«В мои восемнадцать лет укладывается достаточно для того, чтобы я могла совершенно точно сказать, что это время было наполнено тем, что сделало меня человеком, наверное, даже личностью. А главное, что или, вернее, кто были и есть в моей жизни, – это люди, рядом с которыми я росла физически, эмоционально, духовно. Папа. Мама. Любимые. Друзья. Были и недоброжелатели…
В мои восемнадцать есть много порой интересного, порой банального, но не менее важного, такого, что, пожив десяток-другой лет, можно будет писать автобиографическую повесть, например… Но это уже другая история».
О сказке
Да и что с того, что снега в этот раз с горкой на ложке?
Что наконец-то расставлены точки между всеми нами?
Это ли судьба, чьи-то проделки или линии на ладошке?
Это имеет что-то общее с полетом бабочки и цунами.
Я точно знаю, что мы все герои одной сказки-повести,
И это значит соблюдать правила и каноны,
И все, что ты говоришь мне, только на твоей совести,
Даже если у тебя в кармане «Орбит» без сахара и миллионы.
А ведь сказка-повесть точно когда-нибудь кончится…
И мы (все бывает), может, успеем приобнять друг друга.
Только мне вот до боли в фалангах пальцев хочется,
Чтобы снег пока что не таял и прямая не стала кругом.
09.01.10
Детское счастье по-взрослому
«У меня обострены чувства, вызванные отцовской любовью».
Помнится, пусть даже не очень память,
Три части конфеты на детской ладошке
Папе и маме – не взять, не добавить,
Главное всем, пускай и немножко.
Было ведь много… Картины смешные,
В ряд на полу, после игр с цветами.
По-взрослому сложные, по-детски простые
О том, что не выразить просто словами.
Там щелкал замок в коридорчике тесном
В семь с радостью, будто бы первому снегу,
Забыв обо всем вдруг, срываясь с места
Навстречу главному человеку.
И это ведь очень честное счастье,
Оно может все по местам расставить
И в благодать, и порою в ненастье
Самое главное – это память.
О тебе, Беломорске и февральских мыслях
Ровно в двадцать три без двух
Сядем у окна, забрызганного в луне,
Будем дышать и молчать вслух,
Оставляя тепло на мокром стекле.
Будем ждать падающих звезд,
Открыв рот смело, без опаски.
Да, я сейчас абсолютно всерьез.
Да, я хочу кусок детской сказки
О добре и зле с книжных страниц,
Иллюзий, удивлений, историй,
Да хоть каких-нибудь небылиц,
Если это того стоит.
Шестьдесят две минуты на мечты
И после в свои семнадцать и пять
Там, где февраль, холодное море и ты,
Там, где приятно громко молчать.
03.02.09
Пустоквадратный метр
Крошки просыпаны на окошке
Асимметрично. И грустно немножко.
Там, где пылятся чашки и ложки
Тихо и пусто.
Только глазищами смотрят звезды
С неба черничного, будто слезы,
Падают и погибают. Морозы
Сильно и рядом.
В щель на паркете спрятались тени
От холода, звездного света, сомнений,
От старых привычек, банальных прощений
И я вместе с ними.
Нет больше музыки, нот и графита
По полу только осколки гранита,
Штора выдохом ветра разбита
Фатально.
И только все там же хлебные крошки,
Забытые кем-то на пыльном окошке.
11.11.08
До черты
Мы начинаем. И только пять звезд.
Распахивая двери, окна, крышки шкатулок,
Я переступаю штрих-пунктир неизвестности,
До которого память коротких прогулок,
Лица родные, слова, километры нежности.
А там через тысячи стуков колес поезда где-то
Дожди, черное полотно с монетами, нравы,
А мне бы еще двести грамм уходящего лета,
Когда листва облетает и чернеют скалы.
И до черты последний кусочек детства, витрины,
Надписи, три фонаря, лужи с дорогами пыльными,
Автобусы редкие, мосты с изгибами, магазины.
Все остается до… но мы должны быть сильными.
28.08.08
Если бы мы научились летать
Если бы мы летать научились вдруг,
Мы бы перестали тратиться бесполезно,
И каждое слово не пустой набор букв,
А звук, имеющий значение и место.
В пространстве воздушном великом
Мы освободились бы от лести и масок,
Минуты полета стали бы мигом,
Наполненным разноцветной палитрой красок.
Если бы мы научились летать, как птицы!
Да мы бы друг на друга взглянули иначе!
Обиды стали бы как невидимые частицы.
А человек, несомненно, духовно богаче!
Но увы, мы не птицы и взлететь не сумеем,
И кажется все немыслимым и сложным…
Но человек ведь условных наклонений куда сильнее,
Значит, может сделать все невозможное возможным.
02.08.08
Мыльный пузырь
Без логики, но с выдержанным тактом,
Не слушая бесчисленных запретов,
Противоречащий всем строгим фактам,
Парит пузырик мыльный в небе светлом.
Свободен он, не то что люди где-то,
Опутанные ложью и сомненьем,
А он летит, захлебываясь светом,
Не огорченный собственным паденьем.
И через миг исчезнет, не вернется…
Он настоящим был и мыльно-беззаботным…
И небо поутру тихонько улыбнется,
А смерть пустяк для тех, кто был свободным.
02.06.08
По-новому (Мокрое)
По-новому
Почувствовать запах апрельского снега,
Оборваться вниз последним вздохом,
Стать первой буквой нового века,
Поговорить по душам о том-о сем с Богом.
Сделать шаг по пожарной лестнице
К небу алому, бесконечно-тяжелому,
Собрать легкими воздух, если уместится,
И начать все заново, совершенно по-новому.
И не надо власти, подарков, фотовспышек,
Все сантименты и пафос к ногам природы сложить,
Чтобы находить счастье среди плюшевых мишек,
Чтобы научиться не существовать, а жить.
29.03.08
8В
Самой четкой галлюцинацией
С переменчивой интонацией,
С непростительным оскорблением,
С перепрожитым удивлением
Она.
Помещается в тесной шкатулке,
В стеклянном живет переулке,
Наполняет мечтами сполна,
По проспектам шагает
Восьмая весна.
12.02.08
"Лицей" № 2 2010
