Новый рассказ Галины Акбулатовой из цикла «Женские истории»
«В маске-то Лиза и ощутила по-настоящему вкус свободы: вовсю стреляла и кокетничала глазками, озорно шутила и даже назначала рискованные (с медицинской точки зрения) свидания, на которые, естественно не приходила…»
***
Вряд ли кто усомнится, что нос – самая важная фигура на теле человека. Без ноги или руки мы еще можем себя представить, а вот без носа…
У Лизы был нос, но не такой, как ей хотелось. В зависимости от состояния души и тела он то краснел, то бледнел, а то и вовсе принимал форму картошки (ну это после обильного слезопада). Лиза была убеждена, что именно из-за носа ей и не везет в личной жизни. Выход подсказала подруга Женька: сделать ринопластику.
Лиза взяла ссуду и начала искать того, кому она могла бы доверить свой нос. Однако найти хорошего спеца было не так-то просто. Хороших сразу забирали в столицу, а к плохому кто ж пойдет. Лишь благодаря широким и разветвленным связям бизнес-леди Женьки, Лизе удалось попасть на прием к наимоднейшему professor new plastic господину Новодережкину.
Профессор был не просто специалистом по пластике, он являлся единственным в Энске владельцем уникального лазерного луча. Да и собой был хорош: высокий, с прекрасными черными усами, завершающими картину не менее прекрасного и прямого как стрела носа.
С ходу доктор стал советовать Лизе сменить вообще все лицо. То есть сделать по готовому лекалу новое и натянуть вместо прежнего. Лиза чуть было не решилась, но вовремя опомнилась:
– А мои глаза? Что будет с моими глазами?
Г-н Новодережкин внимательно посмотрел на Лизу:
– Да, таких веселых, таких лукавых глазок, как у вас, я не обещаю.
– А что? Что вы обещаете?!
– Имея в виду типичную черноземную форму вашего лица – обычные круглые. К тому же, не уверен, что они будут закрываться.
– То есть, – уточнила Лиза, – мышца у глаза вообще не будет дергаться?
Доктор поморщился:
– Во-первых, не дергаться, а работать. Во-вторых, не «мышца у глаза», а просто – глазная мышца. Вы же современная девушка и должны знать человеческую анатомию.
Да, это была горькая пилюля и, проглотив ее, Лиза быстренько согласилась посмотреть каталог и выбрать что-нибудь подходящее.
Каких только носов здесь не было! Большие и маленькие, широкие и узкие, с горбинкой и без… Римский, греческий, орлиный, ястребиный, кошачий… Нос а-ля Скарлетт Йоханссон, Анджелина Джоли, Том Круз… и даже «Ленинский».
Лиза предпочла римский. С ним она мгновенно представила себя судьей, депутатом и даже мэром Энска.
Г-н Новодережкин снисходительно улыбнулся:
– У вас, голубушка, средств на такой нос не хватит, даже если вы заложите собственную почку.
У Лизы мороз пробежал по коже от такого специфического юмора. И гордость, конечно, взыграла. Эх, профессор, вы профессор… – мысленно корила она доктора. – Всё-то вы по старинке судите – по внешнему виду. А японские миллионеры, как сказала ей Женька, недавно побывавшая в стране восходящего солнца, ходят в самой простой, дешевой одежде, зато в банках у них ого-го!..
Однако, вовремя вспомнив, что в ее банке счет давно закрыт, Лиза смирила гордыню и согласилась на самый дешевый пупсиковый нос, хотя мысль, что после пластики она станет «Ты мой пупсик!», огорчительно промелькнула перед ней.
Ах, если бы она знала тогда о коварных свойствах лазерного луча, одно неверное движение которого по лицу могло стоить всего лица. Но по въевшейся привычке – доверять докторам (и не только медицинских, а и прочих других наук) Лиза такими тонкостями не интересовалась. А ведь уже при первом знакомстве с г-ном Новодережкиным в ней зародился червячок сомнения.
Во-первых, на докторе был халат не первой свежести, пусть и запонки на рубашке, выглядывавшей из рукавов халата, сияли и переливались всеми цветами радуги. Во-вторых, в кабинете new professor не было даже простого умывальника. И в-третьих, отсутствовала помощница-ассистентка, попросту – медсестра. Г-н Новодережкин, следуя современным веяниям, был сам себе и доктор, и медсестра, и кассир. Минута пользования у профессора-мага стоила червонец. Само собой, не российский, а американский.
Что ж, – уговаривала себя Лиза, – назвался груздем – полезай в кузов.
Вот только нос с ней не согласился. И когда доктор немытыми пальцами и без всяких церемоний схватил его за шкирку, нос, привыкший к гигиене и деликатному обращению, взбрыкнул. На что г-н Новодережкин недовольно заметил:
– Возиться с капризными носами у меня нет времени, – и многозначительно добавил: – Время – деньги.
Денег было тютелька в тютельку, и Лиза приказала носу слушаться доктора.
Через неделю, оформив отпуск и надев новый спортивный костюм, она вошла в операционную.
Г-н Новодережкин уложил Лизу на хирургический стол, почему-то не заменив простынку из-под предыдущего клиента на свежую (и Лизин наметанный глаз тотчас уловил чей-то толстый черный волос на том месте, где теперь должна была лежать ее голова). Затем наполнил чем-то шприц, включил бьющий в глаза свет и враз изменившимся голосом, в котором явственно прорезались металлические нотки, приказал: «Спокойно!». Лиза вытянулась в струночку, и ее нос тотчас учуял наркотический запах смеси одеколона и вина, впрочем, довольно приятный. В следующее мгновение что-то хрустнуло в носу и словно удар тока пронзил всё Лизино существо. Слезы сами собой брызнули из ее закрытых от слепящего света глаз.
– Ничего, ничего, – успокаивал Лизу потеплевшим голосом г-н Новодережкин. – Попал прямо в хрящик. Теперь заморозится наилучшим образом.
Но Лизу, точнее напавшую на нее трясучку, уже было не остановить.
Доктор, кажется, тоже затрясся. Натащил кучу шприцов, принялся колоть Лизу в разные мягкие места, и скоро она успокоилась и даже принялась хохотать, что совсем не понравилось владельцу лазерного луча.
– Я принимал вас за серьезную девушку, а вы… – недовольно сказал он. – У меня очередь, знаете, какая…
Волшебное слово «очередь» заставило Лизу стиснуть зубы.
Что уж там делал с ее носом new professor – Лизе было неизвестно, но чувствовала: пахнет жареным. И чем больше доктор пыхтел над ней, тем больше пахло жареным. Так Лиза в который раз уверилась, что красота требует жертв.
Наконец, работа была закончена. Г-н Новодережкин, почему-то отворачиваясь, поднес к Лизе зеркальце. Она приподнялась, взглянула – и упала в обморок. Пришла в себя от того, что профессор держал у ее носа (ее?! носа?!) ватку с нашатырем.
– Вот уж не думал, что вы такая чувствительная, – то ли пожурил, то ли похвалил он и зачем-то поинтересовался. – Вы замужем?
– Нет, – еле выговорила Лиза.
– Ну, значит, до свадьбы заживет, – почти весело и с видимым облегчением заключил г-н Новодережкин.
В ответ Лиза зарыдала белугой:
– Какая свадьба… Кто меня без носа вообще замуж возьмет…
Г-н Новодережкин принялся отпаивать ее валерианкой и наконец признался, что шокированный Лизиным нестандартным поведением, а более всего ее пылающими губами, он на какие-то мгновения выпустил из-под контроля волшебный луч, и этого оказалось достаточно, чтобы значительная часть Лизиного носа в ту же секунду исчезла. А из того, что осталось, уже ничего нельзя было слепить.
И Лиза вспомнила недавнее посещение дантиста. Как тот, затолкав ей в рот расширитель и сделав обезболивающий укол, стал шептать о своих внезапно вспыхнувших чувствах и проводить пальцем, пахнущим хлоркой и йодом, по ее бесчувственным от заморозки губам. В результате удаленным оказался не больной зуб, а здоровый.
– …Не стоит отчаиваться, – журчал ласковый, прямо-таки магнетический голос new professor. – Когда ранка заживет, я хорошенько отшлифую…
– Что? Что вы отшлифуете? – снова зарыдала Лиза. – Я хочу, чтоб вы немедленно вернули на место мой прежний нос. Мой чудесный, мой замечательный, мой самый-самый… нос!
Профессор тотчас согласился:
– Вырежем из бедрышка хорошенький пластик кожи и такой носик соорудим – закачаешься!
Но когда доктор назвал сумму, у Лизы пропало всякое желание снова ложиться под лазер-нож.
В горячке она хотела было обратиться в суд, хорошо Женька вовремя охладила пыл: мол, неприлично девушке объявлять о потере носа. Еще черт знает что подумают. И вообще, не ты первая, не ты последняя, – рассуждала Женька. – Тебе-то профессор хоть капелюшечку от твоего носа оставил, а у других – что нос, что губы, что глаза – сплошной пластилин. И потом… Главное не нос, главное – душа. Душа намного дороже носа, уж я-то, поверь мне, это знаю.
И Лиза поверила: все же Женька была бизнес-леди и в ценностях хорошо разбиралась. С мыслью – у других-то еще хуже – она впервые после выхода из клиники «new plastic» посмотрела на себя в зеркало и на этот раз осталась довольна: новый нос – не больше пуговицы с ее вязаной кофты – перестал загораживать лицо и занял наконец-то приличествующее ему место.
Однако еще некоторое время при встрече со знакомыми Лиза прикрывала нос платком. Ну это чтобы избежать ненужных расспросов. А уж когда объявили вирус свиного гриппа, она и вовсе на законном основании спрятала нос за медицинской маской. В маске-то Лиза и ощутила по-настоящему вкус свободы: вовсю стреляла и кокетничала глазками, озорно шутила и даже назначала рискованные (с медицинской точки зрения) свидания, на которые, естественно не приходила.
Лиза настолько привыкла к маске, что не захотела ее снимать и после вируса. Пришлось ей пройти курс психологической реабилитации. Но это уже другая история.
