-Щедрина через 50 лет?
— Не все, но читать будут! У меня есть знакомый, бывший декан медицинского факультета, с которым мы познакомились в экзаменационной комиссии благодаря любви к Салтыкову- Щедрину. Он не просто любит и читает Салтыкова-Щедрина. Здороваясь со мной, он каждый раз вместо приветствия произносит какой-нибудь его афоризм, например: «Представляешь, раньше за наш рубль давали по 50 копеек, а скоро будут в морду давать!».
— В советское время Салтыкова-Щедрина подняли на пьедестал…
— Его использовали исключительно в политических целях. Ленин цитировал Салтыкова-Шедрина сплошь и рядом, но сами понимаете, в каком это было контексте. В советское время, например, из старого фильма «Господа Головлевы» ушло всё человеческое, он получился такой мрачный, такой тяжелый… Из Иудушки сделали монстра. Он, конечно, монстр, но он и жертва определенного уклада жизни.
— Есть ощущение, что сейчас снова появляется непраздный интерес к творчеству Салтыкова-Щедрина. Его слово в свое время прозвучало так мощно!
— Безусловно! Много ли во всемирной литературе настоящих природных сатириков? Да, были, конечно, критиковали, посмеивались, В античности – Аристофан. Возьмем французскую литературу: французы для сатиры слишком легкие, слишком французы. Немецкая – никого и не вспомнишь. У англичан, правда, был беспощадный Свифт. А Салтыков говорил: «Если рука не дрожит от злости, брошу перо!» Вот этого им всем не хватало.
— Но все же Салтыков-Щедрин любил Россию?
— «До боли сердечной»! Это его слова. И вот еще его слова: «У них за границей хорошо. А у нас, положим, хуже, но и лучше. Лучше, потому что больней!».
