«Мы исповедовали, что артист может всё: быть и рабочим, и костюмером, и парикмахером, и гримером».
Накануне 30-летия «Творческой мастерской» интервью Ларисе Кучанской дала народная артистка Карелии, заслуженная артистка России Елена Бычкова – одна из тех, кто стоял у истоков театра.
Для театра драмы Республики Карелия «Творческая мастерская» сезон 2018-2019 – юбилейный. Тридцать лет назад, 16 ноября 1988 года состоялась премьера спектакля «Плаха» по роману Чингиза Айтматова в постановке Ивана Петрова. Этот день стал официальной датой, ознаменовавшей рождение нового театра. Предысторией события стало объединение в 1985 году группы артистов Русского драматического театра КАССР, вышедших из состава труппы, с целью основать свой коллектив.
С Еленой Бычковой мы беседуем о театре, о времени, о профессии.
– Елена Юлиановна, как начинался театр «Творческая мастерская»?
– Мы поняли, что не можем тратить жизнь на «освещение производственной темы» на сцене Русского театра. Мы хотели высказаться, а не играть репертуар из серии «лейся-взвейся». Или пьесы на военные темы, но имевшие к войне, о которой мое поколение знает не понаслышке, отдаленное отношение. Театр родился из любви и уважения друг к другу. Неформальное объединение. А поддержали нас из Москвы: Михаил Ульянов, Борис Васильев. Союз театральных деятелей России учредил творческие мастерские почти в ста городах, театры-студии. Наш театр – единственный, который выжил и сохранился.
В 1984 году вышла повесть Бориса Васильева «Завтра была война». Ее прочла моя подруга, актриса Людмила Живых, и принесла со словами: «Это надо сделать». Я написала инсценировку. Собрала тех, кто этим заинтересовался. Играли в Доме актера, школах, библиотеках, институтах. «Восемь артистов и патефон», так называлась статья Зерчанинова в журнале «Юность». У нас ничего не было. Только слово. И до этого и после я поставила много спектаклей. И никогда не просила актеров изобразить что-то из серии «прикинься». Я всегда говорила: «Расскажи мне об этом человеке».
– Потом вы пригласили режиссера Ивана Петрова…
– Олег Белонучкин и я знали его давно и работали с ним здесь, в Петрозаводске, а также в Волгограде, в Вильнюсе. Мы пригласили его, и он откликнулся. Он был прекрасным режиссером и педагогом, крупная фигура. Всегда подробно разбирал материал с актерами, строил спектакли логично, четко. Никогда не спутаешь, о чем он поставил. Выпускники студии Ивана Петровича – это среднее поколение нашего театра, костяк труппы: Виктория Федорова, Дмитрий Максимов, Наталия Мирошник, Ольга Саханова, Ирина Старикович, Георгий Николаев, Юрий Максимов.
– Какие спектакли вы бы назвали вехами в истории вашего театра?
– «Завтра была война», «Печальный детектив», «Вдовий пароход» и, конечно, «Плаха» по Чингизу Айтматову. «Плаху» мы играли по выходным дням на сцене Финского театра. И по смыслу, и по высокому слогу замечательный спектакль. В нем участвовали все. Даже если тебя не было в программке, ты на сцене. Вообще тогда мы жили по системе абсолютной экономии и совмещения всех возможных театральных профессий. Были крошечные деньги. Я работала завлитом какое-то время. Люда Зотова — костюмером. Когда ее муж, артист Владимир Мойковский, кричал страшным голосом: «Где костюмеры?», она мрачно отвечала: «Сейчас приду». А в это время гладила что-нибудь. Мы вообще исповедовали, что артист может всё: быть и рабочим, и костюмером, и парикмахером, и гримером.
– Что изменилось в театре за тридцать лет?
– Я думаю, это уже другой театр. Что за 30 лет изменилось за окном? Всё! Начиная с того, что ушли из жизни многие из актеров, с которыми мы начинали, которые воплощали дух и идею нашего театра: Людмила Живых, Олег Белонучкин, Людмила Зотова, Геннадий Залогин, Георгий Ситко. Это не исключает моего уважения, любви, пристрастий к коллегам более молодым. Ведь профессия наша меняется только отношением к ней. И те режиссеры, с которыми я привыкла работать, даже если они были самыми «прогрессивными», все равно искали смысл, искали жизнь человеческого духа – извините за цитату. Это мой театр. И так может сказать, наверное, каждый человек, живущий в театре столько лет, сколько я в нем живу. Вы верите, что каждый спектакль может быть шедевром? Я – нет.
– Но ведь есть же театры, и к таковым относится «Творческая мастерская», в которых есть определенная планка, ниже которой спектакли не падают…
– Это комплимент для меня, когда мы говорим о театре. У нас так происходит благодаря художественному руководству, конечно. Есть спектакли достаточно проходные, но занятные, интересные по-своему. Есть спорные. А есть с моей точки зрения определяющие эту планку. Сегодня это «Васса» и «Гранатовый браслет». Оба эти спектакля поставил Сергей Стеблюк.
– Сохранилось ли у вас ощущение театра-дома, каким он был во времена, когда создавался?
– Когда мы все заняты, в больших спектаклях, таких как «Вдовий пароход» например, мы все заботимся друг о друге, знаем кого надо отпустить-прикрыть-накормить… 30 лет — это такой большой срок. Что-то в корне изменилось и театр другой, но «и в горе и в радости пока мы вместе…». Мы начинали с круговой поруки добра, отзывались на каждое «надо помочь человеку». Поэтому были какие-то фигуры, которые приходили, потом исчезали. Из нас, стариков, никто не прошел мимо ни одного человека из вновь пришедших к нам в театр. Хотя, наверное, не так и просто им было влиться в труппу.
– Были случаи, когда театр не принимал кого-то?
– Конечно. Это всегда было очень деликатно, но очень заметно.
– Возможно, это и есть доказательство тому, что театр и был и остается домом и семьей, в высоком смысле этого слова. Не всякого мы принимаем в свою семью.
– Верно. И не забывайте, что художественный руководитель и директор нашего театра Александр Лазаревич Побережный – человек, который, по-моему, принимал участие в жизни каждого, он в ответе за всех. Это заметно очень на гастролях, он откликается на любую просьбу о помощи. А перед ним руководителем был Гена Залогин, наш коллега и друг. При нем было так же. Открытая дверь кабинета директора театра. Сам директор в гриме, принимает гостей, потом идет на сцену.
– Как вы думаете, зачем люди приходят в театр?
– Они ищут ответы на какие-то личные вопросы. Хотя, театр прямых ответов не дает. Порою зритель видит свое отражение или в эмоциях, или в ситуации, или в боли, или в страсти. Люди приходят, чтобы подумать о чем-то, о чем не подумать в другое время. И хочется, чтобы каждая встреча с театром у зрителя оставляла впечатление, даже если что-то не сходится. Театр потому так живуч и в войну, и в беду, что имеет силу магнита, оттягивающего от обыденности. Как говорил мой мастер Борис Вульфович Зон: «Вы вышли на подмостки для того, чтобы сказать что-то очень важное». Наш театр старается вести со зрителем существенный, серьезный и честный разговор.
С Еленой Юлиановной Бычковой беседовала театровед Лариса Кучанская
