«Ребенок попытался узнать у меня, а может ли учитель вызывать к доске «за ушко». Я подумала было, что это игра такая. Оказалось, что двоих учеников учитель выводила к доске именно так».
Эту тревожную историю Александра Северная решилась рассказать после того, как ее сын окончил начальную школу. По просьбе «Лицея» комментарий дал юрист в области образования Михаил Джикия.
«Я не могу его сломать»
История родительского бессилия
Есть истории, которые очень сложно рассказывать. Эта из таких. Я дала себе слово, что напишу ее, когда все мои дети завершат обучение в начальной школе. Вот и настал этот момент, но всеми правдами и неправдами мне хочется забыть то, что довелось пережить с одним из детей. И сейчас, когда прошло уже порядком времени, кажется, будто все это было не с нами или вовсе показалось.
Но, разбираясь в теме, я узнала, что именно такой осадок оставляет то, что мы пережили. Пережили мы с ребенком ситуацию травли и психологического насилия со стороны учителя. Мы с ситуацией справились, но если бы я правильно оценила происходившее на ранней стадии и прислушалась к себе, то, наверное, этого не случилось бы вовсе.
Еще один важный психологический момент — родитель постоянно чувствует себя виноватым, поскольку не сумел защитить своего ребенка. Ребенок во многом чувствует себя недостаточно хорошим, потому что он не устраивает педагога. Не верьте, если вам будут говорить, что личность учителя для ребенка не важна. В начальной школе важно все — от крючка в гардеробе до наличия туалетной бумаги в туалете. Потому как дети малы и уязвимы.
Уязвимость я почувствовала по дороге в цирк. Тогда ребенок попытался узнать, а может ли учитель вызывать к доске «за ушко». Я подумала было, что это игра такая. Оказалось, что двоих она выводила в тот год к доске именно так. Через две четверти девочку-одноклассницу из школы выжили за неуспеваемость. Мой ребенок остался.
Игра на выбывание из классного коллектива этим, кажется, и ограничилась. Дети под криками учителя сплотились и ощутили себя коллективом. Мальчики и девочки сдружились, так что любое мое «Давай уйдем!» воспринималось как капитуляция и бесспорный проигрыш.
Азарт — это качество ребенка, которое нам помогло во всей этой истории. Сделать лучше, чем думает «она», — на это мы опирались, когда осваивали программу. Ее вместо школьного учителя в голову сына
укладывала репетитор. «Я только дома узнал, что меня можно хвалить», — сказал однажды сын, когда прощался со своим домашним учителем. Она никогда его не пугала и всегда подбадривала. Репетитор появился, когда я поняла, что все мои силы уходят на психологическое сопровождение ребенка в этом водовороте эмоций, на учебу сил у меня уже не остается.
Внимательно слушать педагога — одна из рекомендаций всем родителям. Мне нужно было бежать от этого учителя, прихватив ребенка с собой, когда я услышала: «У меня не получается его сломать». Косноязычие и лексическая избыточность — это то, что я наблюдала все родительские собрания, это же проявлялось и в личном общении. Про «сломать» я уточнила. Учитель хотел скорректировать поведение ребенка и заставить (частое слово педагога) учиться.
У учителя был и еще один отработанный прием. Когда она чувствовала, что родитель приходит на разговор, она делала все, чтобы его избежать. Вдруг выяснялось, что ребенок — самый лучший. Его есть за что хвалить, а потом вдруг разговор уходил в сторону обсуждения взаимоотношений в классе, и ты становился свидетелем того, как дети, родители, знания и незнания сваливались в один монолог о жизни, который невозможно было ни остановить, ни разбавить вопросами о конкретной ситуации. Мне это не удавалось сделать ни разу, например.
Мои пассажи о том, что нельзя заставить учиться, а можно мотивировать, направлять, помогать, не единожды были восприняты как лепет несмышленого младенца. Дескать, есть родительские представления об обучении, а есть работа. И работа кипела! Учитель кричала и оскорбляла, кидалась мебелью, срывала голос. На мои просьбы не кричать хотя бы на моего ребенка я получила ответ, что у него тонкий музыкальный слух и что у нее такой голос, так как есть проблемы со здоровьем.
К тому времени меня накрыли проблемы со здоровьем, но начался дистант. Дистанционное обучение, которое многие восприняли как беду, для нас стало настоящим спасением. По одноклассникам ребенок скучал, но отсутствие педагога, вернее, удаленное его присутствие, помогло нам дотянуть до конца третьего класса. К тому времени у сына при малейшем волнении шла кровь из носа, он не всегда мог заснуть, а слова «болит живот» стали синонимом слова «школа».
Так включилась психосоматика. И четвертый класс я не торопилась выздоравливать, мы размеренно учились дома, периодически выходили с больничных и уходили на них же. При этом я видела, что ребенок не притворяется — у него то кашель, то температура, то все тот же живот. По поводу последнего случилось и обследование. Ничего слишком плохого не обнаружили, но найденное свидетельствовало о стрессе.
В пятый класс сын пошел легко — ему нравится, что нет одного учителя, который учит, воспитывает, оценивает и придирается. Как сложится его дальнейшее обучение после такого неоднозначного старта, я не знаю. Знаю только, что в этой ситуации семья и все значимые для него люди были и остаются опорой и поддержкой.
Если честно, я и подумать не могла, что на такое поведение способен учитель высшей категории, призер, лауреат и далее по списку. Мы живем в небольшом городке, здесь все друг о друге знают буквально всё. Казалось, такой истории не могло случиться, но она, увы, продолжается. Весной сын прибежал с новостью: «Мама, мы сидим в классе, а наша учительница повернулась к нам и
спрашивает: «Ну что, дети, взять мне еще первоклассников?» Мы молчали с Ванькой, но многие сказали: «Да!» А мне так тех детей жалко стало…»
Мне жаль и тех, кто пришел в первый класс к этому педагогу, жаль, что не уберегла собственного ребенка от этого травмирующего опыта, жаль омраченных дней, которых было слишком много за эти четыре года. Какой совет я дала бы самой себе четыре года назад? Не уходить, а бежать из престижной школы и от такого учителя. Если бы была моя воля, такого педагога к детям я бы больше не пустила. Но она продолжает учить в той же школе уже новых ребят.
Источник: «Учительская газета»
Как юридически родители могут защитить своего ребенка? Мы попросили ответить на этот вопрос юриста в области образования Михаила Джикия.
Михаил Джикия, юрист: «Закон защищает учеников»
Я не открою Америку, если скажу, что психологическое давление на учеников в большинстве случаев сложно доказуемо и лечится разве что жалобами директору, и то не всегда. А вот что касается криков, оскорблений и кидания мебелью, то нужно знать следующее:
1. Ученики школы имеют право на уважение человеческого достоинства, защиту от всех форм физического и психического насилия, оскорбления личности, охрану жизни и здоровья (статья 34 Федерального закона «Об образовании в РФ»).
2. Работники образовательных учреждений обязаны соблюдать правовые, нравственные и этические нормы, следовать требованиям профессиональной этики; уважать честь и достоинство обучающихся и других участников образовательных отношений (статья 48 Федерального закона «Об образовании в РФ»).
3. Если педагог производит впечатление адекватного человека, надо провести с ним личную беседу, обозначив, что используемые меры воздействия на вашего ребенка недопустимы.
4. Письменно обратитесь к директору школы с перечислением известных фактов нарушения прав обучающихся со стороны педагога (лучше коллективное обращение).
5. Обращение в комиссию по урегулированию конфликтов (если она создана в вашем образовательном учреждении). Такое обращение могут подавать как ученики от себя лично, так и их законные представители.
6. Фиксация угроз, криков, побоев (аудио, видео, справки от врачей) и последующее обращение в:
— министерство (комитет, департамент) образования с требованием наказать учителя;
— в полицию, с заявлением о проведении проверки на предмет возбуждения уголовного дела;
— в суд, с требованием возмещения морального вреда и (или) вреда здоровью.
От редакции «Лицея»
У нас много замечательных учителей, причем именно в начальной школе. Мы не раз о них писали. Но есть исключения, об одном из которых и рассказано. Легче ли детям и родителям от того, что такой психологический прессинг со стороны взрослого педагога не правило, а исключение? Нет, конечно. Слишком велика цена, которую платит при этом ребенок, его родители. Бывает, жесткий педагог напрочь отбивает желание учиться, знаем такие истории. Приходилось писать о вопиющем случае, когда у робкой первоклассницы, которую педагог, не стесняясь в выражениях, отчитывала на каждом уроке, начались горловые спазмы.
Что делать? Забрать ребенка из такой школы или хотя бы от такого учителя. И это не капитуляция, а необходимая для его спасения мера, что поняла теперь и автор публикации. Кстати, ту робкую первоклассницу мама перевела по нашему совету в другую школу, и всё наладилось.
И обязательно вчитайтесь в советы юриста: у вас и у детей есть права, знайте о них. Если вы не защитите своего ребенка, то его никто не защитит.
